– Мне нравится суть твоей мысли. Что касается ее практичности… Подумаю.
Знал ли генерал, что те горы принадлежат Гаруну? Насмешник надеялся, что нет. Но эль-Надим ни разу не упоминал бин Юсифа – делал вид, будто Гаруна вообще не существует.
К тому же доходили до них дикие слухи о смерти Гаруна и Белула, которых предал Шадек эль-Сенусси… Если это правда, то, возможно, он вел эль-Надима в логово беззубого тигра, действительно позволяя совершить обещанный маневр с расчетом на неожиданность.
– Нельзя терять времени, господин. Вход в горы совсем рядом.
– Я умею читать карту. Уходи и дай мне подумать.
На следующий день авангард колонны повернул на север, а во главе ее оказался Насмешник, которому поручили показывать дорогу. И – предвидеть возможную опасность с помощью мнимых чудодейственных способностей.
Дни тянулись один за другим. Горы становились все выше, а воздух холоднее, по мере того как между вершинами просачивался ледяной северный ветер. Встречался снег. Нервы толстяка напряглись до предела.
За ними наблюдали. Он чувствовал взгляды, видел знаки, которых не замечал никто другой. Что ему делать, когда обрушится молот? Либо одна сторона, либо другая, либо обе сразу объявят его предателем.
Но даже его застигли врасплох каменные валуны, с грохотом повалившиеся со стен каньона.
Послышались крики. Лошади встали на дыбы и понесли. Камни сбивали людей наземь. В небе засвистели стрелы. Насмешник спрыгнул с осла и бросился в укрытие под каменный навес. Сжавшись в комок, он огляделся, а затем пополз дальше по каньону. Ему хотелось исчезнуть, прежде чем кто-нибудь его заметит.
Через триста ярдов он оглянулся.
В каньоне шла бойня, с каждой минутой становившаяся все кровавее. Однако солдаты эль-Надима двинулись в контратаку, двигаясь вверх по склону и перебегая от одного дерева к другому. Появился сам эль-Надим, который подгонял их, не обращая внимания на камни и стрелы.
Заметив впереди, между камнями Насмешника, он сообразил, что произошло.
Рука его с выставленным пальцем взлетела вверх, губы пошевелились. Десяток солдат устремились к толстяку.
Толстяк подобрал полы одежды и побежал.
20Конец легенды
– Что, если они пройдут мимо Рескирда? – спросил Хаакен.
– Что, если… что, если… Все время «что, если», – проворчал Рагнарсон. – Если так – то мы зря потеряли время.
Его била дрожь, и он с трудом скрывал волнение. Глядя на войско эль-Надима, он уже сомневался, что ловушка сработает.
Драконобой, командовавший войском роялистов, должен был атаковать авангард эль-Надима в узком проходе в десяти милях к северу, используя валуны и стрелы, пока эль-Надим не поймет, что прорваться ему не удастся. Повернув назад, генерал должен был обнаружить, что путь к отступлению в Хаммад-аль-Накир для него отрезан. Рагнарсон собрал шесть тысяч человек, которых бросил в горы, едва успев разместить их в укрытиях до появления войска эль-Надима. Теперь они рыли окопы.
– Пойдем взглянем, как у них дела, – сказал Браги.
Он не мог сидеть спокойно, беспокоясь за Драконобоя.
– Они должны были добраться до Рескирда еще вчера, – сказал Хаакен, следуя за братом. – Мы бы наверняка уже что-нибудь услышали.
– Знаю. – Сгорбившись, Рагнарсон уставился в узкую траншею.
В этом месте каньон был двести ярдов в ширину, с относительно ровной поверхностью и отвесными гранитными стенами. На дне его протекал небольшой холодный ручей и росли густые сосновые рощи. Через поляну перед одной из них проходила линия обороны Рагнарсона, где он собрал пехоту при поддержке нескольких сотен роялистской конницы. Остальные либо были с Драконобоем, либо прятались в боковом каньоне чуть севернее.
– «Золотой мост», – пробормотал Хаакен. – Не говоря уже о том, что мы в меньшинстве.
– Знаю. – Рагнарсон продолжал беспокоиться.
Понятие «золотой мост» придумал Хоквинд – оно означало, что врагу всегда следовало показывать путь к отступлению. Солдаты, не видевшие выхода в неблагоприятной ситуации, сражались более упрямо.
Расположение войск Рагнарсона не оставляло эль-Надиму легкого пути к бегству. И на стороне генерала было численное преимущество.
– Вон едет гонец от Рескирда.
Гонец доложил, что Драконобой держится, но эль-Надим почуял ловушку. Четверть его войска направилась на юг, чтобы обеспечить отступление.
– Возможно, это переломный момент, – задумчиво проговорил Браги. – Если сумеем прикончить часть из них, прежде чем появится основная масса…
– Мы лишь раньше времени себя выдадим, – ответил Хаакен.
– Нет. Пошли кого-нибудь, чтобы сообщил роялистам: пусть не показываются на глаза, если только нам не придется по-настоящему тяжко от той первой группы.
Гонец Хаакена скрылся в боковом каньоне как раз вовремя – всего несколько минут спустя появились всадники эль-Надима. Солдаты Браги поспешили на свои места. Конники эль-Надима остановились, послав вперед небольшой отряд, но после того, как попытку атаки отбили, ничего больше не произошло.
– Послали кого-то за дальнейшими распоряжениями, – предположил Браги. – Может, расшевелить их?
– Не стоит самим нарываться на неприятности, – ответил Хаакен. – Слишком уж профессионально они выглядят.
Солдаты Востока разбили лагерь в имперском стиле, окружив его канавой и частоколом. Столь же профессионально они провели и утреннюю атаку, которую солдаты Запада с легкостью отразили. Противник вернулся в лагерь и оставался там до подхода остального войска эль-Надима.
– Похоже, они выяснили все, что хотели узнать, – сказал Браги, когда стало ясно, что новой атаки не будет.
Проклятые восточные солдаты прыгали с камня на камень, словно старые горные козлы. Нагоняли они его слишком быстро. Насмешник подумал, что он мог с тем же успехом сидеть на месте, не тратя зря силы, и встретить их свежим и бодрым.
Скользнув между двумя зазубренными гранитными глыбами, он направился к ближайшим кустам. Нужно было заманить их в засаду. Он ввалился в кусты с изяществом перепуганного медвежонка… и оказался лицом к лицу с солдатом-роялистом.
Солдат отбил меч Насмешника, и на его обветренном лице появилась зловещая ухмылка.
– Так это ты! – Он схватил толстяка за одежду и, швырнув лицом на землю, уселся сверху. Толстяк запротестовал, но не слишком бурно. – Очень уж много ты меня обманывал, жирдяй.
Появились гончие псы эль-Надима. Не видя добычи, они остановились и о чем-то заговорили.
Горло Насмешника пощекотал клинок.
– Только пискни, толстяк, и тебе конец.
Насмешник лежал не шевелясь. Солдаты прочесывали возможные укрытия.
От горного склона отскочила стрела, потом еще одна и еще. Солдаты сбежали туда, откуда пришли.
– А ну, вылезайте оттуда, – приказал кто-то с чудовищным акцентом.
Насмешник почувствовал, как пленивший его солдат напрягся, разрываясь между послушанием и желанием воспользоваться ножом. Жизнь Насмешника висела на волоске, и волосок этот нужно было упрочить.
– Хэй! – простонал он. – Я думал, что погиб, и ножи мерзких врагов наверняка напьются крови. Месяцы трудов, потраченных, чтобы заманить их в ловушку, пропадут впустую. Какой печальный конец для великого героя войны против безумца из пустыни!
В кусты шагнул тот, чей голос он уже слышал, и оседлавший его наконец слез с пухлого насеста. В бок толстяка уперся сапог, перевернув его на спину, и он увидел перед собой недружелюбную физиономию Рескирда Драконобоя.
– Хэй! Ты как раз вовремя, дружище. Люди эль-Надима мне больше не рады – с чего-то они решили, будто бывший мастер-чародей завел их в ловушку. – Он натужно рассмеялся.
– Я тебе не друг, толстяк. Вставай.
Насмешник поднялся. Драконобой наклонился и подобрал его меч. Насмешник потянулся к оружию, но тролледингец отказался его отдавать.
– Извини. Благодари небеса, что я поступил вопреки здравому смыслу и оставил тебя в живых. Идем, пока не явились с подмогой твои соперники по игре.
– Разумное решение, – согласился Насмешник. – Я близкий друг главы роялистов, Гаруна. Клянусь. – Он поднял два пухлых пальца. – Вряд ли он будет рад услышать, что его старый друг и главный шпион встретил несчастную судьбу от руки открытого союзника.
– На твоем месте я бы не особо рассчитывал на его защиту, – сказал Драконобой, бесцеремонно подталкивая его вверх по склону. – Последнее, что мы слышали, – его нет в живых. С тех пор прошло несколько месяцев, но других известий не поступало.
Толстяк вздрогнул, несмотря на охвативший его от волнения жар. Он понял, что ему придется вести себя тише воды ниже травы, – слишком многие люди искали повода, чтобы его поколотить.
Это было нечестно. Везде, где бы он ни оказывался, кто-то обязательно имел на него зуб. Казалось, против него обратилась вся вселенная.
Драконобой вел Насмешника все выше по склону, и вскоре толстяку показалось, что солдат пытается загнать его до смерти.
– Сядь, – внезапно сказал Рескирд, усаживая его на камень. – И оставайся тут.
Он оставался там последующие четыре дня.
С горного склона открывался хороший вид на каньон. Насмешник видел, как эль-Надим раз за разом отважно, но тщетно пытался прорваться. В конце концов генерал пришел к вполне разумному выводу, что толку от этого в любом случае не будет. Все знали, что проходимых путей через горы Капенрунг не существует, – какой смысл верить заявлению вероломного предателя?
Насмешник пытался узнать о судьбе Саджака, осматривая трупы после ухода эль-Надима, но не обнаружил следов старика. Пленные тоже не могли ничего ему рассказать, а роялисты не удостаивали его ответом на любые вопросы.
Но ему нужно было знать. Несмотря на все предостережения эль-Надима, он вовсе не хотел, чтобы эта мерзкая тварь – не важно, слепая или нет, – преследовала его по пятам.
– Горе мне! – пробормотал он, когда эль-Надим покинул поле боя. – Опять назад по той же старой дороге. Меня уже утомили бесконечные путешествия туда-сюда через горы. Моя душа жаждет новых приключений, и мне хочется увидеть новые земли. Собственно, именно это и привело меня когда-то на Запад.