сле использования. Это же квинтэссенция идеи спички! Хотя про то, как сделать нормальную спичку, бывший майор знал немного – практически только то, что в составе как головки, так и тёрки используется красный фосфор. Но лиха беда начало… Идея есть – попробуем.
Впрочем, как выяснилось чуть позже, с воплощением пока есть проблемы – что такое красный фосфор, не знал никто. Ну что за обломное время! Из-за отсутствия всего одного компонента оказалось невозможно воплотить в жизнь столько идей – мазь Вишневского, динамит, теперь вот спички…
Путешествие со вдовствующей герцогиней прошло почти так, как он и ожидал. Екатерина Павловна мгновенно перетянула на себя внимание всей наиболее знатной части их довольно обширной компании и принялась блистать. Так что забот у Даниила изрядно поубавилось. А если ещё учесть, что он нынче обслуживал только одного великого князя, потому как Михаил остался при брате-императоре… то есть, вернее, с его благоволения вместе с тем самым Жаном Бартелемо де Сорбье отбыл в расположенный в трёхстах с небольшим верстах на юго-восток от Парижа городок Ле-Крезо для ознакомления с пушечными литейными заводами, на которых была изготовлена бо́льшая часть наполеоновской артиллерии… то для Даньки наступил прям настоящий курорт. Хотя десяток кавалергардов, выделенный в сопровождение Николаю вместе со взводом измайловцев, время от времени пытался соблазнить его на очередную пьянку. И иногда у них это получалось.
До Кале было около трёхсот вёрст, но дорога до этого порта заняла у них почти две недели. Потому что Екатерина Павловна не сильно торопилась, по пути ещё милостиво согласившись поприсутствовать на паре балов, которые местное дворянство дало в честь столь высокопоставленных гостей. Первый был в Лилле, а второй в самом Кале… Затем была переправа через Па-де-Кале, а в Дувре высокопоставленную парочку встретил личный представитель Британского премьер-министра Роберта Банкса Дженкинсона, 2-го графа Ливерпула – Джеффри Бонсон. Вроде какой-то маркиз – Даниил не слышал, потому что вокруг Екатерины и Николая, которым он и представлялся, столпилась вся сопровождающая их свита. Данилка же ошивался среди слуг, так что до него долетали только обрывки разговора… Бонсон оказался весьма улыбчивым молодым человеком, на пару лет старше Николая и Даниила, с довольно лёгким характером, который тут же начал отпускать комплименты Екатерине и восхищаться мужеством великого князя.
От короля представителя не было. Английский королевский дом в настоящий момент переживал не лучший период своего существования – законный король Георг III, страдающий приступами душевной болезни и почти слепой от катаракты, был отстранён от власти, но пришедший ему на смену принц-регент, являвшийся его сыном и так же носивший имя Георг, был крайне непопулярен в обществе. В первую очередь из-за взаимоотношений со своей женой, которая как раз таки была довольно популярна… Так что страной правили премьер-министры, часть из которых стала таковыми даже вопреки желанию короля или регента. Обо всём этом юному великому князю, рядом с которым Даник и ошивался бо́льшую часть времени, поведал Бонсон. За три дня, что они добирались до Лондона, он болтал не переставая.
– Ужас что творится, – расстроенно произнёс Николай, когда Бонсон снова отвлёкся на сестру. – Так гнусно пренебрегать волей монарха…
– Зато они его не убили, – вздохнул Николай. – Да и государство не растащили. Даже наоборот – эвон, в числе победителей Наполеона состоят. А попутно ещё и своим бывшим повстанцам в Америке наваляли по самое «не балуйся» [30]…
Николай неприязненно покосился на Даниила, но промолчал и задумался.
По прибытии в Лондон они поначалу расположились вместе с сестрой Екатериной. Но, после того как Николаю на протяжении почти двух часов пришлось развлекать прибывшего с визитом принца-регента Джорджа, в то время как Екатерина занималась своим туалетом, а сам принц в этот момент наливался негодованием, Николай вспомнил о предложении того виконта и съехал в предложенный особняк. По слухам, принц-регент был крайне недоволен оказанным приёмом со стороны сестры русского императора, но вот о Николае высказался нейтрально-комплиментарно, заявив, что тот оказался «вполне приятным и всесторонне образованным молодым человеком».
Всего в Лондоне они пробыли почти месяц. Но этот месяц Даниил провёл относительно спокойно. То ли англичанки оказались гораздо более сдержанны, то ли слухи о Данилке до Лондона ещё не дошли, но сексуальные приключения Даниила в столице Великобритании ограничились всего одной горничной-ирландкой. Впрочем, ещё парочка дам из числа прислуги делала ему кое-какие прозрачные намёки, но они выглядели уж больно развязно. Так что он решил – ну его на фиг. Лондон – крупнейший порт, корабли из которого ходят по всему миру, так что опасность «намотать на прибор» что-то типа трипака или сифилиса здесь отнюдь не иллюзорная. Поэтому лучше поберечься. Ирландка же – другое дело. Как он выяснил, они сейчас для англичан – люди второго сорта, а то и вообще сродни собакам… так что трахнуть ирландку, как шлюху, – никаких проблем, а вот заводить с ней хоть какие-то отношения – увольте! Поэтому среди дворцовой прислуги эта горничная была на положении парии. И потому, почувствовав от Даниила нормальное отношение, буквально вцепилась в него обеими руками.
Зато Николаю в Лондоне наконец-то повезло. В том смысле, что именно в этом городе он расстался-таки со своей девственностью. Любовная пелена, охватившая его после знакомства с невестой, за прошедшее время слегка подугасла, так что он ещё в Брухзале начал поглядывать на Даниила с некоторой завистью. А также пытался исподтишка расспрашивать… Нет, так-то его в этом деле слегка просветили, но именно что слегка. Так что новые знания в этой области он готов был впитывать как губка. Тем более что ничего из ранее рассказанного он пока на практике не применял. Хотя явно очень хотел… Так вот – в Лондоне всё сложилось. Где, как и с кем – юный великий князь не распространялся, отговорившись словами самого же Даниила о том, что всё, что происходит между мужчиной и женщиной, остаётся только между ними, но потом всё-таки не выдержал и выдал кое-какие подробности. Без имён, конечно, но с о-очень жаркими комментариями… Короче, следующие несколько дней он был доволен как слон, ежевечерне отправляясь на приёмы в разные салоны, на которых, похоже, и встречался со своей пассией. Отчего планируемые поездки по лондонским мануфактурам, фабрикам и верфям пришлось отложить… Но затем между ним и предметом его внимания что-то произошло. Что конкретно, Николай так и не рассказал, но однажды ночью он вернулся домой в крайне расстроенных чувствах. А на следующее утро оторвался на Данииле, наорав на него по поводу того, что они приехали в Лондон, чтобы знакомиться с английской промышленностью и торговлей, а к поездке на фабрики и верфи ничего не готово. Даниил молча проглотил наезд и выудил из дальней кладовой длиннополые плащи из парусины и сапоги с высокими голенищами.
– Так готово всё, ваше высочество. – И, не удержавшись, добавил слегка ядовито: – Пятый день уже как готово…
Следующую неделю они старательно знакомились с объектами британской промышленности. К их общему удивлению, выяснилось, что британское кораблестроение переживает не лучшие времена.
– Испанцы уже давно строят композитные корабли, – попыхивая трубкой, сообщил Николаю один из мастеров, которые не особенно тушевались, общаясь с представителем императорской фамилии, пусть и иностранной, – а у нас старые пердуны из Адмиралтейства никак не могут договориться и хотя бы попробовать.
– Композитные? А как это? – удивился Даниил. Неужели в деревянном кораблестроении начала девятнадцатого века использовался углепластик? Он о подобном никогда не читал…
– Угу! – Мастер пыхнул трубкой, потом извлёк её изо рта и ткнул мундштуком в сторону остова строящегося корабля. – Вот это испанцы в основном делают из металла. Набор получается и легче, и прочнее. А обшивка – деревянная. Такие корабли и называют композитными…
Николай же молча слушал, внимательно разглядывая всё, что показывали. Хотя его мысли частенько были где-то далеко. Но что-то да услышит, а что-то и запомнит.
А ещё перед отъездом Даниил разжился дополнительной парочкой винтовок Бейкера. Хотел бо́льшим количеством, но не получилось. Как выяснилось, у англичан калибр тоже слегка гулял от экземпляра к экземпляру, а пулелейка под пули Минье у него была одна. Вследствие чего винтовки пришлось тщательно выбирать. И из всей партии в два десятка единиц, которые ему предоставили, подошло только две. Причём самое обидное – из остальных восемнадцати пятнадцать были практически одного калибра. То есть если бы та винтовка, которую он заимел ещё в России, была бы этого калибра, – он получил бы к ней не две, а ещё целых полтора десятка отличных винтовок. Но не свезло. Похоже, на продажу в Россию англичане отправляли свой разнобой… Кроме того, Даниил воспользовался моментом, пока Николай был весь в своём любовном приключении, и заказал в мастерской известного оружейника Джозефа Метона изготовление четырёх нарезных седельных пистолетов под калибр своей винтовки – по паре на брата. Оружие обещали сделать в течение пары месяцев, и Данька надеялся, что в это время они ещё будут в Англии.
В конце мая они наконец-то добрались до Бирмингема. Человек, с которым Даниил очень хотел повстречаться – настолько, что убедил в этом и Николая, – проживал именно в этом городе. Он был уже стар, мучим болезнями, но всё ещё энергичен и полон интереса к жизни.
– Рад приветствовать ваше высочество в своём доме, – с достоинством поклонился Николаю этот шотландец.
– А уж как я рад приветствовать вас, в вашем доме, сэр! – с юношеской горячностью воскликнул Николай, бросившись к хозяину и обняв его за плечи. – Воистину я счастлив узреть великого человека, подарившего человечеству власть над природой!
– Вы слишком преувеличиваете мои заслуги. Всё, чего я добился, – это лишь немного усовершенствовал чужие изобретения, – сыграл смущение старик. Но было видно, что он польщён.