Что касается Георгиевского оружия, то «27 июля водолазом извлечена со дна бухты Георгиевская сабля адмирала Колчака, выброшенная им за борт. Сабля эта сдана на хранение командиру линейного корабля «Георгий Победоносец». (Газета «Крымский вестник» (Севастополь). 1917. 30 июля. № 176. С. 3).
Последняя фотография А.В. Колчака сделана после 20 января 1920 года
Все знают дальнейшую судьбу адмирала Колчака. Остановимся на последних днях его жизни. В конце декабря 1919 года в Иркутске вспыхнуло восстание – его подготовил иркутский Политцентр, состоявший из эсеров и меньшевиков. Продвижение на восток было остановлено, вагон Колчака застрял в Нижнеудинске, тогда чехи в обмен на беспрепятственный проезд решили выдать адмирала и золотой запас восставшим. Умыл руки и французский генерал Жанен, обещавший Колчаку неприкосновенность, но не сдержавший своего слова. Уже 15 января следующего года Колчак был передан чехами иркутскому Политцентру и помещен в губернскую тюрьму. Через 6 дней власть в городе снова сменилась – Политцентр передал свои полномочия большевикам. Тем временем остатки армии Колчака под руководством генерала Каппеля двигались к Иркутску на выручку адмиралу.
Храбрость каппелевцев, несомненно, приблизила трагическую развязку, опасаясь освобождения Колчака, большевики приняли решение его убрать.
С Колчаком поступили примерно так же, как и с Царской семьей. Инициатива расправы с адмиралом с виду исходила с низу, хотя, на самом деле, не обошлось и без участия Москвы. 6 февраля иркутский Военно-революционный комитет постановил: бывшего верховного правителя – адмирала Колчака и бывшего председателя Совета министров – В.Н. Пепеляева – расстрелять. Однако сохранилась и шифротелеграмма Ленина в штаб Сибревкома: «Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступали так и так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске. Беретесь ли сделать архинадежно?» По всей видимости, эта телеграмма и была смертным приговором – в Иркутске намек Ленина поняли.
В ночь на 7 февраля в камеру верховного правителя зашел Самуил Гдальевич Чудновский (1889–1937) из семьи еврейских сапожников), возглавлявший чрезвычайную следственную комиссию, допрашивавшую А.В. Колчака, с конвоем. Он зачитал ему приказ о расстреле и надел наручники. «Значит, суда не будет?» – констатировал Колчак. Затем его вместе с В.Н. Пепеляевым вывели из тюрьмы на берег Ангары возле впадения в нее реки Ушаковки у Знаменского монастыря. Расстрельная команда сделала несколько залпов, после чего тела убитых были сброшены в прорубь. Было 5 часов утра. Тело адмирала так и не нашли. Правда, ходили слухи, что по весне его выловили зажиточные крестьяне и похоронили на территории Знаменского монастыря, но это всего лишь легенда.
Памятник адмиралу Александру Колчаку установлен около Знаменского монастыря в 2004 году к 130-летию со дня рождения адмирала, недалеко от того места, где 7 февраля 1920 года Колчак был расстрелян. Скульптор Вячеслав Клыков, создан по инициативе Сергея Андреева
Вся эта история со взятием Босфора оказалась бы просто мифическим предположением, если бы император Николай II не согласился на подписание мира с Германией, который она настойчиво предлагала почти в течение двух годов. Известно, что в 1915–1916 годах Германия и Австро-Венгрия неоднократно предлагали России выйти из войны, путем заключения сепаратного мира. Подобные предложения исходили даже из высшего света Петрограда. Но Николай II и его окружение раз за разом отвергали предложения о мире. Это происходило под нажимом лидеров Антанты – Англии и Франции, которые боялись не только усиления Германии, а полной переориентации России на США.
Впервые в Берлине задумались о заключении сепаратного мира с Россией в ноябре 1914 года. Сторонниками этой идеи являлись начальник немецкого генерального штаба Эрих фон Фалькенгайн (1861–1922), гросс-адмирал Альфреда фон Тирпиц (1849–1930), рейхсканцлер Теобальд фон Бетман-Гольвег (1856–1921). Они считали, что главным врагом Германии является Великобритания и Франция, а с Россией можно и необходимо договориться. Известно, что 11 ноября 1914 года госсекретарь по иностранным делам Готлиб фон Ягов (1863–1935) в своем письме к бывшему послу Германии в России Ф. Пурталесу спрашивал о том, можно ли связаться с кем-либо из представителей высших кругов, чтобы договориться о контактах с царем, великими князьями и, вероятно, с генералами.
Даже сам начальник генерального штаба Эрих фон Фалькенгайн с пессимизмом оценивал перспективы победы Германии в силу того, что война разворачивалась не так, как планировалось. Блицкрига не получилось. Кроме того, он считал, что Россию победить невозможно, с ней можно договориться. В архивах сохранились его пророческие высказывания о том, что военный разгром России невыгоден Германии по политическим соображениям. Проигранная война для царского режима закончится революцией, что опасно не только для России, но и для Германии. (Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 1414. Оп. 1. Д. 13. Л. 52. Дневниковые записи В. Николаи). А с точки зрения главы германского военно-морского ведомства Альфреда фон Тирпица именно «коварный Альбион заставил немцев и русских истреблять друг друга». (А. Тирпиц. Воспоминания. М.,1957. С 270). В начале 1915 года немецкая дипломатия активизировала свои действия в надежде «отщепить Россию от союзников». С этой целью использовались разнообразные каналы. В феврале того же года шведский король Густав V написал письмо Николаю II с выражением готовности предложить свои услуги в скорейшем окончании войны.
Кроме того, во время Первой мировой о примирении России с Германией и Австро-Венгрией предпринимал определенные усилия советник царя Григорий Распутин и его окружение. При этом были и другие высокие приверженцы мира тоже из России. В конце 1915 года фрейлина княгиня Мария Александровна Васильчикова (1859–1934), оказавшаяся в Вене, направила Николаю II письмо с предложением организовать в какой-либо нейтральной стране сепаратные переговоры о мире с Германией. Был подключен шведский король Густав V, предложивший услуги переговорщика. Письмо Васильчиковой заканчивалось такими словами: «Не будете ли Вы, Государь, властитель величайшего царства в мире, не только царем победоносной рати, но и царем МИРА. Государь, как победитель, может первый произнести слово «мир» и реки крови иссякнут и страшное теперешнее горе превратится в радость…». Ответа из России не последовало.
История передачи этого последнего письма напоминала «шпионскую» миссию. Мария Александровна, будучи фрейлиной императорского двора в силу своего знатного происхождения была близка к семье императора. К началу возникновения Первой мировой войны она оказалась в Австрии и была арестована как человек враждующей страны. Германское правительство после успехов на Западном фронте решило пойти на сепаратный мир с Россией. Германские власти стали подталкивать фрейлину к определенным действиям. Ей отменяют арест, разрешают посещение лагерей пленных из России. Уже в марте Васильчикова отправляет первое миротворческое письмо Николаю II. Нет сведений – получил он его, или нет. Осенью у Марии умирает мать. Никакой возможности приехать в Россию через линию фронта нет. Немецкие власти предоставляют Васильчиковой коридор через Данию и Швецию до границ Российской Империи в Финляндии. Это тот же путь, что через год был предложен Ленину и его элите большевиков. Мария была согласна. Во-первых, это не противоречит ее намерениям передать письмо императору, во-вторых, есть возможность проводить мать.
В Петербурге Мария Александровна поселилась в «Астории» и безуспешно добивается встречи с императором или императрицей. Она знакомит с письмами Сазонова министра иностранных дел. Ее арестовывают, снимают звание фрейлины, и высылают в Чернигов в имение сестры. «Из приезда Васильчиковой устроили скандал, которым, через ее голову, били по Императрице. Таково было враждебное отношение к Ее Величеству даже среди высшего общества».
Последующий ход истории показывает, что сейчас можно реабилитировать княгиню М.А. Васильчикову. Сепаратный мир с Германией все равно был заключен, но уже Лениным на других чрезвычайно похабных условиях, в результате которых Россия не только не захватила Босфор и Дарданеллы, а лишилась собственных земель. В течение 1916 и 1917 годов Россия, не только не одержит победу, а переживет крах империи. Жертвами этих действий станут не только миллионы убитых на Первой мировой войне солдат, но и многие миллионы жителей страны, где четыре года полыхало пожарище Гражданской войны. Ко всему прочему надо добавить, что миссия Марии Васильчиковой была последней соломинкой к спасению династии Романовых в России, к сохранению императором своей жизни и всей его семьи. При расстреле большевиками царской семьи в Екатеринбурге в июле 1918 году погибли Николай Александрович – 50 лет, его супруга Александра Федоровна – 46 лет, дочери: Ольга – 23 года, Татьяна – 21 год, Мария – 19 лет, Анастасия – 17 лет; сын Алексей – 14 лет.
Письма шведского короля Густав V и княгини М. А. Васильчиковой были первыми попытками правительства Германии склонить российского государя на сепаратный мир. Германские промышленники (группы Стиннеса, Августа и Фрица Тиссенов) были задействованы в подготовке сепаратных переговоров весной 1916 года. 26 апреля статс-секретарь министерства иностранных дел Готлиб фон Ягов дал указание германскому посланнику в Швеции фон Штедтену предложить японскому послу донести до своего руководства согласие Германии на передачу Японии немецкого города-колонии в Китае Циндао. В обмен японцы должны были склонить Россию к началу переговоров о мире. Японцы сообщили о переговорах главе российского Министерства иностранных дел Сазонову. Тот снова дал отказ.
Председатель Совета министров, министр внутренних и иностранных дел в 1916 году Борис Владимирович Штюрмер (1848–1917)