Руководил театральной труппой приезжий иностранец Жураль. Высокий, с громким, несколько визгливым голосом и длинными жидкими волосами, забранными в тощий крысиный хвост. Был местный режиссёр-постановщик нескладным и худым, передвигался какими-то рывками, выглядел смешным и несуразным, но в труппе держал железную дисциплину.
В основной массе актёры и актрисы приняли меня хорошо, если не считать приму Фелицату. Она и еще двое, вероятно, её близкие подружки, сразу же показали своё отношение.
— Где тебя, деревенщина, наш лорд нашёл? — спросила Фелицата, окинув меня презрительным взглядом. — Смотрите, девушки, какая страшненькая! Ни кожи, ни рожи!
Выяснять отношения, а тем более наживать себе врагов, очень не хотелось, но выбора не было.
— Очки купи, — сказала я, обходя Фелицату по дуге.
— Что? — переспросила та.
— То! — на ходу бросила я.
Мне досталось место в комнате на двоих. Соседка, миловидная большеглазая Акулька, осторожно меня предупредила:
— Не связывайся с Фелицатой, Эська. Она злопамятная, подставит тебя потом, как Киряшку.
— Кто такая Киряшка?
— Ты сейчас на её кровати сидишь, между прочим. Киряшка скромная была, тихая, и то Фелицата её невзлюбила. А ты сразу огрызаться начала. Как бы чего плохого не вышло.
Разговорить Акульку не составило труда. Думаю, ей тяжело было держать в себе переживания за соседку Киряшку, и очень хотелось поделиться с кем-то, кто сможет хоть немного утешить.
— Мы сдружились с ней, с первого дня вместе жили, — начала свой рассказ Акулька и вдруг замолчала.
— Ну? Что дальше-то? — поторопила я.
— Поклянись, что не расскажешь никому, — потребовала Акулька. — Иначе сживёт меня Фелицата со свету.
— Клянусь, — с готовностью согласилась я.
Акулька ещё немного посомневалась, но потом всё-таки рассказала мне о местной жизни.
Особняк, в котором мы играли и жили, раньше занимала маменька графа. Она любила тишину, покой и звуки природы, поэтому, как только у графа пошли дети, категорически отказалась жить в общем доме.
Когда старушки не стало, особняк оказался как бы и не нужен. Для домика прислуги он слишком велик и шикарен, а больше сюда переезжать некому. Графиня и трое её детей прекрасно чувствовали себя в родовом графском гнезде.
— В прошлом году граф в заморские страны съездил, вернулся и решил театр себе создать. Тут дом и пригодился. Из залы сделали зал для репетиций, из комнат гримёрки и костюмерную. Комнаты прислуги достались актёром. Учителя-то в других живут, получше.
— Учителя? — удивилась я.
Граф глубоко проникся идеей. Он не только приспособил особняк, он тщательно искал таланты среди крестьян, и даже нанял своим актёрам учителей. Один из них, разорившийся дворянин, учил письму, чтению и декламированию. Он же мог ответить на любые вопросы, если они появлялись. Вторая — солидная вдовушка преклонных лет, обучала хорошим манерам, поведению за столом и правилам общения.
Наконец-то появился свет в конце моего попаданского туннеля! Это же то, что нужно! Меня научат, как вести себя в этом мире, а потом я смогу сбежать и устроиться где-нибудь подальше отсюда. Буду выдавать себя, например, за бедную вдову. Тихую, скромную, ищущую утешения от своего вселенского горя.
Глава 18
История Киряшки меня впечатлила. В труппу графа она попала не сразу — Киряшку и ещё двоих крепостных Пекан выиграл в пари у барона Асонина.
— У Асонина-то тоже театр есть, но страшно там — ужас, — шёпотом, оглядываясь по сторонам, словно злобный барон мог нас услышать, рассказывала Акулька.
Худая и неказистая Киряшка была приставлена к кухне. Через год девушка отъелась, поправилась и расцвела. А когда граф однажды случайно услышал, как она поёт, Киряшку забрали в актёрки.
Как в любом коллективе, в женской части труппы был лидер — Фелицата. Думаю, она в самом деле талантливая актриса, раз чуть ли не с первых дней своего появления сумела расположить к себе Жураля.
— Фенька читать умеет, так господин Жураль сразу дал ей листок со стихами, — рассказывала Акулька.
А я? Я умею читать? Боюсь, что нет.
— Почему Фенька? Она же Фелицата? — уточнила я.
— Давно ли она Фелицатой стала? — усмехнулась моя соседка.
Все актёры и актрисы откликались на свои имена, и только прима в театре получала красивое, новое, не деревенское, имя. Его барин придумывал сам. В документах, разумеется, никто ничего не менял.
— Киряшка тоже красотка была, и голос не хуже, чем у Фелицатки. Но Жураль на Киряшку внимания не обращал, петь ей только в хоре разрешал.
— То есть все главные роли достаются Фелицате?
— Да.
— Он с ней спит, что ли?
Акулька охнула и прикрыла ладошкой рот. Потом, с опаской поглядев на дверь, кивнула.
— Как ты угадала?
Что тут угадывать? Путь на экран лежит через диван — это старая присказка. Насчёт дивана точно не скажу, но то, что там, где можно хорошо и красиво заработать, нет посторонних людей — я и раньше знала. Нет, исключения, разумеется, бывают, но именно они подтверждают правила.
В моём мире, когда взлетала очередная молодая и страшно талантливая медийная звезда, достаточно было открыть интернет и посмотреть, кто у неё родители. И всё становилось понятно.
Хорошей родословной Фелицата похвастаться не могла, значит единственный шанс хоть немного приподняться — стать любовницей влиятельного человека. Непонятно, почему она барина не выбрала, но, видимо, на это были определённые причины.
Скромница Киряшка так бы и осталась навсегда в тени, но весной, перед самым выступлением, Фелицата заболела. Обычная простуда не считалась уважительной причиной для отмены выступления, только в этот раз актриса не могла петь.
Жураль метался по театру, не зная, как сказать барину, что постановку придётся отменять. Фелицата рыдала и искала виноватых.
— Всё из-за тебя! — заявила она Киряшке. — Ты ледяную воду принесла!
Воду из колодца в самом деле принесла Киряшка, но ведь никто не заставляла Фелицату её пить!
На правах любимицы и первой актрисы, Фелицата возложила все бытовые дела на плечи остальных девок. Ей стирали бельё, чинили костюмы и платья, убирали комнату, приносили воду. Жураль закрывал глаза на безобразия, а учителя не интересовались тем, что происходит за стенами классной комнаты.
— Кто теперь петь будет? Ты? — сокрушалась Фелицата, больно тыкая пальцем в грудь Киряшки.
— Идея! — радостно воскликнул Жураль. — Срочно все на сцену, надо добавить декораций.
На следующий день представление состоялось, с Фелицатой в главной роли. В нужный момент, когда требовалось петь, она подходила к шкафу и открывала рот. В фальшивом шкафу всё представление простояла Киряшка, которая пела арии за Фелицату.
После этого случая Жураль решил, что приме пора найти замену — на всякий, непредвиденный, случай. Теперь Киряшка учила все роли Фелицаты и должна была присутствовать на репетициях.
Фелицате такой подход категорически не нравился. Она пыталась выставить Киряшку глупой и ленивой, но Жураль не обращал внимания на капризы своей крепостной подружки.
— А потом у Фенькиного костюма, по подолу, оборка немного оторвалась, — рассказывала Акулька. — Она и велела её Киряшке пришить. Только Киряшку в тот вечер учительница наказала и в чулане закрыла — чтобы, значит, Киряшка всю ночь училась красиво ходить да не сутулиться. Оборку она, конечно, не пришила, а Фелицата на генеральной репетиции на неё наступила и упала на сцене.
На той репетиции присутствовал сам барин — граф Пекан. Неловкую актрису граф приказал наказать розгами. Не помогла красота, великолепный голос и господское имя.
— Боюсь, мой господин, что раны от наказания не успеют зажить до выступления, — попытался защитить Фелицату Жураль.
— Кто её спину увидит? — удивился барин.
— Спину — никто, но движения уже не будут достаточно плавными, как не старайся. К тому же, узкое платье будет давить на рубцы, и актриса, волей-неволей, начнёт морщиться в самый неподходящий момент.
Барин подумал и согласился с доводами — пороли Фелицату после выступления.
— Она во всём Киряшку обвинила, конечно, — вздохнула Акулька. — А через неделю Киряшка с лестницы упала.
— Сама? — спросила я.
— Ты как думаешь? — грустно усмехнулась соседка. — Считается, что сама. Киряшка ногу сломала, отправили её в деревню. Жураль сказал, что хромые актрисы в театре не нужны.
Понятно. Фелицата, всё-таки, избавилась от соперницы.
Если я сейчас вступлю в эту маленькую крепостную драку, то долго в театре не продержусь. Местная прима обязательно меня подставит, и тогда я, вслед за Киряшкой, отправлюсь крутить коровам хвосты.
Не научусь читать и писать, не узнаю элементарных правил поведения и хороших манер.
Придётся как-то если не подружиться, то хотя бы дать понять, что я не представляю для Фелицаты никакой конкуренции. Чем меньше внимания мне будет уделять Жураль — тем лучше.
Ну что же, раз я теперь актриса — начну осваивать новую профессию.
Фелицата, вероятно, возмущённая наглостью, решила сразу поставить меня на место.
— Теперь ты будешь полы у меня мыть, — заявила она.
Я покорно кивнула. Прима недоверчиво хмыкнула.
— Чего вчера болтала? — уточнила она.
— Не помню, прости. Меня чуть ли не из Священного круга забрали, никак в себя прийти не могу, — трагическим голосом сказала я. — Хотела невестой стать, а стала, — я развела руками, показывая свою покорность и трагедию.
— Никем ты не стала, — отрезала прима. — Здесь и без тебя красавиц полно, тащит молодой лорд в поместье всякую шваль.
Ого! Похоже, розги Фелицату ничему не научили. Пусть она прима и первая актриса, но не стоит забывать, что свободы ей это не прибавило.
Глава 19
Училась я старательно, чем приятно удивляла наших педагогов. Алфавит оказался довольно прост и сильно напоминал наш, поэтому очень скоро я начала читать и писать. Счёту нас тоже учили, здесь самое главное было — ничего не ляпнуть и сделать умный вид, когда тебе объясняют то, что дети изучают в начальной школе.