– Конечно, – улыбнулся валиг. – Посмотрим, стоит ли этот старый пройдоха своего жалованья. Покажи нам, чему он тебя научил.
Радетик тоже улыбнулся. Похоже, мальчик начал преодолевать врожденную сдержанность.
– Есть только двое, у кого может быть столько денег. Король и Эль-Мюрид.
– На чем основаны твои выводы? – спросил Радетик.
– Король – потому что он принимает деньги вместо услуг. И еще он берет ренту и торговые пошлины. А Эль-Мюрид – потому что он уже несколько лет грабит народ.
Юсиф взглянул на Радетика:
– Ну? Вижу по твоему взгляду, что он не прав. Объясни.
– Не совсем. Он просто не сумел сделать всех выводов. Тортин указывает, что семейство Квесани внесло крупный вклад и приобрело собственность на Ауссурском побережье. Это полоска берега к северу от Дунно-Скуттари, своего рода кладбище слонов для низложенных принцев. Создается впечатление, будто кто-то в Аль-Ремише пытается гарантировать Квесани безопасность.
– Только не Абуд. Он не настолько прозорлив.
– Может, Фарид? Не важно. Это лишь небольшая часть денежного потока, и не она беспокоит Тортина. У причины его тревоги два других источника. Гарун упоминал о добыче от грабежей, но не сумел сообразить, что грабежом занимается вовсе не Эль-Мюрид. Вкладчики – Карим, эль-Кадер, эль-Надим и остальная их банда.
– Бандиты-генералы Насефа. Это хорошая новость, Мегелин. Мы сможем доставить Бичу Господнему немало хлопот, распространив эти сведения. Собственно, сами Непобедимые могут с ним разделаться, если узнают, что он что-то утаивает от Эль-Мюрида.
Радетика подобный вариант нисколько не обрадовал.
– Наша сторона тоже может пострадать.
– Ты про деньги Абуда? Они принадлежат ему, и он может делать с ними все, что захочет. К тому же он не грабит королевство.
– Я не про Абуда, а про духовенство. Они посылают за пределы королевства столько же золотых слитков, сколько банда Насефа. А значит, они оскверняют святые места, переплавляя золото и серебро. Как поступят правоверные, если узнают, что их грабят собственные священники? Эль-Мюрид еще может как-то оправдать Насефа – солдаты грабят своих врагов. Но от священнослужителей нам никуда не деться. Многие уже проклинают Насефа, но не Эль-Мюрида. Насеф для них – некий компромисс, который Ученик вынужден был заключить с судьбой, и они полагают, что, когда Царство Мира Эль-Мюрида станет реальностью, Насеф просто исчезнет.
– Похоже, Насефа это тоже беспокоит. Он и его парни немного откладывают себе на старость.
– Тебе не кажется, что поведение духовенства приведет к появлению множества новых сторонников Эль-Мюрида?
– Безусловно. Я напишу Абуду.
– Который сидит под пятой священников и даст тебе тот же самый ответ, который дает с тех пор, как началась вся эта заварушка. Если вообще сочтет нужным ответить.
– Ты прав. Конечно. Нам лишь нужно припугнуть нескольких священников. И сохранить все в тайне. – Юсиф устало закрыл глаза. – Мегелин, что бы ты сделал, если бы твои союзники доставляли больше хлопот, чем враги?
– Не знаю, валиг. В самом деле не знаю. Глупость и некомпетентность приносят свои плоды. Все, что я предвижу, – все большее разложение, в основном моральное. Возможно, Хаммад-аль-Накир все же нуждается в очистительном пламени Эль-Мюрида.
Гарун схватил Радетика за локоть:
– Не сдавайся, Мегелин.
На лице мальчика застыла упрямая решимость, отчего он вдруг показался намного старше своих лет. Радетик с сожалением подумал, что этому ребенку предстоит расти в пламени столь хаотического костра.
6В чужие королевства
Исхудавшие и продрогшие, Браги и Хаакен остановились на вершине последнего перевала.
– Там, внизу, уже весна, – заметил Браги, поддерживая брата. – Та зелень – вероятно, лиственный лес.
– Сколько еще? – прохрипел Хаакен.
– Три дня? Или пять? Недолго.
– Ха!
Бывали дни, когда им не удавалось пройти и мили – как, например, вчера. Похоронив в мерзлой земле Сорена, они сражались с заснеженным склоном, пока не рухнули от усталости.
Сигурд умер почти месяц назад. Переход занял два месяца.
– Я не смогу, – выдохнул Хаакен. – Иди дальше без меня.
Подобное он уже предлагал раньше.
– Все уже позади, Хаакен. Отсюда только вниз.
– Я устал, Браги. Мне нужно отдохнуть. Я догоню.
– Идем. Раз-два. Раз-два.
У подножия было куда теплее, чем в высокогорье. Юноши сделали привал на неделю, восстанавливая силы. Дичь встречалась редко. Они замечали следы местных племен, а однажды прошли мимо руин маленькой бревенчатой крепости, сгоревшей не более месяца назад.
– Похоже, мы недалеко от итаскийского герцогства Грейфеллс, – сказал Браги, обгладывая кроличью ногу. – Эта тропа должна вести к тракту, который отец называл Северной дорогой, – прямому пути к городу Итаския.
Королевство Итаския и его столица носили одно и то же имя, как и в нескольких других государствах, которые выросли вокруг сильного города, пережившего Падение.
– Я бы предпочел, чтобы ты не был столь дьявольским оптимистом, – проворчал Хаакен, вгрызаясь в кролика, словно изголодавшийся медведь. – Мы даже не знаем местного языка. И мы тролледингцы. Если нас не прикончат бандиты, это сделают итаскийцы.
– А я бы посоветовал тебе поменьше пессимизма. Будь я проклят, даже если мы найдем горшок с золотом, ты и тогда увидишь лишь повод заработать грыжу.
– Жизнь не проживешь, считая, что все всегда получится. Если ожидаешь худшего – ты готов ко всему.
– И что ты собираешься делать?
– Я перестал строить планы после того, как умер отец.
У Браги тоже не было никаких планов, кроме как следовать туманным советам отца. Что случится, когда они найдут этого Ялмара?
– Хаакен, я знаю лишь то, что говорил отец.
– В таком случае стоит этого и держаться, пока что-нибудь не произойдет.
И оно произошло – на следующее утро.
Хаакен остановился, чтобы отлить. Браги же ушел вперед, и на него из кустов выскочили жители гор. Копья скользнули по кольчуге, которую велел носить отец во время любых путешествий, но они повалили его на землю и вытащили ножи.
Появился Хаакен, размахивая топором, и успел прикончить двоих, прежде чем остальные его заметили. Браги отполз в сторону и, поднявшись, наконец схватился за меч. Оставшийся в живых попытался бежать, но его остановили меч и топор.
– Что за дьявольщина? – выдохнул Хаакен.
– Похоже, меня собирались ограбить, – весь дрожа, прохрипел Браги. – Еще бы немного – и конец.
– Я тебя предупреждал.
– Давай закопаем их, и убираемся отсюда.
– Слушай!
Послышался стук копыт.
– В кусты! – бросил Браги.
– На дерево, – возразил Хаакен. – Рагнар говорил, что люди никогда не смотрят вверх.
Минуту спустя они уже были высоко на старом дубе. Пока карабкались, их мешки казались почти невесомыми. Мертвецы все так же валялись на тропе.
Появились шестеро всадников: офицер, четверо солдат и один штатский.
– Итаскийцы, – прошептал Браги.
– Что за дьявольщина? – рявкнул офицер, сдерживая коня.
Юноши не понимали итаскийского, но о смысле догадались.
Солдаты вытащили мечи. Штатский спешился, оглядывая побоище:
– Это люди Майнерика. Подстерегли двух путников, не больше нескольких минут назад. Путники сидят на черном дубе примерно в тридцати футах левее.
– Кто стал бы тут болтаться, когда здесь орудует Майнерик?
– Вот сам и спросишь. Доставайте луки. Вряд ли они откажутся от приглашения.
– Выполняй, сержант.
Солдаты обнажили клинки и взяли на изготовку луки. Браги и Хаакен переглянулись.
– Никто никогда не смотрит вверх, да? – буркнул Браги, глядя на нацеленные на него четыре стрелы.
Разведчик поманил их к себе.
Браги спрыгнул на землю и обнаружил, что молочный брат уже стоит рядом – вызывающе и с топором в руке.
– Да это всего лишь щенки, – заметил сержант.
– Это те самые двое? – спросил офицер.
– Те самые, – ответил штатский. – Похожи на тролледингцев. Там их с детства учат убивать. – Лесной житель протянул раскрытые ладони. – Поговорим мирно, – произнес он на тролледингском с сильным акцентом.
– Что с нами будет? – спросил Браги, стыдясь собственной дрожи.
– Зависит от вас. Что тут произошло? Что привело вас на юг?
Браги все рассказал. Разведчик перевел.
Итаскийцы о чем-то коротко посовещались, затем переводчик сказал:
– Сэр Клив готов проявить щедрость. Из-за этих. – Он показал на мертвецов. – Мы преследуем их банду уже несколько недель. Отвезем их головы герцогу и на какое-то время отдохнем от патрулей. Но он ничего не знает про вашего претендента. И он хочет заглянуть в ваши мешки.
Хаакен негромко зарычал:
– Спокойно, сынок! Мы вас не ограбим.
– Делай, что он говорит, Хаакен.
– Хорошо, – последовал ответ минуту спустя. – Теперь отойдите на пять шагов.
Предводитель изучил их вещи, и фамильные ценности Браги тут же вызвали у него вопросы.
– Их дал нам отец перед смертью. Он сказал, чтобы мы отнесли их одному человеку в городе.
– Какому человеку?
– Кому-то по имени Ялмар.
– Думаешь, он говорит правду? – спросил офицер.
– Он слишком напуган, чтобы врать. Вероятно, этот Ялмар скупает краденое у разбойников с побережья. Похоже, их отец предвидел кризис с престолонаследием и обо всем заранее договорился.
– И что нам с ними делать?
– У нас к ним никаких претензий, сэр. К тому же они оказали нам услугу.
– Они тролледингцы, – заметил сержант. – Следовало бы их повесить в назидание тем, кто придет после.
– Разумно, – согласился офицер. – Но мне на это не хватило бы духу. Они же еще дети.
– Эти дети убили четверых людей, сэр.
– Людей Майнерика.
– Что вообще происходит? – нервно спросил Браги.
– Сержант Уэзеркинд хочет вас повесить, – усмехнулся разведчик. – Сэр Клив, с другой стороны, готов вас отпустить. При условии, что вы разрешите ему забрать тела.