Слышались глухие удары и стоны. Калачев в бессилии кусал губы и скрежетал зубами. Избиение продолжалось довольно долго. А когда он решил-таки вступиться за товарищей, послышался голос, заставивший его отказаться от отчаянного намерения:
— Все, хватит с них… Оттащим к монашке, пусть сама разбирается, что с ними делать.
Бурматова и Теплова снова поставили на ноги.
— Чую, неспроста здесь эти голубчики в гимнастерках, — предположил один из бандитов.
— Гэпэушники, сразу видно, — поддакнули ему. — Теперь наше гнездышко нельзя называть безопасным.
— Чего здесь вынюхивали, падлы?
— Да мы так, просто мимо шли, — едва слышно ответил Бурматов, отплевываясь.
— Скажи еще, грибочки собирали?
— Нет, не грибочки, врать не буду, мы за ягодками пришли…
Бандит ударил Бурматова кулаком в живот, и тот упал.
— Сейчас до отвалу ягоды нажрешься, сука легавая!
— Не бейте его, я все скажу, — подал голос Теплов. — Мы гуляли, пока светло было, а на ночлег хотели в коммуну попроситься. Мы же не знали, что тут не слишком-то рады безобидным путникам…
— Шутники! — рассмеялись бандиты. — Безобидные путники в форме, с наганами не ходят и в собак чужих не стреляют.
Затем оперативников снова били, после чего подхватили под руки и поволокли в усадьбу.
Когда силуэты растворились в темноте, а шаги стихли, Степан облегченно вздохнул и поднялся на ноги. Он направился к привязанным в лесу лошадям и напряженно думал, как помочь попавшим в беду товарищам. «Почему я не поспешил к ним на помощь? — думал он, с горечью ускоряя шаг. — Убив пару гадов, я бы… Да ничего бы я не смог сделать, бандюганов же было больше десятка…» Нет, обнаружив себя, он сразу же угодил бы вместе с оперативниками в лапы бандитов, и пиши пропало! Никто в Управлении не знал об их поездке в усадьбу. О принятом решении Степан не сказал ни одной живой душе, боясь утечки информации. А вышло намного хуже, чем он предполагал. Следователь ругал себя за неосмотрительность, самонадеянность и проклинал свое бессилие.
— Ну, держитесь, товарищи, — проговорил Степан, взбираясь в седло. — По моей вине вы угодили в лапы бандитов, и я просто обязан спасти вас…
15
Утро для Васьки Носова началось с неприятных неожиданностей. Его разбудила смутная, ничем не объяснимая тревога.
— Может, мне приснился кошмар, а я его не помню? — сев на постели и схватившись за голову, сам себя спросил Васька. — А может, душа тревожится, предчувствуя плохое?
Он чувствовал себя смертельно разбитым. Его взгляд скользнул по спящей на соседней койке Альбине. Носов вдруг поймал себя на том, что стал побаиваться эту женщину.
— Василий? — Альбина открыла глаза, и Васька понял, что она давно наблюдает за ним. — Ты что-то не очень хорошо выглядишь. Может, не выспался или привиделось что?
— Сам не знаю. Накатило что-то, и душа полна тревоги…
— Бывает, — вздохнула «богородица». — Моя бабушка в таких случаях всегда смотрела на окно и говорила: «Куда ночь, туда и сон». Я пробовала, помогает.
— Не хватало еще в бабкины сказки уверовать, — поморщился Васька. — А может, и не сон гнетет душу, а хреновое предчувствие?
— Иди умойся и все тревоги воде расскажи.
Альбина завернулась в простыню и подошла к окну. Васька в очередной раз удивился её красоте и порадовался тому, что однажды спас женщину. Раньше он был уверен, что уже не в состоянии любить. И вдруг появилась Альбина и начала искренне ему сочувствовать. Польщенный ее участием, Василий неожиданно для себя влюбился по уши. Может быть, женщина и лукавила, но он все воспринимал за чистую монету.
Став постоянной спутницей жизни, она сводила его с ума, даже без плотской близости умея вознести на вершину наслаждения. В постели она одурманивала его и заставляла испытывать невероятное блаженство.
— Ты все еще маешься от плохого предчувствия? — прервала мысли Носова Альбина.
— Нет, сейчас я любуюсь тобой, — ответил он уже более жизнерадостно.
— Мною любоваться можно и в другое время, а сейчас стоит думать о делах.
Васька улыбнулся. Альбина умела поднять ему настроение одним своим присутствием.
— Уходить нам надо, — резко обернувшись, заявила она. — Бросаем коммуну, скопцов и уходим! — женщина нахмурилась и посмотрела на Носова исподлобья. — Остается только развестись с Пронькой и его бандитами. Они увязли в грабежах и убийствах и стали для нас нежелательной обузой.
Чутко уловив, чего сейчас надо Ваське для его сговорчивости, Альбина присела рядом и обвила его шею своими гибкими руками.
— И-и-и… Куда мы поедем, ангел мой? — спросил Носов, млея от прикосновения ее рук и упругого тела. — Сколько у нас сейчас ценного барахла, пятью возами не вывезти?
— Предоставь это мне, я все сделаю как надо! — Альбина вновь прильнула к своему «благодетелю».
— Интересно, что ты держишь в своей прелестной головушке? — возбужденно прошептал Васька, привлекая ее к себе.
Она отстранилась и прошептала, глядя ему прямо в глаза:
— То, что спасет тебя от поимки, ареста, суда и расстрела, Вася!
Дурное предчувствие угнетало Ваську всю первую половину дня и начисто выбило его из колеи. Альбина настаивала на бегстве и приводила убедительные доводы. Он чувствовал, что женщина права, но что-то ещё удерживало его в поместье.
У него голова шла кругом. Потому неудивительно, что он начисто забыл, какой сегодня день. А ведь из города должен был приехать Пронька с добычей — банда только что вернулась из Средней Азии и, скорее всего, не с пустыми руками. Так что когда Носов выглянул в окно и увидел груженые телеги, он даже удивился их присутствию. «Как не вовремя, черт подери, — подумал Васька. — Хотя привезенное добро, может быть, вернет мне хорошее настроение?»
Вокруг телег суетились бандиты, выгружая узлы, тюки и чемоданы. Спустившись к ним, Носов даже присвистнул. Пронька приблизился вертлявой походкой и, увидев восхищение на лице компаньона, самодовольно хмыкнул:
— Чего, впечатляет, Купец?
Тот облизнул губы, и не найдя слов, утвердительно кивнул.
— Тогда в столовую нас проводи, жрать охота…
Сидя за одним столом с уплетающими за обе щеки бандитами, Носов вдруг почувствовал, как всех их ненавидит. Мысленно уже распростившись с Пронькой и его подельниками, он отчетливо понимал, что ничем не должен выдать сейчас своих мыслей, чтобы не распроститься с жизнью. Бандитам достаточно будет малейшего подозрения на его счет.
— Ты чего-то сегодня не очень-то весел, Купец? — ухмыльнулся Пронька. — Раньше куда меньше куш привозили, так ты едва не прыгал от радости.
— У меня все в порядке, — солгал Васька. — Ночью спал плохо.
— Я тоже последнее время неважно сплю, — неожиданно разоткровенничался Пронька. Он поманил Носова пальцем, а когда тот склонился над столом, зашептал ему в ухо: — Гэпэушники крепко на хвост садятся. Чую, не сдобровать нам скоро, если не разбежимся!
Васька нахмурил для солидности лоб и тоже шепотом ответил:
— Ты своих архаровцев отдыхать отправь, а сами потрындим в другом месте…
В покоях Носова Пронька уселся за стол и закурил.
— Блатной мир в городе из-за нас лихорадит, — вздохнул бандит. — Если не ГПУ, так они покрошат нас или сдадут ментам!
— Ты сам до этого додумался или кто подсказал? — нахмурился озабоченно Васька.
— Мишка-жид, кореш твой, упредил. У него свои связи с оренбургскими урками, сам знаешь…
— Пусть будет так, Мишка брехать не станет. Ну а ты чего мыслишь?
— Барахло и деньги делить пора.
— Хорошо, как скажешь, — пожал плечами Носов. — На сколько долей общак банчить будем?
— Завтра скажу, — ответил бандит. — Сегодня в город смотаюсь, кое-какие делишки утрясу и на дно заляжем. Немного у тебя отсидимся, барахло попилим — и в разбег. Годится?
— Годится, — усмехнулся Васька и кивнул в сторону окна. — А кодлу свою с собой забираешь?
— Нет, пусть у тебя погостят, — осклабился хищно Пронька. — Ребята устали, добро добывая. Сейчас они для меня обузой будут, а так…
— Как скажешь, — натянул улыбку Носов, отлично понимая, что бандит ему не доверяет и оставляет охрану общаку, но виду не подал. — Ты поезжай, Пронька, по делам своим, а за ребятками твоими я пригляжу.
Исаев бросил окурок на пол и раздавил его каблуком сапога:
— Две повозки мы выгрузили, а третью уж сам как-нибудь. Все сделали, как ты и просил, не сомневайся.
— Я? Просил? — Васька округлил глаза и непонимающе уставился на Проньку.
— Ну не ты, а баба твоя, — ухмыльнулся бандит. — От твоего имени просила, вот мы и исполнили.
— Но…
— Иди и сам с ней базарь, слышь? А мне в обрат пора. Сегодня дела не завершу, то…
Пронька не договорил, махнул рукой и вышел.
Почти у самого уха чей-то голос произнес:
— Василий!
Носов вздрогнул и очнулся от задумчивости. Рядом стояла Альбина. Ее глаза были припухшими, как после плача, а красивое лицо — бледным.
— Я все слышала, Василий, — сказала женщина тихо. — Я за дверью стояла…
— Слышала? — Носов замялся и бросил взгляд в сторону окна. По телу пробежала холодная дрожь. — Тогда ты знаешь, чего задумал Пронька. Видимо, мы опоздали с бегством и придется делиться со всей его кодлой.
— Пока мы еще никуда не опоздали, — сказала Альбина, нервно хмыкнув, — но поспешить придется. Я уже предприняла кое-какие меры.
— Нам не спешить, а вприпрыжку улепетывать надо, — хмуро отозвался Васька. Он посмотрел на задумчивое лицо «богородицы»: — Ты видела его свору, почитай больше десятка душ… Они за мной по пятам таскаться будут.
— Тебе не следует беспокоиться, — сказала Альбина со вздохом. — Я же предупредила, что все улажу сама и делиться ни с кем не придется. А Пронькины бандиты… против нас беззащитны, как дети. Мне обвести их вокруг пальца ничего не стоит!
— Конечно же ты уже приготовила для них сюрприз? — с надеждой в голосе поинтересовался Васька. — Этот «сюрприз» бандиты сами же и привезли к нам в усадьбу на третьей телеге? — предположил он, начиная оживляться.