Отдельно остановимся на судьбе генерала Н.А. Морозова, который в апреле 1920 вступил в переговоры с командованием Красной армии о сдаче части Кубанской армии и сдался сам. Большевики получили большие военные успехи и захватили в плен 11208 офицеров и унтер-офицеров, 16353 кавалериста, 16524 солдат и добровольцев. Среди трофеев оказалось 19176 лошадей, 630 подвод, 300 орудий, 218 пулеметов, 9828 винтовок, 591 снаряд, 274 310 патронов. В летописи белой армии это событие именуется как «трагедия Кубанской армии». (Источник: Летопись Кубанского казачьего войска: 1696–2006/под общ. ред. проф. В.Н. Ратушняка. – Краснодар: ОИПЦ «Перспективы образования», 2006).
Вернувшись через два года после пленения в Петроград, Морозов становится штатным преподавателем Военной Академии РККА и Высшей Военно-Педагогической Петроградской школы, возглавляет кафедру Военно-политической академии им. Толмачева. Только осенью 1930 года он арестован по обвинению в контрреволюционном заговоре. Приговорен к 5 годам исправительно-трудовых работ. Через два года после освобождения, в ноябре 1937 года арестован вторично, а через два месяца Комиссия НКВД и Прокуратура СССР приговорили Н. А. Морозова к высшей мере наказания.
Когда в августе – сентябре 1930 года закончился арест белых офицеров в Москве директива об уничтожении белогвардейцев была спущена на Киев. Среди арестованных оказалось немало славных имен, а также известных военачальников. Как сообщает Тинченко: «Маховик арестов бывшего генералитета и офицерства, раскрученный в 1930 году, работал уже без остановок. Чем больше ОГПУ хватало кадровых военных, тем больше расширялся круг еще не арестованных «заговорщиков». Как известно, начальник ОГПУ Генрих Ягода всегда призывал своих подчиненных уничтожить «гидру контрреволюции» вместе со всеми «корешками». Нити к этим «корешкам» все тянулись и тянулись. Из Москвы и Ленинграда они перешли на Украину, а затем в Белоруссию, Центральную Россию и Сибирь.
В мае 1931 года в Москве было принято решение закончить дело «Весна», ограничившись произведенными арестами. Все сведения о «заговорах» бывших офицеров, собранные в других регионах, должны были раскручиваться по собственным сценариям. На протяжении мая – июля 1931 года были приговорены к расстрелу и различным срокам заключения почти все лица, фигурировавшие по делу «Весна». Но точка на этом в погроме бывшего офицерства поставлена не была. Из дела «Весна» выросло еще как минимум три «заговора», подробности которых, к сожалению, засекречены.
В мае 1931 года в Москве было принято решение закончить дело «Весна», ограничившись произведенными арестами. Все сведения о «заговорах» бывших офицеров, собранные в других регионах, должны были раскручиваться по собственным сценариям. Например, по данным показаний бывших офицеров по делу «Весна», начались повальные аресты в Белорусском военном округе. Новыми обвиняемыми здесь стали военруки местных вузов и сотрудники штаба округа. По делу «Весна» начались аресты в центральных регионах. Здесь ОГПУ «разоблачило» крупную «контрреволюционную организацию» в Воронеже. В февраль 1931 года здесь было арестовано 17 человек. Аресты военных проходили в штабе Приволжского военного округа, Сталинграде, Крыму и ряде других городов. Повальные аресты прокатилась и по Сибири. «Особистами» был выявлен так называемый «Белогвардейский заговор» с центром в Новосибирске, который охватил 44 населенных пункта Западно-Сибирского края. По данным Я. Тинченко всего «в результате массовых арестов бывшего офицерства в 1930–1931 гг. было репрессировано не менее 10 тысяч человек». Финал дела «Весна» закончился тем, что причастные к этой операции были расстреляны в том числе Г. Ягода с женою, И. Леплевский, С. Мессинг, Шептицкий (Евгеньев), Журида (Николаев) и многие другие. Все это не спасло совершенного ими злодеяния.
Есть основания предполагать, если бы кадровые царские офицеры остались в РККА, то появился бы шанс сократить тот громадный разрыв в уровне боевой подготовки по сравнению с вермахтом, который существовал вплоть до начала 1945 года. Однако шансов остаться на службе в обстановке 20-30-х годов у большинства офицеров практически не было. Гигантской провокации спецслужб, засекреченной под девизом «Весна» привела к первой деградации вооруженных сил страны. Отдельные аресты бывших офицеров, не служивших и даже служивших в РККА, начались еще в 1926 и 1928 годах. Полномасштабная чистка Красной Армии органами ОГПУ от бывших генералов и офицеров, служивших ранее в армии Российской империи, началась в 1930 году. Вот неполный перечень утраченных выдающихся генералов и полковников, служивших в РККА: А.Е. Снесарев, А.Л. Родендорф, А.А. Свечин, П.П. Сытин, Ф.Ф. Новицкий, А.И. Верховский, В.И. Галкин, Ю.К. Гравицкий, В.А. Ольдерогге, В.А. Яблочкин, Н.Соллогуб, А.А. Балтийский, М.Д. Бонч-Бруевич, Н.А. Морозов, А.Е. Гутор, А.Х. Базаревский, М.С. Матиясевич, В.Ф. Ржечицкий, В.Н. Гатовский, П.М. Шарангович, Д.Д. Зуев, В.С. Лазаревич, А.К. Андерс, П.П. Картыгин.
Трагическая участь русской армии печальным образом сказалась не только на фронтах Гражданской и Великой Отечественной войн, но и повлияла на политические и дипломатические действия новой большевистской власти, когда заклятый враг России Османская империя (а затем Турецкая республика) превратилась в ближайшего сподвижника.
Первые примеры уничтожения кадровых военных продемонстрировал И. Сталин в своей малоудачной командировке в Царицын. Этот город был одним из основных, хотя и не столь важным, как это впоследствии изображали в сталинские времена. Царицын защищала 10-я армия, которой командовал Клим Ворошилов. Причем управление армией осуществлялось на коллегиальном начале вместе с товарищем Сталиным, который приехал туда как политический руководитель. При этом большевистские деятели отказывались подчиняться назначенному командующему Южным фронтом генералу Сытину, бывшему царскому генералу. Дело дошло до того, что они не посылали никаких данных в штаб фронта и ничего не признавали. Нарком обороны Троцкий в октябре 18-го года направил телеграмму в ЦК партии и Ленину: «Категорически настаиваю на отозвании Сталина…». Полный текст послания будет дан в параграфе о К.Е. Ворошилове.
Сталин в 1918 году в городе Царицыне, где он ощутил вкус абсолютной власти в свои 39 лет
Тем временем среди большевиков в руководстве Царицынским фронтом зрело недовольство к «военспециалистам» – бывшим кадровым военным. Причиной тому явилась измена начальника штаба Северо-Кавказского военного округа бывшего полковника Носовича. «Измена Носовича и ряда других бывших офицеров царской армии усилила и без того подозрительное отношение Сталина к военспецам. Нарком, облеченный чрезвычайными полномочиями по вопросам продовольственного дела, не скрывал своего недоверия к специалистам. По инициативе Сталина большая группа военспецов была арестована. На барже создали плавучую тюрьму.» (Волкогонов Д.А. Сталин. Политический портрет. В 2-х книгах. Кн.1. 4-е изд. М., 1997. С.91).
Странное дело, что арестованных разместили на барже, а не в здании тюрьмы или еще каком-нибудь помещении и почему была задействована баржа? Автор С.Н. Бурин в своей книге «Григорий Котовский: Легенда и быль» (М., 1999. С.219) приводит: «Несколько десятков военспецов, в свое время назначенных Снесаревым в свой штаб, пытались разъяснить Сталину, что надо все-таки уделять внимание столь нелюбимым им “чертежам” и планам. В ответ Сталин приказал местным чекистам “разобраться”, и в ночь на 22 августа чекисты, забив арестованными военспецами вместительную баржу, вывезли их на середину Волги и расстреляли, а трупы сбросили в воду». А вот слова историка Юрия Жукова в «Комсомольской правде» от 03.13.2002. «Сталин – это чистейший злодей, который начал свои преступления еще со времен гражданской войны. Он утопил под Царицыным в баржах всех этих белых генералов, офицеров, которых собрал со всех войск…». Сам А.Е. Снесарев выдающийся военный начальник, занимавший пост руководителя Северо-Кавказского военного округа был арестован Сталиным и едва не разделил участь своих сослуживцев. Его спасло заступничество наркома обороны Троцкого.
Немаловажное значение в репрессиях против кадровых военных принимал участие Е.А. Щаденко (1885–1951) – с 16 августа 1918 года комиссар всех армий Царицынского фронта, за плечами которого было два класса церковно-приходской школы и усердная работа портным в Баку. К доблестям удивительного человека тех времен надо отнести его подвиги в непосредственном участии в разгроме банд Н.И. Махно в Крыму, когда он занимал пост члена РВС 2-й Конной армии. В личном плане итогом этой операция явилось длительным излечением Щаденко в санаториях республики. Приводим рапорт начальника академии РККА бывшего подполковника РИА выпускника Николаевской академии генерального штаба А.И. Корка на имя заместителя Комиссара Обороны Республики о своем подчиненном помощнике начальника Военной академии имени М.В. Фрунзе по политчасти Е. Щаденко. «Докладываю: Состояние здоровья моего помощника тов. Щаденко чрезвычайно неблагополучно, по-моему, у т. Щаденко в любой момент может произойти припадок буйного помешательства. Прошу безотлагательно освободить тов. Щаденко от работы в Академии и передать его в руки врачей».
Естественно, что товарищ Щаденко в руки психиатра сразу не попал, а благополучно дослужился до звания генерала-полковника, занимая высокие командные должности. Но сохранились отзывы главного военного прокурора Н.П. Афанасьев (см. Википедия). «К концу жизни он (Щаденко) стал совершенно ненормальным. К чванству и кичливости прибавилась какая-то патологическая жадность и скопидомство… На собственной даче он торговал овощами и копил деньги. Заболев, он повез в Кремлевскую больницу свои подушки, одеяла и матрац. Когда он умер, в матраце оказались деньги – свыше 160 тысяч рублей. На них он умер».
Масштабы операции «Весна» были грандиозными, и никто не умирал на матраце, набитом деньгами. Пули оперативников достигали своих целей без суда и следствия. После 1931 года в армии не осталось офицеров, подготовленных в царской России, а если остались, то только единицы. Теперь пришла команда отстрела самородков из народа, ставшими известными. Проследим путь их становления и преобразования.