тву, не имевшему ничего общего с дикостью регулярных солдат. Драконобою это не нравилось – на севере обычаи были полностью противоположные.
День следовал за днем, миля за милей. Они шли все дальше на юг, во все более теплые края, постепенно нагоняя отряд ветеранов, хотя казалось, будто это никогда им не удастся. К юго-востоку от Хеллин-Даймиеля к ним присоединился эскадрон конницы, поднимая пыль, которая жгла легкие и горло, оседая коркой на сухих потрескавшихся губах.
– Не нравится мне это, – проворчал Хаакен, когда они достигли развилки и повернули на восток. – Там дальше ничего нет.
– А мне не нравится, что нам не дали отпуска, – буркнул в ответ Драконобой. – У меня были планы.
– Ты это уже сто раз говорил. Если не можешь завести новую песню, лучше вообще молчи.
– Мы всё наверстаем, – пообещал Браги. – После победы, когда станем героями. – Он невесело рассмеялся.
Этим утром Сангвинет назначил отделение Бердсонга на передовую.
– Вы отлично справляетесь, парни, – весело объяснил он. – Но стоит тяжко потрудиться, чтобы завоевать награду.
Так Браги понял главное: чем больше человек что-то делает и чем лучше он это делает, тем большего от него ждут. Награды и почести приходят либо намного позже, либо остаются морковкой, заставляющей старого мула идти вперед.
Браги не был трусом. Мало что могло его напугать. Но он не унаследовал боевого пыла отца, и ему вовсе не хотелось оставаться в первых рядах, принимавших на себя главный удар.
– Всегда есть и положительные стороны, – заметил Рескирд. – Сможем прохлаждаться в карауле, пока остальные будут рыть траншеи и разбивать лагерь.
– Ха! Хоть какой-то луч надежды. – Несмотря на всю свою лень, Браги не считал, что возможность избежать тяжелой работы компенсирует пребывание на передовой.
Бердсонг оглянулся, шевеля усами. Браги оскалился и зарычал. Бердсонг рассмеялся:
– Знаешь поговорку? Солдат, который жалуется, – счастливый солдат.
– В таком случае Рескирд – самый счастливый дурак на свете, – проворчал Хаакен. – Словно свинья по уши в помоях.
– Из каждого правила есть исключения, – усмехнулся Бердсонг.
– Куда мы идем, капрал? – спросил Браги.
– Мне пока не сообщили. Но мы направляемся на восток. К востоку отсюда ничего нет, кроме пограничных фортов на краю Сахеля.
– Сахеля? Что это?
– Внешняя граница Хаммад-аль-Накира. Что означает «Пустыня Смерти».
– Просто здорово.
– Вам понравится. Самая богом забытая земля из всех, что вы когда-либо видели.
Взгляд его затуманился.
– Ты там был?
– Я был в Вади-эль-Куфе с генералом. Тогда мы шли тем же путем.
Браги переглянулся с братом.
– Ха! – вдруг воскликнул Рескирд и начал радостно болтать о победе Хоквинда.
Браги и Хаакен слышали рассказы других ветеранов той битвы. И это была вовсе не веселая прогулка, как считал Рескирд. Так что Хаакен посоветовал Драконобою отправиться в пешее эротическое путешествие.
За день ходьбы до места сбора, укрепленного селения под названием Каср-эль-Хелал, они наконец нагнали другой отряд пехоты. Во время ночного привала ветераны то и дело ухмылялись – они специально сделали все для того, чтобы их непросто было догнать.
Хоквинд и его полк ждали в Каср-эль-Хелале. Готовы в путь были также несколько караванов, надеявшихся проскользнуть в Хаммад-аль-Накир под защитой полка, и две сотни воинов-роялистов, направленных в качестве проводников для Гильдии. Жители пустыни показались Браги и Хаакену невероятно странными.
Хоквинд позволил всем день отдохнуть в Каср-эль-Хелале, после чего изматывающий марш возобновился. Браги вскоре понял, зачем им выдали дополнительную пару сапог. По слухам, им предстояло пройти восемьсот миль до некоего места под названием Восточная крепость. На самом деле расстояние составляло, скорее, пятьсот миль, но все равно было достаточно велико.
Сперва они двигались довольно медленно, преодолевая дикие бесплодные холмы Сахеля. Пустынные всадники ушли далеко вперед. Колонна шла в полной боевой готовности – местные дикари были фанатичными сторонниками врага, некоего Эль-Мюрида. Однако солдаты Гильдии их так и не увидели – они вообще почти не встречали местных в первые двадцать семь дней пути через пустыню.
Во время марша Хоквинд постоянно тренировал солдат. Тяжелый обоз, которым они обзавелись в Каср-эль-Хелале, серьезно замедлял темп, но профессиональные повара и рабочие в значительной степени облегчали тяготы военной жизни. Хоквинд, однако, старался держать их поодаль, опасаясь, что те дурно повлияют на дисциплину солдат.
Юноши-северяне день за днем вглядывались в окружавшие их бесплодные земли.
– Никогда к такому не привыкну, – сказал Браги.
– Меня это пугает, – признался Хаакен. – Такое чувство, что еще немного – и свалюсь за край света. Или куда похуже.
Браги попытался найти хоть какую-то светлую сторону:
– Если кто-то решит на нас напасть, мы сразу их увидим.
Он был прав лишь отчасти. На двадцать седьмой день пути из Каср-эль-Хелала Рескирд внезапно крикнул:
– Тебе платить, Хаакен!
– Что?
– Авангард возвращается, – показал Драконобой. Местные сопровождающие спешили к колонне, словно подхваченные мартовским ветром листья. – Значит, будет бой.
Браги многозначительно взглянул на Хаакена:
– Что, продул ему месячное жалованье?
Час назад пришло известие, что они окажутся недалеко от цели еще до захода солнца. Услышав это, Хаакен радостно похвастался, как он побился с Рескирдом о заклад на тему: придется ли им вступить в бой до прибытия на место.
В ответ Хаакен предложил обоим совершить нечто сексуально неосуществимое.
– Эти Непобедимые никак не могли оказаться столь близко от замка, – проворчал он.
– Они между нами и крепостью, – сказал Рескирд. – Нам придется прорываться. Плати сейчас, Хаакен. Не так-то просто будет получить деньги, если тебя убьют.
– Ты вообще когда-нибудь заткнешься? Болтаешь без умолку.
– Тебе и впрямь лучше бы попридержать язык, Рескирд, – согласился Браги.
На возвышенности впереди появились всадники, неотличимые от тех, кто сопровождал колонну. Внимательно ее оглядев, они умчались туда, откуда пришли.
Хоквинд остановился. Офицеры посовещались и разошлись. Вскоре Браги и его товарищи уже спешили на свои места в строю – к широкой линии тяжелой пехоты с местными всадниками с флангов. Позади пехоты рассеялись лучники. За центром строя толпились тяжелые конники, надевая доспехи и готовя лошадей. Рабочие из обоза выстроили круг из фургонов, образовав импровизированную крепость, куда можно было отступить.
Бердсонг осмотрел свое отделение.
– Неплохо смотритесь, парни, – сказал он. – Это ваш первый бой. Покажите лейтенанту, на что мы способны. – (Сангвинет утверждал, что они не справятся даже со старухами.) – Взять щиты. Копья наготове. Третья шеренга – отойти назад.
Браги смотрел на возвышенность, беспокоясь, хватит ли ему смелости. Мужчина должен был сражаться вовсе не с таким настроем…
На холме появились всадники и устремились к солдатам Гильдии, грохоча копытами. Браги присел за щитом, ожидая приказ воткнуть копье в землю. Некоторые его товарищи, похоже, колебались, не зная, выдержат ли подобный натиск.
Всадники разделились и помчались к флангам. Стрелы из коротких седельных луков ударили в щиты, наперерез стрелам из более длинных луков Гильдии. Заржали лошади. Послышались ругательства и вопли. Браги не видел, чтобы с его стороны кто-то пострадал.
Стрела вонзилась в его щит, показав четверть дюйма вошедшей насквозь острой стали. Еще одна отскочила от макушки шлема, вызвав удивленное ругательство за спиной. Он присел еще на дюйм. Земля дрожала, сверху сыпалась пыль. Всадники, словно дразня их, промчались в тридцати ярдах.
Не в силах сдержать любопытства, Браги выглянул из-за края щита. Стрела ударила в лоб, смяв железо шлема, и он с размаху сел, потеряв щит. Еще одна стрела влетела в образовавшуюся в стене из щитов щель, оцарапав внутреннюю часть бедра.
– Проклятье, – пробормотал он, не чувствуя боли. – Еще на дюйм выше, и…
Рескирд и Хаакен сдвинули щиты, сузив щель, пока солдат из второй шеренги не занял место Браги. Чьи-то руки подхватили Рагнарсона и потащили назад. Мгновение спустя он уже ругался у ног лучников.
– Уходи к фургонам, парень! – крикнули ему.
Он не успел проделать и полпути, когда схватка закончилась. Враг попытался атаковать с флангов, но союзники из числа местных жителей оттеснили его назад. Прозвучали трубы, и Хоквинд повел тяжелую конницу сквозь промежутки в рядах пехоты, выстроившись для атаки. Противник бежал, скрывшись за холмами столь же быстро, как и появился. Враг помнил Вади-эль-Куф, и у него не было никакого желания снова вступать в бой с закованными в железо людьми.
Для Браги их беспорядочная атака выглядела бескрайней волной, но на самом деле всадников было не более пятисот. Учитывая численное превосходство дисциплинированного противника, они лишь совершили пробную вылазку. Но даже при этом несколько десятков их товарищей остались лежать на земле. Браги оказался в числе всего лишь четверых пострадавших со стороны Гильдии.
Обозники кинулись перерезать горла раненым и грабить. Солдаты Гильдии оставались в боевой готовности, пока их союзники из местных снова отправились на разведку.
Браги сидел, прислонившись спиной к колесу фургона, и ругал себя за глупость, из-за которой его ранили. Ему лишь следовало не высовываться, как его и учили.
– Некоторые готовы на что угодно, лишь бы не маршировать.
Он поднял взгляд, плотно сжав губы. Рана теперь сильно болела.
Сангвинет опустился перед ним на колено:
– Может, тебе будет интересно, что тебя ранили первым. Дай-ка взгляну. – Он ухмыльнулся. – Еще немного – и все, да? Впрочем, ничего страшного. – Он сжал плечо Браги. – Каждый урок чего-то стоит. Надеюсь, сегодня ты кое-чему научился. И достаточно дешево за это заплатил, – улыбнулся он. – Пришлю врача – тебе нужно наложить швы. Дальше поедешь в фургоне с провиантом.