— Я пытаюсь проявить сочувствие, — сказала я, — но похоже, что ты достаточно беспокоишься о нас обеих.
Я резким движением распахнула дверь.
— Может, тебе стоит проведать Марси, убедиться, что ее поверхностная рана нормально заживает?
Патч перехватил мою руку и закрыл дверь ногой.
— То, что происходит, важнее тебя, меня и Марси. — Он помедлил, будто хотел сказать еще больше, но в последнюю секунду передумал.
— Ты, я и Марси? С каких это пор ты вставляешь нас троих в одно предложение? С каких пор она имеет для тебя значение? — со злостью сказала я.
Он обхватил свой затылок руками, словно понимая, что каждое слово, которое он скажет, может быть обращено против него.
— Просто расскажи мне, о чем ты думаешь! — закричала я. — Просто возьми и скажи! Неужели мало того, что я не знаю ничего о твоих истинных чувствах, не говоря уж о мыслях?
Патч оглянулся, словно не понимая, с кем я говорю.
— Просто взять и сказать? — с некоторым удивлением спросил он. Может быть, даже с раздражением. — Интересно, а что я пытаюсь сделать? Я мог бы попытаться, если бы ты успокоилась. Но сейчас ты впадешь в истерику независимо от того, что я скажу.
Я почувствовала, как глаза у меня сужаются.
— У меня есть право сердиться. Ты ведь молчишь о том, что делал у Марси вчера вечером.
Патч воздел руки к небу. «Опять начинается!» — вот что означал этот жест.
— Два месяца назад, — начала я, стараясь добавить гордости в свой голос, чтобы скрыть дрожь, — Ви, моя мама — все! — предупреждали меня, что ты из тех парней, которые воспринимают девушек в качестве очередного завоевания. Они говорили, я всего лишь очередной приз на твоей полке, очередная глупая девчонка, которую ты соблазняешь для того, чтобы потешить собственное самолюбие. Они говорили, что в ту же секунду, как я полюблю тебя, ты меня бросишь и уйдешь, — я с трудом сглотнула. — Мне нужно знать, что они ошибались.
Против моей воли в голове у меня всплыли воспоминания о прошлой ночи, унизительная сцена до ужаса отчетливо встала перед глазами. Я призналась ему в любви, и он ничего не ответил. Просто молча ушел. У его молчания могла быть сотня причин, и ни одна из них мне не нравилась.
Патч недоверчиво покачал головой.
— А ты точно хочешь, чтобы я сказал, что они ошибались? Потому что у меня такое ощущение, что ты не поверишь мне, что бы я ни сказал. — Он посмотрел на меня в упор.
— Для тебя наши отношения хоть что-нибудь значат? — не могла не спросить я. Особенно после вчерашнего вечера, когда все вдруг начало стремительно рушиться. Я вдруг поняла, что действительно не имею ни малейшего понятия о том, как Патч ко мне относится. Я думала, что много значила для него, думала, что я для него все. Но что, если я ошибалась? Что, если я всего лишь видела то, что хотела видеть? Что, если я сильно преувеличивала его чувства?
Я выдержала его взгляд, не отводя глаз. Я больше не собиралась облегчать ему задачу и давать ему еще один шанс уклониться от ответа. Мне нужно было знать.
— Ты меня любишь?
«Я не могу ответить», — сказал он. Сказал, хотя губы его не шевельнулись. Этим даром — телепатией — обладали все ангелы, но я не могла понять, почему он решил использовать его именно сейчас.
— Я зайду завтра. Приятного тебе вечера, — коротко бросил он, направившись к двери.
— Ты притворяешься, когда мы целуемся?
Патч резко остановился. Снова недоверчиво покачал головой.
— Притворяюсь?
— Когда я прикасаюсь к тебе, ты что-нибудь чувствуешь? Хоть какое-то желание? Ты испытываешь что-нибудь подобное тому, что чувствую я?
Патч молча смотрел на меня.
— Нора… — начал он.
— Мне нужен прямой ответ.
— Эмоционально — да, — произнес он спустя мгновение:
— Но не физически, верно? Какие же между нами могут быть отношения, если я даже не представляю, что это значит для тебя? Может, мои чувства совсем другие, и их даже нельзя сравнивать с твоими? Потому что выглядит это именно так. И это ужасно, — добавила я. — Я не хочу, чтобы ты целовал меня потому, потому что так надо. Я не хочу, чтобы ты притворялся, что для тебя это что-то значит, когда все это только игра!
— Только игра? Ты вообще себя слышишь? — Он прислонился затылком к стене и снова рассмеялся, а потом искоса посмотрел на меня. — Ты закончила с претензиями?
— Ты думаешь, это смешно? — Новая волна ярости накатила на меня изнутри.
— Совсем наоборот. — Прежде чем я успела что-либо ответить, он повернулся к двери. — Позвони мне, когда будешь готова поговорить разумно.
— Что это значит?
— Это значит, что ты сумасшедшая. Просто невыносимая.
— Я сумасшедшая?
Он взял меня за подбородок и быстро, довольно грубо поцеловал:
— И я, должно быть, тоже сумасшедший, раз терплю это.
Я вырвалась и с негодованием вытерла губы:
— Из-за меня ты не стал человеком, и вот что я получаю? Парня, который тусуется у Марси и не говорит мне, почему. Парня, который сбегает при первом намеке на ссору. Примерь-ка вот это: ты — подонок!
«Подонок? — телепатически ответил он, холодным и резким тоном. — Я пытаюсь соблюдать правила. Я не должен был влюбляться в тебя. Мы оба знаем, что дело — не в Марси. Дело в том, что я чувствую к тебе. Я обязан сдерживаться. Я иду по краю. Именно с моей влюбленности начались все неприятности. Я не могу быть с тобой так, как хочу».
— Почему? Почему тогда ты не стал человеком для меня, если знал, что все равно не сможешь быть со мной? — спросила я дрожащим голосом, ладони мне щипал выступивший пот. — Чего ты ждешь от наших отношений? В чем смысл, — тут мой голос прервался, и я сглотнула, хотя и очень старалась говорить ровно и спокойно, — нас?
А чего я ждала от отношений с Патчем? Ведь я должна была думать о том, куда наши отношения движутся и что будет дальше. И я, конечно же, думала. Но мне было настолько страшно от этих мыслей, что я изо всех сил притворялась, что мы сможем избежать неизбежного. Я притворялась, что у нас с Патчем все получится, потому что в глубине души понимала: что угодно… что угодно с ним для меня было лучше, чем без него.
«Ангел».
Я подняла глаза, когда он мысленно обратился ко мне.
«Быть рядом с тобой на любом уровне лучше, чем ничего. Я не хочу потерять тебя».
Он помедлил, и впервые за все время, что я знала его, в его глазах мелькнула тревога.
«Но я уже пал однажды. Если я дам архангелам повод хотя бы только предположить, что я люблю тебя, они отправят меня в ад. Навсегда».
Эта новость просто сбила меня с ног.
— Что?!
«Я ангел-хранитель, или по крайней мере так считается, но архангелы не доверяют мне. У меня нет ни привилегий, ни права на личную жизнь. Вчера вечером двое зажали меня вечером для разговора, и я ушел с ощущением, что они очень хотят, чтобы я вновь допустил оплошность. Почему-то они затаили на меня злобу и только и ищут повода от меня избавиться. У меня испытательный срок. И если я завалю его, история закончится очень плохо».
Я смотрела на него и думала, что он наверняка преувеличивает, думала, что все просто не может, не может быть так плохо, но один взгляд на его лицо сказал мне, что он никогда не был так серьезен.
— И что же теперь будет? — вслух спросила я.
Вместо ответа Патч вздохнул. Правда была в том, что это все плохо закончится. Что бы мы ни делали, как бы ни старались остановить время и сделать вид, что ничего не происходит — очень скоро все должно будет измениться. Что будет, когда я закончу школу и уеду в колледж? Что будет, если я уеду вслед за работой своей мечты на другой конец страны? Что будет, когда мне придет пора выходить замуж и заводить детей? Я только все усложняю, влюбляясь в Патча все больше с каждым днем. Хочу ли я продолжать все это, зная, что в конечном итоге все все равно закончится крахом?
На одно короткое мгновение мне показалось, что я нашла ответ: я просто откажусь от своих мечтаний! Это несложно. Я закрыла глаза и отпустила свои мечты, как шары с длинными тонкими веревочками. Мне не нужны эти мечты. Я даже не уверена, что они сбудутся. И даже если сбудутся, я не хочу провести остаток жизни одна, терзаясь пониманием, что все, все, чего я достигла, не имеет никакого значения без Патча.
А потом я с ужасом осознала, что ни один из нас не может принести в жертву все, что у него есть. Моя жизнь должна идти вперед, и я никак не могу остановить этого. А Патч навсегда останется ангелом, он продолжит путь, по которому шел до того, как пал.
— Неужели мы ничего не можем поделать? — спросила я с отчаянием в голосе.
— Я работаю над этим.
Другими словами, ничего. Мы оба оказались в ловушке: наше будущее не было общим… и не только архангелы были тому виной.
— Нам надо расстаться, — тихо сказала я.
Я знала, что это несправедливо, и я хочу защитить себя. Что еще я могла сделать? И я не могла дать Патчу шанса отговорить меня. Я должна была выбрать лучшее для нас обоих. Нельзя держаться за то, что с каждым днем становится все более ненадежным и призрачным. И я не должна показать Патчу, как мне на самом деле больно — это еще больше все усложнит. И самое главное, я не хотела быть причиной, по которой Патч потеряет все, ради чего так старался. Если архангелы действительно ищут повод изгнать его навсегда, я только упрощаю им жизнь.
Патч смотрел на меня, будто не веря, что я говорю серьезно.
— Расстаться? Ты хочешь расстаться? Ты устроила мне целое побоище, пытаясь вырвать из меня объяснения моего поведения, а теперь, когда моя очередь спрашивать, я должен просто проглотить твое решение и уйти?
Я обхватила себя руками и отвернулась.
— Ты не можешь заставить меня поддерживать отношения, которых я не хочу.
Он взглянул на меня:
— Можем мы об этом поговорить?
— Если ты хочешь поговорить, расскажи, что ты делал у Марси вчера.
Но Патч был прав. Дело не в Марси. Дело было в том, что я была напугана и расстроена нашей судьбой, и тем, как поворачивались обстоятельства.