— Знаешь, моя жизнь тоже не так уж прекрасна.
— Из-за отца? — спросил он, вытирая верхнюю губу тыльной стороной ладони. — В этом нет твоей вины.
— Да. И от этого только хуже.
— Как так?
— Если бы это была моя вина, то это значило бы, что я совершила ошибку. Я бы долго себя винила, но возможно, со временем смирилась бы. А сейчас я задаю себе один и тот же вопрос: почему он? Почему именно мой папа?
— Понятно, — сказал Скотт.
Начался дождь. Крупные теплые капли забарабанили по песку.
— Что за дерьмо! — услышала я недовольный голос Марси со стороны костра.
Люди начали вскакивать на ноги, и я внимательно рассматривала силуэты. Патча среди них не было.
— Все ко мне! — завопил Скотт, довольно неуверенно поднимаясь на ноги и пошатываясь из стороны в сторону. Он с трудом удерживал равновесие: — Семьдесят два по Дикон-Роуд, апартаменты тридцать два. Двери открыты. Полно пива в холодильнике. Да, и я сказал, что моя мама всю ночь будет в Банко?
Прозвучали одобрительные возгласы, все похватали свою обувь и другие вещи и направились по песку к парковке. Скотт слегка толкнул меня ногой в шлепанце:
— Подвезти? Давай, я даже дам тебе порулить!
— Спасибо за предложение, но, думаю, с меня достаточно.
Патча здесь не было. Он был единственной причиной, по которой я пришла сюда, и внезапно я почувствовала разочарование и поняла, что напрасно трачу время. Наверно, я должна была испытать облегчение, увидев, что Патча нет рядом с Марси, но чувствовала себя одинокой, жалкой и полной сожалений. И еще усталой. Единственным моим желанием было как можно скорее забраться в постель и закончить наконец этот день.
— Друзья не дают друзьям садиться за руль в пьяном виде, — уговаривал меня Скотт.
— Ты пытаешься воззвать к моей совести?
Он покачал ключами от машины перед моим носом.
— Как ты можешь отказаться от единственного в жизни шанса порулить «мустангом»?
Я поднялась на ноги и отряхнула штаны.
— А давай ты продашь мне «мустанг» за тридцать долларов? Я даже расплачусь наличными.
Он засмеялся, обнимая меня за плечи.
— Я пьян, Грей, но не настолько!
Глава 14
Я вела «мустанг» по городу.
Дождь продолжал моросить, вокруг было довольно хмуро. Вдоль обочин дороги, узкой и извилистой, высились вечнозеленые деревья. За следующим поворотом Скотт указал на комплекс апартаментов в стиле Кейп-кода с маленькими балкончиками и серой черепицей. Перед ними зеленела лужайка с теннисным кортом. Всему здесь не помешал бы хороший ремонт.
Я припарковалась.
— Спасибо, что подвезла. — Скотт положил руку на спинку моего сиденья. Глаза у него были стеклянные, губы кривились в бессмысленной ухмылке.
— Ты сможешь дойти до дома? — спросила я.
— Я не хочу идти домой, — ответил он заплетающимся языком. — Там ковер пахнет собачьей мочой, а на потолке в ванной плесень. Я хочу остаться здесь с тобой.
Потому что ты пьян.
— Мне нужно домой. Уже поздно, а я еще не звонила маме. Она меня убьет, если я не появлюсь в ближайшее время.
Я перегнулась через него и открыла пассажирскую дверь. Он намотал прядь моих волос на палец.
— Красиво.
Я размотала прядь:
— Даже не думай. Ты пьян.
Он ухмыльнулся.
— Самую малость.
— Ты этого завтра даже не вспомнишь.
— Я думал, у нас был момент взаимопонимания на пляже.
— Был. Но это был всего-навсего один момент. Я серьезно. Я тебя выгоняю. Иди домой.
— А ничего, что это вообще-то моя машина?
— Я заберу ее сегодня и верну завтра вечером.
Скотт кивнул и поглубже уселся в своем кресле.
— Я хочу пойти домой и в одиночестве расслабляться с Джимми Хендриксом. Скажешь всем, что вечеринка окончена?
Я закатила глаза.
— Ты только что самолично пригласил человек шестьдесят! Я не собираюсь заходить и говорить, что все отменяется.
Скотт высунулся в открытую дверь, и его стошнило.
Фу.
Я взяла его за футболку, втащила в машину и проехала пару метров вперед. Потом поставила машину на ручник и вылезла. Обошла машину и вытащила Скотта под руки, пытаясь не наступить на содержимое его желудка. Он оперся на мое плечо, и я еле удерживалась на ногах под его весом.
— Какая квартира? — спросила я.
— Тридцать два. Верхняя справа.
Верхний этаж. Ну конечно… С чего я решила, что это будет легко?
Я протащила Скотта оба лестничных пролета на себе и, тяжело дыша и пошатываясь, ввалилась в его квартиру, в которой царил полный хаос. Огромное количество незнакомых мне и друг другу людей двигались и дергались под рэп настолько громкий, что я чувствовала, как мой мозг подпрыгивает и бьется о череп изнутри.
— Спальня там, дальше, — пробормотал Скотт мне на ухо.
Я протащила его сквозь толпу, открыла дверь в конце коридора и бросила Скотта на нижний матрас двухъярусной кровати в углу. В другом углу комнаты стоял небольшой стол, складная корзина с крышкой для одежды, гитара, на полу валялись гантели. Белые стены нуждались в покраске, их лаконично украшал постер «Крестного отца-3» и флажок «Патриотов Новой Англии».
— Моя комната, — сказал Скотт, заметив, что я осматриваюсь. — Чувствуй себя как дома.
— Спокойной ночи, Скотт.
Я уже закрывала дверь, когда он попросил:
— Можешь принести мне попить? Воды. Мне нужно смыть мерзкий привкус во рту.
Мне не терпелось как можно скорее покинуть это место, но я не могла справиться с растущим сочувствием к Скотту. Уйди я сейчас, и завтра он наверняка проснется в луже собственной рвоты. Пожалуй, стоит его умыть и принести аспирина.
Из гостиной, которая сейчас превратилась в танцпол, я попала в маленькую кухоньку и, протолкнувшись через плотный заслон тел при входе в нее, открыла и закрыла последовательно все шкафчики в поисках стакана. Над раковиной нашелся набор белых пластиковых чашек, и я налила в одну воды из-под крана. Развернулась, чтобы отнести воду, и мое сердце подпрыгнуло.
В нескольких шагах от меня стоял Патч, прислонившись спиной к шкафчику напротив холодильника. Он был один, вне толпы, козырек бейсболки был опущен на самые глаза. Всем своим видом он демонстрировал, что его не интересуют разговоры и общение. Его поза выражала нетерпение. Он то и дело поглядывал на часы.
У меня не было возможности обойти его и просочиться мимо него незамеченной, разве что перелететь по воздуху из кухни в гостиную. Кроме того, разве не должна я вести себя с ним, по крайней мере вежливо? Мы ведь оба достаточно взрослые и разумные люди, а значит, можем вести себя разумно.
Я облизала губы, которые внезапно стали сухими как песок, и подошла к нему.
— Развлекаешься?
Улыбка смягчила жесткое выражение его лица:
— Я могу придумать по крайней мере один более заманчивый вариант времяпрепровождения.
Это был намек, который я не собиралась понимать. Я залезла на кухонную стойку, уселась, свесив ноги.
— Останешься тут на всю ночь?
— Если мне придется остаться тут на всю ночь, пристрели меня сразу.
Я развела руками.
— Извини, пушки нет.
Он улыбнулся своей улыбкой плохого мальчика. Очень плохого.
— Это все, что тебя останавливает?
— Все равно выстрел не убьет тебя, — заметила я. — Одна из отрицательных сторон бессмертия.
Он кивнул и снова улыбнулся:
— Но ты бы сделала это, если бы могла?
Я помедлила, прежде чем ответить.
— Я не ненавижу тебя Патч. Пока что.
— Возможно, ненависть — это недостаточно глубокое чувство? — предположил он. — Может быть, ты испытываешь что-нибудь еще более сильное, чем ненависть.
Я улыбнулась, но слегка, не разжимая губ.
Мы, кажется, оба понимали, что из этого разговора не выйдет ничего хорошего, особенно здесь, и Патч спас нас обоих, махнув кепкой в сторону толпы, беснующейся за нашими спинами.
— А ты? Надолго остаешься?
Я спрыгнула со стойки.
— Нет. Отнесу Скотту воды и жидкость для полоскания рта, если найду. А потом сваливаю.
Он поймал мой локоть.
— Вот как. Меня бы ты пристрелила, но торопишься вылечить похмелье Скотта?
— Скотт не разбивал мне сердца.
Несколько секунд прошли в молчании, после чего Патч сказал хриплым голосом:
— Пойдем.
Он смотрел на меня так, что ошибиться в том, что он имеет в виду, было невозможно: он хотел, чтобы я сбежала с ним. Забыла про архангелов. Не думала о том, что в конце концов они найдут его.
Но я не могла не думать о том, что они сделают с ним; при одной мысли об этом меня сковывал ледяной ужас. Патч никогда не рассказывал мне, каков ад. Но он знал. И то, что он мне о нем не рассказывал, само по себе говорило очень о многом. Я старалась смотреть мимо него:
— Я обещала Скотту принести воды.
— Ты многовато времени проводишь с парнем, которого я бы назвал темным, а учитывая мои стандарты, от меня такой титул заполучить не просто.
— Типа рыбак рыбака видит издалека?
— Рад, что ты не утратила чувства юмора, но я серьезно. Будь осторожна.
Я кивнула.
— Спасибо за заботу, но я знаю, что делаю.
Я обошла Патча и стала пробираться сквозь толпу танцующих в гостиной. Мне нужно было уйти подальше. Стоять рядом с ним и чувствовать, насколько прочна и непреодолима эта стена льда между нами, было для меня чересчур. Знать, что мы оба хотим того, что не можем получить, хотя находимся на расстоянии вытянутой руки друг от друга.
Кто-то схватил меня за бретельку топика сзади. Я обернулась, ожидая увидеть Патча, который недоговорил и все еще жаждет поделиться со мной своим мнением. Или, что еще ужаснее, хочет поцеловать меня. Но это был Скотт, бессмысленно и лениво ухмыляющийся. Он убрал волосы с моего лица и неожиданно приник к моим губам. Судя по всему, он успел за это время прополоскать рот и почистить зубы.
Поначалу я пыталась вырываться, а потом поняла, что мне все равно, смотрит ли Патч. Я не делала ничего такого, чего он уже бы не сделал. У меня было такое же право жить дальше, как у него. Он заполнял пустоту в сердце с помощью Марси; что ж, теперь была моя очередь, и Скотт весьма удачно подвернулся мне под руку.