Они уважали его, и лгали мне.
Я повернулась к спинке скамейки и набрала на мобильном мамин номер. Я не знала, что скажу, когда она ответит; я позволю гневу и обиде за предательство взять верх.
Пока шли гудки, горячие слёзы текли по моим щекам. Я смахнула их. Мой подбородок дрожал, и каждая мышца моего тела напряглась. На ум приходили злые и язвительные слова. Я представляла, как выкрикиваю их ей, перебивая её каждый раз, когда она пытается защититься очередной ложью. И если она заплачет… я не буду ее жалеть. Она должна почувствовать каждую каплю боли, которую причинил сделанный ею выбор. Включилась её голосовая почта, и мне едва удалось удержаться и не швырнуть телефон в темноту.
Затем я набрала Ви.
— Привет, детка. Это важно? Я с Риксоном…
— Я ухожу из дома, — сказал я, не заботясь о том, что мой голос звучит хрипло от слёз. — Могу я ненадолго остановиться у тебя? Пока не придумаю, куда пойти.
Я слышала дыхание Ви. — Чего-чего?
— Моя мама будет дома в субботу. К тому времени я хочу уйти. Можно, я останусь у тебя до конца недели?
— Э, могу я спросить…
— Нет.
— Ладно, конечно, — сказал Ви, пытаясь скрыть шок. — Можешь остаться, без проблем. Вообще, без проблем. Скажешь, что случилось, когда будешь готова.
Я почувствовала, как новые слёзы наворачиваются внутри. Сейчас я могла рассчитывать только на Ви. Она могла быть вредной, назойливой и ленивой, но она никогда не лгала мне.
Я добралась до дома к девяти, и накинула хлопковую пижаму. Ночь не была холодной, но воздух был влажным, и, казалось, влага проникала под кожу, пробирая меня до костей. После чашки горячего молока я нырнула в кровать. Было слишком рано для сна, но я не заснула бы, даже если бы попыталась; я всё ещё не могла собрать свои мысли в кучу. Я уставилась на потолок, пытаясь стереть из памяти последние шестнадцать лет и начать новую жизнь. Как бы я ни старалась, я не могла представить Хэнк Миллара своим отцом.
Я вылезла из постели и прошла вниз по коридору в мамину спальню. И в поисках школьного альбома распахнула её сундук с приданым. Я даже не знала, есть ли он у неё, но если и был, сундук с приданым был единственным местом, где имело смысл поискать. Если они с Хэнком Милларом ходили в школу вместе, там должны быть фотографии. Если они были влюблены, он должен был подписать ей альбом как-нибудь необычно, чтобы это выразить. Через пять минут, тщательно обыскав сундук, я так ничего и не нашла.
Тогда я проследовала на кухню, обыскала кухонные шкафчики на предмет чего-нибудь съестного, но поняла, что аппетит у меня пропал. Я не могла есть, думая о том большом обмане, в который превратилась моя семья. Я поняла, что смотрю на входную дверь, но куда мне идти? Чувствовала себя потерянной в этом доме и готовой покинуть его, но бежать было некуда. Простояв в прихожей несколько минут, я поднялась обратно в свою спальню.
Лёжа в кровати с натянутым до подбородка одеялом, я закрыла глаза и наблюдала хоровод картинок, проносящийся в моей голове. Образы Марси; Хэнка Миллара, которого я едва знала, и чьё лицо я могла с трудом воскресить в памяти; моих родителей. Картинки мелькали всё быстрее и быстрее, пока не смешались в странный безумный коллаж.
Внезапно картинки повернулись в обратном направлении, перемещаясь назад во времени. Все цвета из этого хоровода исчезли, пока не остались только размытые: чёрный и белый. Тогда я поняла, что попала в другой мир.
Я видела сон.
Я стояла во дворе перед входной дверью. Сильный ветер кружил опавшие листья на подъездной дорожке вокруг моих ног. Странное облако в форме воронки висело в небе над головой, но не касалось земли, как будто оно выжидало, прежде чем напасть. Патч сидел на перилах крыльца, склонив голову, его руки немного сжаты между коленями.
— Убирайся из моего сна, — кричала я ему сквозь ветер.
Он покачал головой. — Нет, пока не расскажу тебе, что происходит. — Я посильнее натянула верх от пижамы. — Не хочу я слышать ничего из того, что ты скажешь.
— Архангелы не услышат нас здесь.
Я выдавила гневный смешок. — Разве ты недостаточно манипулировал мной в реальности — теперь тебе надо делать это и здесь?
Он поднял голову. — Манипулировал? Я пытаюсь рассказать тебе, что происходит.
— Ты силой пробираешься в мои сны, — заявила я. — Ты сделал это после того, что случилось в Суме Дьявола, и делаешь это сейчас.
Неожиданный порыв ветра пронёсся между нами, заставив меня отступить назад. Ветки дерева скрипнули и застонали. Я убрала волосы с лица.
Патч продолжил говорить: — После того, что случилось в "ЗЭТ", в машине ты сказала мне, что тебе снился отец Марси. В ту ночь я думал о нём. Я вспоминал в точности то, что тебе приснилось, желая каким-то образом рассказать тебе правду. Я не знал, что так я установил связь с тобой.
— Ты заставил меня видеть сон?
— Не сон. Воспоминание.
Я пыталась переварить это. Если сон был реальным, Хэнк Миллар жил в Англии сотни лет назад. Моя память возвращалась к тому сну.
"Попроси трактирщика послать за помощью", сказал Хэнк. "Скажи ему, что это не человек. Скажи ему, а один из дьявольских ангелов, который пришел, чтобы завладеть моим телом и уничтожить мою душу".
Хэнк Миллар был… Нефилимом?
— Я не знаю, как попадаю в твои сны, — сказал Патч, — но с тех пор я пытался связаться с тобой таким образом. Пытался и в ту ночь, когда поцеловал тебя после Сумы Дьявола, но теперь я натыкаюсь на стены. Мне повезло, что сейчас у меня получилось. Думаю, это ты. Ты не пускаешь меня к себе.
— Потому что я не хочу, чтобы ты был в моей голове.
Он спрыгнул с перил и спустился ко мне. — Мне нужно, чтобы ты меня впустила.
Я отвернулась от него.
— Меня приставили к Марси, — добавил он.
Прошло пять секунд прежде, чем всё встало на свои места. Болезненное, горячее чувство, которое тлело в моем животе с тех пор, как я покинула Марси, разлилось по моим рукам и ногам. — Ты ангел-хранитель Марси?
— Не то чтобы мне это нравилось.
— Это сделали Архангелы?
— Когда они назначили меня твоим ангелом-хранителем, они ясно дали понять, что меня должно заботить только твоё благополучие. Впутывать тебя в это было не совсем благоразумно. Я знал это, но мне не нравилось, что Архангелы контролируют мою личную жизнь. Они следили за нами в ту ночь, когда ты дала мне кольцо.
В Джипе. В ночь накануне нашего расставания. Я вспомнила.
— Как только я понял, что они следят, я ушёл. Но дело было сделано. Они сказали, что уберут меня, как только найдут замену. Потом они приставили меня к Марси. Я пошёл к ней в ту ночь, чтобы заставить себя увидеть то, что я сделал.
— Почему Марси? — спросил я резко. — Чтобы наказать меня?
Он провёл рукой по своему лицу. — Отец Марси из первого рода Нефилимов, чистокровный. Теперь, когда Марси исполнилось шестнадцать, её могут принести в жертву. Два месяца назад, когда я пытался пожертвовать тобой, чтобы получить человеческое тело, но в итоге спас тебе жизнь, было не так уж много падших ангелов, которые верили в то, что всё можно изменить. Теперь я — ангел-хранитель. Они все знают это, и они знают причину — я спас тебя от смерти. Многие из них враз поверили, что тоже могут обмануть судьбу. Или путём спасения человека и возвращения своих крыльев, — он выдохнул, — или же убив своего Нефилима и завладев его телом.
Я прокрутила в памяти всё, что знаю о падших ангелах и Нефилимах. Книга Еноха рассказывала о падшем ангеле, который стал человеком после убийства своего Нефилима — принеся в жертву одного из его потомков женского пола. Два месяца назад Патч пытался проделать то же самое, используя меня, чтобы убить Чонси. Теперь, если падший ангел, который заставил Хэнка Миллара присягнуть на верность, захочет стать человеком, что ж, он должен…
Принести в жертву Марси.
Тогда я заговорила, — Значит, твоя задача — удостовериться, что падший ангел, который заставил Хэнка Миллара присягнуть на верность, не убьёт Марси, чтобы получить человеческое тело.
Словно он думал, что знает меня достаточно хорошо, чтобы предугадать мой следующий вопрос, он сказал, — Марси ничего не знает. Она в полном неведении.
Я не хотела говорить об этом. Я не хотела, чтобы Патч был здесь. Он убил моего отца. Он навечно отнял у меня любимого человека. Патч был монстром. Никакие его слова не заставят меня думать по-другому.
— Чонси создал кровное братство Нефилимов, — сказал Патч.
Это привлекло моё внимание. — Что? Как ты узнал?
Казалось, он не хотел отвечать. — У меня есть доступ к некоторым воспоминаниям. Воспоминаниям других людей.
— Воспоминания других людей? — я была потрясена, хотя не понимала, почему.
Как он мог оправдывать все свои ужасные поступки? Как он мог приходить сюда и говорить, что он тайно проверяет самые личные и интимные мысли людей, и ждать, что я буду им восхищаться? Или ждать, что я вообще буду его слушать?
— Когда Чонси сгинул, появился преемник. Пока у меня нет его имени, но ходят слухи, что смерть Чонси его расстроила, что лишено всякого смысла. Теперь он стоит во главе — уже это должно было свести на нет любые сожаления о смерти Чонси. Поэтому я думаю, что преемник был близким другом Чонси, или его родственником.
Я покачала головой. — Не хочу это слышать.
— Он хочет найти убийцу Чонси, — любые дальнейшие протесты с моей стороны были бессмысленны. Мы встретились глазами. — Он хочет отомстить убийце.
— Ты хочешь сказать, он хочет отомстить мне, — сказала я едва слышно.
— Никто не знает, что ты убила Чонси. Он сам не знал, что ты — его потомок, до самой смерти, так что маловероятно, что кто-то ещё знает. Преемник Чонси может попробовать выследить всех потомков Чонси, что ж, желаю ему удачи. Мне понадобилось много времени, чтобы найти тебя, — он сделал шаг в мою сторону, но я отступила. — Когда ты проснёшься, мне нужно, чтобы ты сказала, что хочешь вернуть меня в качестве своего ангела-хранителя. Скажи это так, как будто действительно хочешь этого, тогда Архангелы услышат тебя, и будем надеяться, они выполнят твою просьбу. Я делаю, все что могу, чтобы уберечь тебя, но я связан по рукам и ногам. Мне нужен повышенный доступ к окружающим тебя людям, к твоим эмоциям, ко всему в твоём мире.