арили… Но сейчас из-за поворота, нахлёстывая коней, вылетали остальные кирасиры, а сквозь заросли, нарастая, слышался рёв измайловцев, рванувших напрямую через лес.
– Так, ваше высочество, – сидите здесь и не высовывайтесь. Я сейчас мотнусь к нашим лошадям за пистолетами, а то что это получается – вокруг бой, а мы ни разу не выстрелили! Непорядок…
Их с Николаем лошади были приучены к выстрелам, поэтому далеко не отбежали. Так что вернулся Данилка быстро. И, сунув Николаю один из седельных пистолетов, завозился со своим, взводя курок.
– Выберете цель и аккуратненько прицельтесь, ваше высочество. Выстрел один – не следует его зря тратить…
– Хорошо, – выдохнул Николай, и, нервно облизав верхнюю губу, мгновенно покрывшуюся капельками пота, взвёл курок пистолета. Даниил сделал то же самое, нервно крутя головой. Лесной бой – дело непредсказуемое. Никогда не знаешь, откуда может прилететь. Достаточно вспомнить ту схватку с зэками, во время которой он получил ранение, а потом младлея…
– Да-дах! – Николай не подвёл – несмотря на явный мандраж, он умудрился выцелить дюжего нападающего в рваном и грязном бело-синем мундире, который как раз в этот момент выцеливал одного из приближающихся кирасиров.
– А-ха! – взвыл тот, когда на грязном и давно уже не белом сукне возникло рваное отверстие, края которого начали быстро пропитываться красным.
– Wilhelm! Verdammt… Du wirst bezahlen! [29] – хрипло проорал другой, стоявший рядом и, развернувшись в сторону кустов, в которых они сидели, вскинул ружьё и ринулся к ним. Николай замер.
– Да-дах! – Великий князь вздрогнул и повернулся на Даниила, который улыбнулся и залихватски сдул дымок, вьющийся над дульным срезом.
– Два из двух! По-моему, мы с вами великолепно сработали, ваше высочество… – Судя по тому, что измайловцы уже начали выскакивать из тех зарослей, в которых скрывалась засада, враги уже практически закончились.
Николай нервно улыбнулся, покосился на два трупа, один из которых валялся всего в паре шагов от него, и-и-и… согнулся, блюя. Ничего не попишешь – первый убитый…
– Ваше высочество, что с вами? Вы ранены? Где? Доктора! Господин Рюль!
«Кавалеры» наконец-то выбрались из перекосившихся и сбившихся в кучу карет, бросившись к великому князю. Нет, никто труса не праздновал… ну, наверное. Просто схватка оказалась столь скоротечной, что предпочитавшие передвигаться с большим комфортом – в каретах – сопровождающие не успели выбраться из них до её окончания. Тем более что «засадники» первым залпом положили всех возниц…
– Я в порядке, – несколько нервно пробурчал Николай. А затем раздражённо рявкнул: – Да перестаньте меня трясти! Кто это вообще такие?
– Вестфальцы, – пояснил один из кирасиров. – Дезертиры, скорее всего. Вероятно, подумали, что в каретах везут что-то ценное, чем можно поживиться… – После чего слегка замялся и смущённо пробормотал: – А мы видели, как вы, ваше высочество, ловко того здоровяка упокоили. Похоже, он у них за командира был…
Николай покосился на Данилку, но тот смотрел на него самым преданным взглядом, который смог изобразить. И когда его «сюзерен» посмотрел на него, постарался улыбнуться максимально восхищённо. Мальчику нужно было получить свою первую настоящую победу. Поверить в себя. Понять, что он может выиграть даже в самой серьёзной ситуации. Именно поэтому Данилка и рванул к лошадям за оружием… Так что Николай не выдержал и тоже улыбнулся в ответ. Нервно, но радостно…
5
– Награждается знаком отличия Императорского военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия!
– Служу императору! – рявкнул Даниил, сердце которого сильно колотилось. А как иначе-то? Его наградили «солдатским Георгием» – самой главной солдатской наградой дореволюционной России. А Николай и Михаил получили по полноценному ордену. Николай за «отменную храбрость и уничтожение главаря банды дезертиров», а Михаил… ну-у-у… скорее за происхождение. Нет, в формулировке так же была «отменная храбрость», но ситуация вышла скорее курьёзной. Михаил в момент нападения дремал в карете с «кавалерами», так что выбрался он наружу со шпагой наголо, когда фактически уже всё закончилось. Впрочем, понял он это не сразу. И успел пырнуть шпагой одного налётчика, который уже отбросил ружьё и тянул руки в гору, сдаваясь выбегавшим из леса измайловцам. Причём даже попал. В задницу… Так что, поскольку он сумел нанести врагу какой-никакой ущерб, – его тоже решили представить к «Георгию».
Михаил получил четвёртую степень, а Николай – третью. Ну а Данилку наградили, считай, за компанию. И по настоянию Николая. Причём он сам об этом ничего не рассказал. Данилке об этом поведал Михаил, который сообщил, что во время встречи с братом Александром Николай честно рассказал о том, что растерялся и был спасён своим слугой, который потом умудрился сбегать до лошадей, принести пистолеты и лично подвигнуть Николая на выстрел. Причём то, что он попал именно по главарю, как потом это подтвердили пленные, было чистой случайностью. Юный великий князь просто выпалил по ближайшей крупной цели… Короче, Николай признался во всём. И был вполне понят своим братом, результатом чего и стало вот такое тройное награждение: Николая и Михаила – орденами, а Даниила – «солдатским Георгием», потому как ничего более по статусу ему было не положено. Да и этот «Георгий» так же был не положен. Он ведь солдатом не был! Но за время войны уже было несколько случаев, когда знаком отличия награждали гражданских лиц, так что решили и здесь не жмотиться…
– Виват! Виват! Виват!!! – взревели десятки лужёных глоток, после чего на новоиспечённого кавалера знака отличия накинулись рослые бойцы в кавалергардских мундирах. Ну да – после того боя кавалергарды признали его за своего. Они ведь первыми ввязались в схватку, поэтому многие видели всё с начала и до конца – и как он сдёрнул с седла Николая, и как метнулся за пистолетами, и как прикрыл юного великого князя, когда на него бросился брат главаря… Так что они вроде как приняли его в своё боевое братство. Ну а он отплатил им… песней. Да-да, той самой – «Кавалергарда век недолог» из фильма «Звезда пленительного счастья». Тем более что он всё равно с ней уже спалился – он ведь её уже исполнил при дворе действующей «государыни» Елизаветы Алексеевны в Брухзале. Правда, тогда на немецком. Ну теперь повторил на русском… И это привело кавалергардов в восторг. Всех. То есть не только из того эскадрона, что состоял в конвое великих князей Николая и Михаила, но и весь полк. Его даже «тайком» посвятили в «почётные кавалергарды». На ночной попойке. А в кавычках, потому что об этом «тайном посвящении» был в курсе весь русский гарнизон Парижа. Ну почти…
– Ну что – рад награде? – поинтересовался Николай, когда Даниила наконец выпустили из круга поздравлявших его гвардейцев.
– Конечно, – гордо произнёс парень, покосившись на простенький крест, приколотый к черкеске. – Благодарю, ваше высочество!
– Ты его достоин куда больше, чем я своего, – посмурнев, пробурчал Николай. Он никак не мог себе простить тех растерянности и страха, которые охватили его при нападении.
– Не согласен, ваше высочество – вы были молодцом! Что же касается начальной растерянности – первый раз в бою все теряются. Ну вот абсолютно! Мне об этом даже генерал Багратион говорил, когда про свой первый бой рассказывал. А он признанным храбрецом был… И вы ещё очень быстро себя в руки взяли и этого главаря упокоили.
– Багратион? – Николай недоверчиво уставился на Даниила.
– Ну да, – невозмутимо закивал парень. Багратион ему ничего такого не рассказывал, но подтвердить этого не может – потому что так же, как и в прошлый раз, погиб при Бородино. Но мог же… Мог. Тем более что растерянность в первом бою – общепризнанный факт. Так уж человек устроен… Да и говорили об этом Николаю уже. Многие. Те же Алединский и Арсентьев. И Даниил считал, что этого хватит. Но нет – похоже, Николаю нужно было подобное признание ещё и от самого Данилки…
– Но ты же не испугался!
– Ещё как испугался! Просто меня-то ведь не первый раз убить пытались. – Это была истинная правда. Нет, в войне он до этого даже в прежнем теле не участвовал, но вот в схватке с возможным смертельным исходом – далеко не один раз. Даже если про беглых зэков не вспоминать – в тайге на охоте приходилось и с медведем-шатуном схлестнуться, и с росомахой, и с волчьей стаей, да и тех же бандитов вспомнить, которые к нему домой из Питера прикатили. И в этой жизни ему так же подраться пришлось. Хотя и по большей части не насмерть. Впрочем, это как посмотреть: ежели бы его тогда в спальне Николая «мусьё Кристоф» с парочкой лакеев прихватил – ой не факт, что Данилка после этого выжил бы. Вот он об этом и напомнил:
– Или ссильничать насмерть… – Николай удивлённо покосился на него, затем в его глазах мелькнуло понимание, после чего он вздрогнул и поёжился.
– Но в тот раз у меня рядом никого надёжного не было. А в этот – был. Вот я и оклемался куда быстрее.
После такого пассажа юный великий князь некоторое время молча шёл рядом, осмысливая слова своего слуги, а когда они уже подходили к выделенным им апартаментам, снова покосился на Данилку и, осторожно расправив плечи, робко улыбнулся.
– Ты лучше скажи – разрешили? – поинтересовался Даниил, когда они вошли внутрь и остались одни, так что соблюдать политес стало не обязательно.
– Да. Выезжаем через неделю. Вместе с сестрой Екатериной.
Старшая сестра Николая – Екатерина, вдовствующая герцогиня Ольденбургская, – в настоящий момент активно занималась поисками себе второго мужа. И её поездка в Англию была вызвана в том числе и тем, что среди выбранных ею кандидатов присутствовали герцог Кембриджский и герцог Кларенс. Она вообще была деятельной особой, но в первую очередь сосредоточенной на себе. Так что особенных проблем от совместной поездки Даниил не ожидал. Во всяком случае, их точно должно было быть куда меньше, чем ежели бы они поехали вместе с императором…