Штаб Слащева в Крыму располагался в пассажирском вагоне поезда и был доступен каждому. В вагоне царил не военный порядок, а была атмосфера любителя птиц. По всюду сидели любимые им птицы. На его ментик (куртка) офицера лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка из белого сукна с широкой черной каракулевой выпушкой по борту и обшлагам, часто садился белый попугай. Командира постоянно сопровождал его ординарец Никита Нечволодов (Нина Николаевна Нечволодова – жена генерала). По ночам к ним часто приезжал петь сам Александр Вертинский, который в конце 1917 года отправился в большой гастрольный тур, продлившийся более двух лет.
История знакомства Якова Слащева и медсестры Нины Нечволодовой, которая в 1916 году во время Брусиловского прорыва имела на груди два Георгиевских креста, заслуживает внимания. В 1918 году Нина вступает в казачий отряд Андрея Шкуро, выбивший красных из города Кисловодска. Начальником штаба отряда Шкуро был полковник Яков Слащев. (Интересно, что брат Нины – также белый офицер – в этом году служил в Грозном). Так в апреле 1919 года встретились двадцатилетняя сестра милосердия и тридцатитрехлетний генерал. Командир гвардейского полка, четырежды раненный в огне сражений Первой мировой войны, награжденный Георгиевским оружием, герой обороны белого Крыма, Яков Слащев был человеком импульсивным, авантюрным и амбициозным. В огне гражданской войны он проявил себя как смелый командир и талантливейший полководец. В апреле 1919 года в ходе боев на Акмонайских позициях Слащев был ранен тремя пулеметными пулями в легкие и в живот. Селение, в которое привезли тяжелораненого Слащева, было захвачено атакой красных.
Генерал-лейтенант Я.А. Слащев-Крымский (1885–1929)
Со слов очевидца, следует: «Спасла Слащева молоденькая сестра милосердия, бывшая при гвардейском отряде… Она верхом направилась в селение, где Слащев лежал в жару и беспамятстве, взвалила раненого на лошадь и прискакала к отряду… Эта сестра милосердия неотлучно находилась при боровшемся со смертью Слащеве и выходила его. Вскоре после выздоровления Слащев женился на ней. Его первый брак был несчастным. Эта же вторая его жена вполне ему подходила: под видом ординарца (из вольноопределяющихся) она безотлучно находилась при Слащеве и сопровождала его в бою и под огнем». «Ординарец Нечволодов» сопровождала его во всех боях и походах, дважды раненная и не раз спасшая мужу жизнь», – вспоминал другой белый сослуживец. Приведем еще один удивительный пример. 22 марта 1920 года Слащев приказал своим частям овладеть Чонгарской гатью. Все командиры поочередно отказались вести людей на верную смерть. «В таком случае я сам атакую противника и захвачу его!» – сказал Слащев и приказал «ординарцу Никите» передать приказ начальнику Константиновского военного училища прибыть с училищем и музыкой на позицию. Воодушевив прибывших несколькими словами, Слащев сам повел 250–300 юнкеров на мост – под звуки оркестра, в колонне, отбивая шаг, точно на церемониальном марше. С генералом Слащевым и «ординарцем Никитой» впереди юнкера прошли по мосту и бросились в атаку на противника, который бросил пулеметы, не пытаясь даже стрелять». Сам генерал Слащев вспоминал: «Не прошло и десяти минут, как пришло донесение, что штаб-ротмистр убит, а ординарец Нечволодов ранен… Надо было прибегнуть к последнему средству – личному примеру начальника. Я отдал приказ юнкерам построиться в колонне по отделениям и двинул ее на гать». Во главе юнкеров шли еле оправившийся от ран генерал и раненая женщина….
Нина Николаевна Нечволодова (1899-?), жена генерала Я.А. Слащева
Во время эвакуации в Константинополь отчаяние и сомнения в правоте своего дела не покидали Я.А. Слащева. Глубоко морально подавленный Слащев отстраняется от командования перед последними боями за Крым. За критику командования после Слащев был отдан под суд и разжалован в рядовые без права ношения мундира. В ответ на бесправные действия командования в январе 1921 года Слащев издал книгу «Требую суда общества и гласности», где обстоятельно рассказал о своей деятельности на фронте и обвинил Петра Врангеля в потере Крыма. После увольнения из Русской армии Земский союз предоставил Слащеву ферму под Константинополем, где он разводил птицу и прочую живность. Но любви к сельскому хозяйству у бывшего успешного генерала не оказалось. Практически доходов он почти не имел и серьезно бедствовал. Все тяготы с ним разделяла Нина Николаевна с маленькой дочерью.
Тем временем барон Врангель неоднократно заявлял, что «русской армии еще придется сыграть свою роль, и в самом недалеком будущем». Ведь десятки тысяч белогвардейцев, хотя и были разоружены, но сохранили организационную структуру и дисциплину. Возможность нападения Врангеля на РСФСР при поддержке бывшей Антанты еще сохранялась.
О противоречиях в руководстве Русской армии в Турции было известно в ВЧК и Разведывательном управлении Красной Армии, которые вели работу по разложению врангелевцев. В феврале 1921 года по заданию Ф. Дзержинского и Л. Троцкого в Константинополь прибыл специальный уполномоченный ВЧК Я. П. Тененбаум. Он провел первые переговоры со Слащевым о возвращении в Россию. В мае и сентябре агент ВЧК «Богданов» беседовал со Слащевым уже конкретно о способе возвращения в Москву. Само возвращение Слащева в Россию было утверждено почти всеми членами Политбюро ЦК РКП(б), кроме воздержавшегося В. И. Ленина.
Решение Политбюро было выполнено осенью того же года, когда 21 ноября генерал Я.А. Слащев, с женой, генерал А.С. Мильковский, полковник Э.П. Гильбих, капитаны Трубецкой и Баткин на итальянском пароходе «Жан» нелегально прибыли в Севастополь. Здесь Слащев был встречен главой ВЧК Ф.Э. Дзержинским и на его личном поезде доставлен в Москву. 23 ноября газета «Известия» опубликовала правительственное сообщение о возвращении Я.А. Слащева и его офицеров, а 24 ноября появилось обращение Слащева к офицерам и солдатам армии Врангеля с призывом последовать его примеру и вернуться в Россию.
В кадровый состав РККА кроме Слащева были зачислены генерал Мильковский и полковник Гильбиха. Правда, никому из них не предоставили строевых должностей в войсках. Мильковский служил в инспекции артиллерии, а Гильбих – во вспомогательных частях. Остальных членов группы направили в различные гражданские учреждения. В ноябре 1921 года ВЦИК принял декрет об амнистии, по которому рядовые белогвардейцы приравнивались к военнопленным Первой мировой войны. В течение этого года в большевистскую Россию вернулось около 7 000 солдат и казаков, находившихся в Константинополе.
Возвращение в Россию такого человека, как генерал Слащев, давало в руки новой власти сильные козыри. Недавно обнародована часть документов, в том числе Политбюро ЦК РКП(б) и разведывательного управления штаба РККА, раскрывающих замысел намеченной акции. Выписка из протокола заседания Политбюро ЦК РКП(б) от 16 ноября 1921 года, в частности, свидетельствует: ВЧК по согласованию с военным ведомством и Наркоминделом (Уншлих, Троцкий, Чичерин) составила план возвращения группы Слащева.
Вернувшийся на родину генерал Слащев был амнистирован, причем об этом ходатайствовал командующий Южным фронтом М. Фрунзе. Он был зачислен в кадры РККА и назначен ведущим преподавателем Высшей тактическо-стрелковой школы комсостава имени III-го Интернационала «Выстрел», организованной для подготовки командного состава Красной армии. Для Слащева все складывалось благополучно. Его супруга Нина Николаевна на курсах «Выстрел» руководила любительской театральной студией (об этом есть в воспоминаниях близких знакомых писателя Булгакова). В 1925 году объединение «Красное кино» пригласило Слащева в качестве консультанта, а также исполнителя собственной роли в художественном фильме «Врангель» по сценарию Л.О. Полярного и М.И. Перцовича. Нина также должна была сыграть в этом фильме. Кроме того, Нина Николаевна занималась литературной деятельностью. У нее был даже свой литературный псевдоним – «поручик Нечволодов».
До середины тридцатых годов курсы «Выстрел» размещались в историческом здании Екатерининского дворца. В дореволюционное время здесь размещались 1-й и 2-й Кадетские корпуса, а сейчас находится Академия бронетанковых войск. Это здание с величественной колоннадой было построено в 1796 году архитектором К. Бланком при участии Д. Кваренги и К. Тона. Оно сохранившейся до нашего времени. Ведь в Екатерининском дворце на протяжении более ста лет воспитывались офицерские кадры России.
Известными учениками по курсам «Выстрел» были будущие маршалы Советского Союза Василевский, Толбухин, Малиновский. Генерал армии дважды Герой Советского Союза П.И. Батов вспоминал о Слащеве: «Преподавал он блестяще, на лекциях народу полно, и напряжение в аудитории порой было, как в бою. Многие командиры-слушатели сами сражались с врангелевцами, в том числе и на подступах к Крыму, а бывший белогвардейский генерал, не жалея язвительности, разбирал недочеты в действиях наших революционных войск. Скрипели зубами от гнева, но учились». Тем временем Яков Александрович усиленно стремился получить обещанный ему лично Дзержинским корпус в действующую армию. Однако это не мешало генералу близко общаться со слушателями, задерживаться после лекций и устраивать на своей квартире семинары по истории гражданской войны.
Бывший Екатерининский дворец. Москва, 1-й Краснокурсантский проезд, 3/5
Чрезвычайно показателен такой случай. Во время лекции генерал Слащев в присутствии С.М. Буденного заявил о недостатках командования РККА в ходе военного конфликта с Польшей. В ответ вчерашний лихой наездник элитных конюшен, а с приходом советской власти командующий Первой конной армией РККА в годы Гражданской войны вскочил, выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в сторону бывшего белого генерала, но не попал. Генерал не дрогнул, а подошел к нему и назидательно сказал: «Как вы стреляете, так вы и воевали».
Сам Яков Александрович к смерти на поле боя бывал близок неоднократно. Он имел девять ранений, последнее из которых – контузия в голову. Болеть старался на ногах, не выходя «из строя». Можно сказать, то, что на роду написано, то и будет. Потому что, как оказалось, его ждала совсем другая гибель. 11 января 1929 года Слащева застрелил бывший командир взвода РККА Лазарь Львович Коленберг, отомстив, вроде бы, за своего брата, расстрелянного по приказу генерала Слащева десять лет тому назад в Николаеве. Следствие по убийству Я.А. Слащева вело ОГПУ, передавшее его в Московскую прокуратуру, которая в мае 1929 года прекратила дело – убийца был признан сумасшедшим. Однако, у современных историков есть предположение, что советская власть аккуратно убирала «лишних», опасных людей – бывших белых офицеров, до которых могла дотянуться. Примеров тому существует множество.