– Ты никогда об этом раньше не говорил.
Эль-Мюрид прислонился к подножию монумента, глядя на долину и пытаясь представить, как та выглядела в давние времена. Когда-то здесь было неглубокое озеро, а Святейшие храмы Мразкима стояли на рукотворном острове и пышные заросли цитрусов покрывали склоны, окружавшие озеро.
Завоеватели-варвары вырубили деревья на дрова.
– Когда-то это казалось чересчур далеким даже для того, чтобы мечтать. Теперь появилась надежда. Когда-нибудь… Что ж, все зависит от твоего дяди. Если он выиграет войну… Тогда можно будет начать. – Он посмотрел на бесплодную долину, на мгновение увидев былую красоту, которая могла появиться вновь. – Мы можем привести воду с гор Капенрунг. Там еще остались следы старых каналов… Но хватит об этом. – Он повернулся и опустился на колени, молясь о душе Мерьем. К нему присоединилась Ясмид, а затем с некоторой неохотой и Сиди. – Пойдем прыгнем в ведьмин котел и посмотрим, какие очередные глупости они замышляют, – сказал он, поднимаясь.
Ясмид восхищенно смотрела на отца, которого увидела совсем с другой стороны. В этом человеке таились такие глубины, о которых она никогда не подозревала.
Не обещавшее ничего хорошего утро превращалось для Ученика в радостный день. Он поделился самой тайной мечтой, и никто не стал над ним смеяться. Даже лишенный воображения Сиди сумел осознать все величие его замысла. Возможно, сегодня он смог бы обойтись и без Эсмата.
Вернувшись, он обнаружил Моваффака Хали, поспешно прибывшего с театра военных действий.
– Сперва приму тебя, поскольку знаю, что у тебя наверняка серьезное дело, Моваффак. Что случилось?
– Две вещи, повелитель. Не столь важная: мы потеряли след претендента, Гаруна бин Юсифа. После атаки на Тамерицию он ушел в подполье и выходил на связь лишь с несколькими предводителями мятежников. И он больше не бывает при дворах Малых королевств. Наши шпионы не могут его найти.
– Со временем мы все равно до него доберемся. Что еще?
– События принимают серьезный оборот. Я узнал об этом от моего человека из свиты Бича Господнего, который подслушал доклад шпиона твоего шурина. Итаскийцы и их союзники решили не ждать, когда мы к ним придем, и посылают войско на юг. Главнокомандующим они выбрали герцога Грейфеллса, родственника итаскийского короля. Говорят, он хороший солдат.
– Печально, Моваффак. Я надеялся завершить войну на юге до того, как нам придется иметь дело с Итаскией.
– Это самый сильный наш враг, повелитель. И самый богатый. Пожалуй, у них самые лучшие командиры, к тому же их поддерживают Ива-Сколовда, Двар и Прост-Каменец. Бичу Господнему нелегко придется к северу от Скарлотти.
– Возможно. Но я знаю Насефа. Если бы я делал ставки, как пристало лишь грешникам, поставил бы на то, что он планировал подобное еще до того, как пересек Сахель.
– Надеюсь, повелитель. Но меня пугает мощь врагов.
Своей репликой он выразил и страхи самого Эль-Мюрида, но Ученик не посмел поделиться ими с Хали. Лишь благодаря его абсолютной уверенности в себе Непобедимые были теми, кем они являлись. Любые сомнения могли все разрушить.
– Будем надеяться, что все наши друзья осознают опасность, Моваффак. Движение начинает спотыкаться о собственные успехи. Сообщи об этом всем.
– Как прикажешь, повелитель. – В голосе Хали прозвучала тень сомнения. – Могут ли Непобедимые каким-то образом искоренить угрозу, повелитель?
– Изучи как следует этого герцога, Моваффак. Насколько он компетентен? Выживет ли войско без него? Кто мог бы его заменить? И насколько компетентен этот другой? Понял меня?
– Вполне, повелитель. Учитывая, каковы порой бывают политики, его вполне может сменить полный невежда.
– Именно. И еще, пока ты здесь – мне нужен твой совет насчет восточного войска эль-Надима.
– Да, повелитель?
– Он обратился ко мне в обход Бича Господнего, попросив разрешения отказаться от попыток форсировать ущелье Савернейк. Однако Насеф сказал, что необходимо сдерживать угрозу прорыва.
– В чем проблема эль-Надима?
– Он утверждает, будто враги выкашивают его ряды с помощью колдовства, и его троенские новобранцы готовы взбунтоваться. Они составляют большую часть войска и считают, будто мы посылаем их на смерть, чтобы от них избавиться.
– Вполне возможно, повелитель. Бич Господень использует на востоке вспомогательные войска из местных. Я видел, как он бросал их в безжалостный бой. Но я согласен с ним в том, что нам следует сдерживать угрозу с востока, вынуждая противника использовать стратегию, которая оставляет инициативу в наших руках. Как только падут Кавелин и Алтея, это уже не будет иметь значения. Я могу собрать несколько отрядов Непобедимых и послать их на восток, чтобы поддержать эль-Надима.
– И полагаю, дать ему возможность действовать более гибко. Ему никогда не хватало воображения.
– Может быть. Но он вполне надежен и исполнит приказ даже ценой собственной жизни. И он единственный истинно верующий из числа наших командиров. Он поздно пришел к вере, уже после того, как стал помощником Насефа. И думаю, именно потому получил назначение в столь отдаленные края. Бич Господень больше не хочет, чтобы тот заглядывал ему через плечо.
– Опять ты политиканствуешь, Моваффак.
– Повелитель! – улыбнулся Хали. – В каком-то смысле так и есть. Полагаю, это часть человеческой натуры.
– Вероятно. Мы далеко не всегда отдаем себе отчет в том, что делаем. Что меня по-настоящему злит, так это вопиющее, преднамеренное предательство. Пошли эль-Надиму те отряды.
– Как прикажешь, повелитель.
– Скажи Ясиру, что он может отправлять туда всех недовольных.
Последующий месяц прошел спокойно. Усмирение захваченных территорий шло полным ходом. Завоевание Малых королевств неумолимо продолжалось, хотя Насеф выделил для этого Кариму минимум солдат. Броды и переправы через Скарлотти, вплоть до западной границы Алтеи, оказались перерезаны. Насеф пересек реку выше Дунно-Скуттари и завершил окружение города, опережая собственный график. Даже проблемы эль-Надима не повергали его в отчаяние – его успех или поражение имело лишь второстепенное значение для стратегии Насефа. Важно было лишь его присутствие.
Затем Эль-Мюрид получил письмо от шурина.
– Ясмид, Сиди, послушайте, что пишет ваш дядя. – Он еще дважды перечитал письмо. – Он хочет, чтобы мы прибыли принять капитуляцию Дунно-Скуттари. Говорит, она случится уже скоро.
– Папа, поедем! – радостно воскликнула Ясмид. – Ну пожалуйста! Скажи, что можно! Хочу увидеть Запад. И только представь, сколь многое это будет значить для солдат, когда они увидят тебя вместе с ними.
Эль-Мюрид рассмеялся:
– Это опасно, Ясмид.
– Можем сделать вид, будто мы совсем другие люди. Которые ни для кого не важны.
– Торговцы солью, – предложил Сиди.
– Торговцы солью как раз важны, – возразил Эль-Мюрид, поддерживая шутку. Торговцем солью был его отец.
– Точно, папа, – кивнула Ясмид. – Торговцы солью. Ты все про это знаешь. Мы можем переодеть наших телохранителей торговцами и ехать на верблюдах.
– Они все равно будут выглядеть словно бандиты.
– Но…
– Хватит. Твой дядя пока не захватил город, и вряд ли у него получится. Хеллин-Даймиель ему так и не покорился, а это далеко не столь крепкий орешек. Поживем – увидим.
– Папа, он просто придерживает Хеллин-Даймиель на потом.
– Поживем – увидим. Не забывай, сейчас для нас куда большая проблема – итаскийская армия. Мы не знаем, как они себя поведут.
Ясмид улыбнулась, зная, что уже наполовину выиграла сражение.
Эль-Мюрид криво усмехнулся, догадываясь, о чем она думает. Он решил, что ведет себя как слабовольный глупец: ему доставляла немало хлопот любая попытка отказать в чем-либо детям.
Одиннадцать дней спустя к нему пришел мрачный Эсмат.
– Что случилось, Эсмат? На тебе лица нет.
Врач судорожно сглотнул ком в горле:
– Повелитель, курьер из Ипопотама так и не прибыл. Он опаздывает уже на четыре дня.
По спине Эль-Мюрида пробежали мурашки.
– Сколько у нас осталось обезболивающего?
Он не мог заставить себя называть опиум как-то иначе.
– Скорее всего, хватит еще на два месяца, повелитель. В зависимости от размера и частоты доз.
«Что, в свою очередь, зависит от того, какое напряжение мне придется выдерживать», – подумал Эль-Мюрид.
– В таком случае пропажа одного курьера мало что значит. Если боишься, что твои запасы истощатся, – пошли другого. Или удвой следующую закупку.
– Я намерен сделать и то и другое, повелитель. Так или иначе, будет ответ на ключевой вопрос.
– Вопрос? Какой вопрос?
– Знают ли враги о нашей нужде в снадобье, и начали ли они перехватывать курьеров.
На этот раз по спине поползло целое стадо мурашек.
– Эсмат… это возможно?
– Все возможно, повелитель. И именно этого я боялся уже несколько лет. Наступила минута, когда отсутствие снадобья на какое-то время обезглавит движение. Чтобы преодолеть связанные с этим страдания, могут потребоваться месяцы.
– Все так плохо, Эсмат? – тихо спросил он.
– Более чем, повелитель.
– Эсмат, делай все, что можешь. Обеспечь поставки. Сейчас критическая минута, и я не могу позволить себе стать беспомощным. Тебе следовало сказать об этом раньше.
– Возможно. Я не хотел обидеть…
– Обижаться уже поздно. Снадобье ведь производят из какого-то растения? Из мака? Мы можем выращивать его сами?
– Я не садовод, повелитель. И они обладают монополией. Они тщательно оберегают семена и поля…
– Смогут ли они уберечься от воинства света?
– Нет, конечно. Но у нас с ними договор о дружбе, и мы не можем нарушить слово чести. Мы специально договаривались с ними, чтобы обеспечить себе доступ к наркотику. Если они решат, что это и есть причина нашего вторжения, могут и сжечь поля.
– Насеф договаривался с ними еще до того, как мы начали воевать. Значит ли это, что он знает?
– Многие знают, повелитель. Подобное невозможно долго держать в тайне.