— Тогда нам стоит расстаться.
— О, не требуй от меня невозможного! — застонал Патрик.
— Ненадолго, — уточнила Соня.
Спала она крепко Не слышала даже, как в ее комнату заглянула Вивиан. Оглядела смятые простыни, подушку, которая хранила еще след головы Патрика, и кивнула каким-то своим мыслям, осторожно прикрыв за собой дверь.
Патрик отсутствовал весь день. Впрочем, у Сони нашлось достаточно дел. Вместе с Шарлем — накануне Патрику удалось продать одному из ювелиров золотой слиток и раздобыть денег на хозяйство — она съездила в магазин в Дежансоне и купила ткань на портьеры в гостиной. Прежние совсем выгорели и кое-где даже порвались.
Понятно, что сразу Соне и Патрику не удастся восстановить былое величие замка де Баррасов, но постепенно, убирая с глаз следы явного обветшания, можно навести здесь порядок.
Итак, Патрик появился к ужину весьма довольный собой и проведенным днем. Он делился с Соней событиями, не обращая внимания на прислуживающую им за столом Вивиан.
— Ваша догадка, кажется, оказалась верна. Нашел я следы той самой Мари, о которой вы мне говорили.
И даже рассказали о домике, в котором она может жить. Так что мои поиски сузятся теперь всего до четверти лье… Что же касается наших с вами дел, то послезавтра мне придется снова уехать. Ненадолго, всего на пару дней, и вернусь я, думаю, уже с хорошими новостями.
— Может, нам все-таки отказаться от поисков?
Столько дел в самом замке!
— Уверяю вас, Софи, одно другому не помешает.
Сегодня я познакомился с одним моряком, капитаном торгового судна из Марселя, — он привез в Дежансон на лечение свою хворающую жену. Некоторую часть пути мы с ним проедем вместе и сможем переговорить о наших делах, понимаете? Он со своим судном ходит далеко, по океану, и предварительные переговоры дают право надеяться, что мы сможем кое о чем договориться.
Он хотел сказать что-то еще, но в это время его взгляд упал на Вивиан, которая стояла с подносом в руках, замерев столбом, и… напряженно прислушивалась к тому, о чем они говорили.
— Подите прочь, Вивиан! — резко сказала ей Соня. — Нужно будет, я вам позвоню!
С показной обидой служанка покинула гостиную.
— Однако я был непростительно самоуверен, — задумчиво проговорил Патрик. — Отчего-то подумал, что, раз девушку рекомендует мадам Фаншон, она хорошо ее знает… Она говорила вам, что знает Вивиан?
— Она говорила, что хорошо знает… Виолетт, — растерянно протянула Соня. — А ведь и в самом деле, почему я не обратила на это внимания прежде?
Странно, не правда ли? Вивиан, Виолетт — легко спутать. Но вряд ли имена перепутала мадам Фаншон…
Соня позвонила в колокольчик, который нашла в спальне маркиза Антуана. Похоже, в него не звонили очень давно, но теперь новая хозяйка замка решила приучить к нему слуг.
Вивиан появилась тотчас, словно стояла прямо за дверью. А что, если это так и было?
— Вивиан, кто тебя к нам прислал? — спросила она строго.
— Мадам… Фаншон.
— Она говорила про Виолетт.
— Виолетт подвернула ногу и теперь лежит дома.
Как только она сможет ходить, Шарль привезет ее сюда… Разве я вам не сказала? Наверное, заработалась. На меня сразу столько всего свалилось. В замке давно никто не убирал…
Она частила и при этом старалась не смотреть на Патрика, который лишь молча слушал ее оправдания.
Но Соня… Ее возмутило, что для своего оправдания мерзавка не гнушается ничем. Уж в чем в чем, а в лени обвинить Агриппину было нельзя. Она одна поддерживала в замке порядок, пока умирающий маркиз лежал без памяти. Вот у кого действительно не было времени.
— Ты хочешь сказать, что работа горничной тебе не под силу? — с нажимом спросила Соня.
— Ах, мадам княгиня… простите, ваше сиятельство! Я только хотела показать, что ничуть не хуже Виолетт. Но она родственница мадам Фаншон…
Девушка разрыдалась, и Соне стало стыдно: чего она привязалась к девчонке?
— Иди, Вивиан, приведи себя в порядок, — сказала она, смягчаясь.
Девушка ушла, на этот раз Соня даже выглянула, точно ли она ушла или опять подслушивает… как ей показалось.
— Что-то не нравится мне это, — пробормотал Патрик. — Даже слезы этой девицы выглядели ненатурально. Просто она терла передником сухие глаза.
— Может, мы просто к ней придираемся? Всего лишь в какой-то момент мне показалось, что она подслушивает наши разговоры, — призналась Соня, — но я отругала себя за мнительность.
— Мне тоже так показалось. А когда кажется сразу двоим, значит, так оно и есть на самом деле. Теперь я уже опасаюсь, стоит ли мне оставлять тебя здесь одну? — сказал он обеспокоенно.
— Неужели мы будем опасаться Вивиан? Всего лишь оттого, что не знаем, что у нее на уме. Тогда не проще ли будет взять и выгнать ее? Я уверена, что за ту плату, которую мы предложили горничной, согласится у нас работать немало молодых девчонок…
Я почему-то вспомнила мэтра Тюмеля, того нотариуса, что зачитывал нам завещание маркиза.
— Я помню, — сказал Патрик, как показалось Соне — излишне сухо.
— Наверняка он мог бы посоветовать нам какую-нибудь юную горожаночку, которая вряд ли окажется менее проворной, чем Вивиан. Эта девчонка так себя преподносит! Она похожа на кого угодно, только не на прислугу.
— Среди крестьян встречаются личности, которые пытаются подняться над своей средой. В их жилах порой течет кровь бастардов, которая не дает им покоя.
— Но к женщинам твоя теория вряд ли относится.
— Как знать. Мне встречались женщины, тщеславие которых заставляло опасаться их даже самых отчаянных мужчин.
— А в Шарле ты уверен? — сказала она немного кокетливо.
— В Шарле уверен, — кивнул Патрик. — А теперь накажу ему, чтобы он приглядел за девчонкой.
— Неужели мне не показалось… — начала было Соня и смутилась.
— Договаривай, — потребовал Патрик, — я не отношусь к тем людям, которые отвергают предчувствия.
— Это не предчувствие, а скорее острый слух, — медленно произнесла Соня. — Вчера, когда мы с тобой…
— Лежали на диване, — договорил Патрик, — в дверь кто-то заглянул.
— Значит, ты тоже слышал?! Но ты никак не показал этого, ни одна черточка на твоем лице не дрогнула, — попеняла ему Соня.
— В тот момент меня можно было даже стукнуть по затылку или проткнуть шпагой, я ни за что бы не оторвался от своего занятия.
— Какого? — растерянно брякнула Соня, которую моментально кинуло в жар.
— Любить тебя, моя дорогая! — сказал Патрик, целуя ее руку.
Больше в течение дня ничего особенного не произошло. Вивиан, чувствуя недовольство хозяйки, старалась лишний раз не попадаться ей на глаза.
Кухарка с примесью мавританской крови, которую звали Ода, была приходящей. Она не могла оставаться в замке на ночь, и на первое время Соня с этим согласилась, но в будущем княжна собиралась найти такую прислугу, которая жила бы в замке. Благо комнат для этого хватало, вот только в ремонте они нуждались.
Часа в четыре пополудни Ода уходила к себе домой, и ужин разогревала уже Вивиан.
— Может, стоит нам подыскать тебе помощницу на то время, когда в доме нет Оды? — спросила ее Соня, хотя для себя уже решила такую девчонку найти.
— Не надо, ваше сиятельство, — отказалась та, — я со всем справлюсь сама.
Скорее всего, она жаловалась на то, что у не много работы, чтобы поднять себе цену. На самом же деле Вивиан была скора на ногу, проворна, достаточно умна. И если бы не неясная тревога, которую Соня ощущала, глядя на юную горничную, лучшей служанки не стоило и желать.
17
На другой день ближе к ночи Патрик пришел в комнату Сони и тут же закрыл ее изнутри на засов.
Но, против ожидания, он не поторопился распахнуть ей свои объятия, а, приложив палец к губам, тихо двинулся в угол ее спальни и стал с чем-то там колдовать. При этом он даже отчетливо чертыхнулся, смутился и, оглянувшись на Соню, пробормотал:
— Прости меня, Софи, я — грубый мужлан! Но сейчас я постараюсь перед тобой оправдаться.
— Что ты там ищешь? — шепотом спросила она, хотя была уверена, что за такими толстыми дверями снаружи все равно ничего не слышно.
— Уже нашел!
Он махнул рукой, как бы призывая ее в свидетели. Она подошла и увидела за отодвинутой в сторону драпировкой стены вмонтированное в стену небольшое колесо.
— Что это?
— Думаю, вход в соседнюю комнату.
— В ту, что была прежде спальней маркиза Антуана?
— Именно!
— А откуда ты про него узнал?
— Логика! — Патрик поднял кверху указательный палец. — Недаром в монастыре некий монах Вильям учил подростков из семей аристократов умению логически мыслить. Антуан де Баррас, ученый и изобретатель, не мог не придумать нечто, что давало бы ему, тогда еще довольно молодому и страстно влюбленному, навещать в соседней комнате свою молодую жену. Причем так, чтобы об этом не догадывались слуги.
— Думаешь, он боялся слуг?
— О, конечно, нет! Для него это была всего лишь игра. Он, видимо, днем выглядел строгим и чопорным, а по ночам превращался в страстного, обожающего любовника…
— Глядя на тебя, никогда не скажешь, что ты такой выдумщик, Патрик!
— Грешен, ваше сиятельство, каюсь! Вот только боюсь, не заржавел ли механизм.
— Боишься, что ход не откроется?
— Нет, я боюсь, что заскрипит на весь дом. Не то чтобы всполошится, к примеру, Вивиан, она и так не спит, сгорает от любопытства, приду я к тебе или нет, но она узнает, что механизм здесь есть…
— Что же нам, сидеть в замке опустив руки из-за какой-то служанки? Что она может знать и о чем догадываться?
— Не скажите, ваше сиятельство! Совсем ни к чему давать пищу для размышлений неведомым нам людям, которые почему-то заинтересовались бедной русской княжной. Причем откуда-то им известно, что она уже не княжна, а княгиня. Или ты думаешь, Вивиан всего лишь оговорилась?
Патрик свалил на нее все разом: и свои логические выкладки, и механизм, который соорудил маркиз Антуан, и рассуждения о Вивиан, которая и так не шла у Сони из головы. Она не понимала, почему горничная так ею интересуется, почему подглядывает и подслушивает и не может скрыть в глазах некое злорадство, которому трудно найти объяснение.