— Что-то вроде моей инквизиции? Да, это мне знакомо!
— Но это совсем не напоминало инквизицию. Это было добровольное общество, в которое люди приходили по собственному желанию, чтобы поддержать порядок в своей среде. Первоначально местные стражники исполняли свой долг бесплатно. Правда, я не верю, что в настоящее время можно восстановить действие Хермандада на добровольных началах и без денег.
— Я тоже. Думаю, что это снимает вопрос о Святом Братстве, так ведь?
— Нет. Есть способ оплатить их услуги.
...Изабелла собрала в кортесах представителей тех городов, которые подчинялись ей и Фердинанду. Она предложила восстановить Санта Хермандад, но не как отдельное независимое сообщество, а как национальное формирование, подчинённое одному человеку, назначаемому короной. Способ оплаты, предложенный ею, был прост: только те города, которые внесут определённую сумму на содержание этого формирования, получат его защиту. Кортесы с воодушевлением одобрили это предложение.
— Кого же мы поставим во главе? — спросил Фердинанд, после того как решение было принято.
— А ты не хочешь занять этот пост?
— Нет, Хермандад — это власть плебеев. Король Испании — выходец не из простых людей, Изабелла.
— Да.
— Ты возьмёшь на эту должность моего незаконнорождённого сводного брата, герцога Вилахемада? Он честный и способный человек.
Изабелла рассмеялась. Фердинанд вздохнул с облегчением, услышав, что она способна смеяться над словом « незаконнорождённый».
— Он-то определённо из числа простых людей, — согласилась она. — Я думаю, это хороший выбор. Он поможет внедрить ещё больше арагонцев в наше королевство, и глупые люди перестанут наконец-то называть арагонцев иностранцами. Наши подданные должны научиться говорить «Испания», а не «Кастилия» или «Арагон».
Красивый франтоватый герцог Вилахемада оказался очень популярен и весьма успешно справился с работой, принимая во внимание беспорядки, внутренние и внешние, терзавшие королевство. Повсюду, где действовали силы Хермандада, преступность исчезла, так как с нарушителями расправлялись очень быстро. Самым лёгким наказанием за первые прегрешения являлась потеря какой-то части тела: ноги, руки, коса, ушей. Пойманных во второй раз привязывали к ближайшему дереву и убивали стрелами. «Меч правосудия» Изабеллы доказал свою остроту, он был таким же острым, как и в день её коронации. Но теперь он находился в руках самих людей...
По мере улучшения обстановки внутри страны международные дела всё больше осложнялись.
Альфонсо Португальский нарушил границу с запада. Углубившись на сорок миль внутрь страны, он задержался в Пласенсии, где к нему присоединился молодой маркиз Виллена, приехавший из Мадрида, своего города, вместе с вассалами. Вместе с Вилленой прибыли ла Белтранеха и её мать королева Хуана, чья красота уже увяла, но амбиции остались прежними.
В Пласенсии, на поспешно построенной платформе, дородный седой король торжественно взял в жёны тринадцатилетнюю племянницу под громкие восклицания всех врагов Фердинанда и Изабеллы: «Да здравствует король Испании! Да здравствует королева Кастилии!» Таким образом, в Испании опять было два короля и две королевы.
Далеко на юге зашевелились мавры и нарушили горную границу, захватив несколько городов и наполнив свои тюрьмы пленниками, а дворцы — рабами. Людовик Французский направил лицемерные поздравления молодожёнам, к которым он обратился как к «самым великим и могучим, действующим и законным монархам Португалии, Африки, Кастилии и Леона». Затем французская армия вторглось в северные провинции Кастилии.
Произошли и худшие события. Архиепископ Каррилло перешёл на сторону врагов. Изабелла горько плаката, когда узнала, что он с двумя тысячами вооружённых людей принёс клятву верности Альфонсо и ла Белтранехе.
Изабелла плакала редко — Фердинанд знал об этом; но на этот раз её слёзы были оправданны любовью к другу и защитнику детства.
— Моя дорогая, всё обстоит плохо, но поправимо. Каррилло не заслуживает даже вздоха, а уж такого потока слёз — тем более. Он станет платить войскам своими «волшебными» деньгами, но они превратятся в пыль, и его солдаты разбегутся. Успокойся! Подними повыше свой хорошенький подбородок, как ты всегда это делаешь в трудные минуты.
Изабелла подняла голову и посмотрела мужу прямо в глаза:
— Фердинанд, ты хочешь принца?
Его брови удивлённо приподнялись.
Она спрятала лицо у него на груди.
— Давай будем молить Бога, чтобы на этот раз у нас родился сын...
Глава 17
Если бы Фердинанд находился в обычном своём уравновешенном состоянии, то он бы понял, что шансов на восстановление в Кастилии былой популярности у него нет, и отказался бы от борьбы. Но совесть беспокоила его, и он ощутил необходимость быстрой победы, чтобы оправдать себя в глазах Изабеллы и укрепить свою обычную самоуверенность. Поэтому его охватило нетерпение.
Изабелле, напротив, были чужды всяческие расчёты. Её сердце было полно подлинной веры в правоту своего дела, в нём не оставалось места для сомнений и колебаний. Летописцы в монастырях, описывая её необыкновенные достижения за несколько последующих месяцев, не колеблясь назвали её святой. Поступки её не подчинялись никакой логике, но результаты были впечатляющие.
Для того чтобы оказать сопротивление Португалии и Франции, требовались деньги, солдаты и прежде всего дух сопротивления у народа — всё это было очень трудно найти в стране, настолько уставшей от войны, что люди готовы были заплатить почти любую цену за спокойную жизнь. В рабстве была какая-то влекущая безопасность...
Основной путь вторжения с запада в самые населённые районы Кастилии лежал через долину Дуэро. Поэтому Изабелла устроила свой штаб в Тордесиллас, городе, прочно блокирующем этот пуль. Стояла зима, и самоуверенный старый Альфонсо Португальский, развлекаясь со своей женой-девочкой в Пласенсии, расположился там на зиму. Это было обычным явлением во время войн: он был уверен в том, что Изабелла не начнёт действовать до весны.
Но Изабелла не стала принимать во внимание время года. Она не обращала внимания и на своё состояние, в силу которого езда верхом с продолжительной тряской была угрозой для её беременности. Она отбросила прочь все мысли, кроме мыслей о будущей Испании.
Фердинанд протестовал. В глазах Изабеллы заиграли зелёные огоньки.
— Я должна делать то, что должна, и ты тоже, — сказала Изабелла.
— По крайней мере пусть твои придворные дамы сопровождают тебя.
— Они будут меня задерживать.
— Тогда возьми меня с собой.
— Ты тоже должен собирать деньги, людей, припасы, оружие. По отдельности мы сможем охватить территорию в два раза больше и добиться двойного результата.
— Это совершенно нелогично!
— Так же как и вторжение португальцев в Кастилию! — Этими словами она заставила его замолчать.
Объезжая города, она посещала каждый населённый пункт, который открывал перед ней свои ворота, выбивая обещания поставок в войска от влиятельных людей в городах, обещания денег от муниципальных казначеев и покупая у купцов припасы. Ради Испании она могла торговаться, как служанка на рынке. Ни одна деревушка не была слишком мала для того, чтобы не задержаться в ней и публично на рынке не призвать жителей в оказании помощи, даже если деревушка могла поставить всего несколько пехотинцев или крестьян с арбалетами. Ни один дружественный город не был слишком велик для того, чтобы уговорить его жителей уступить пушку или две с крепостных стен. Медленно, под влиянием её красноречия, с которым она описывала опасность, грозившую стране, армия, следовавшая за ней, начала постепенно расти.
Фердинанд достиг меньших успехов, хотя старался изо всех сил; это происходило потому, что даже перед лицом смертельной опасности кастильцы с трудом воспринимали арагонца, Услышав о росте численности армии Изабеллы, уязвлённый, что женщина смогла сделать больше, чем он сам, Фердинанд распахнул двери тюрем и выпустил на свободу мелких преступников, которые предпочли получить прощение, вызвавшись служить ему. Но какую армию он получил! Когда весной его войска объединились с силами Изабеллы, она с ужасом взглянула на его воинство, в большинстве своём состоявшее из людей с обрезанными ушами, с порванными ноздрями, — меньше всего похожих на солдат.
— Сейчас не время быть слишком разборчивым, — сказал Фердинанд, — Я должен делать то, что должен. Ты сама так говорила. Как ты себя чувствуешь, моя дорогая?
— Прекрасно, — ответила Изабелла. Но её впалые щёки и смертельно уставшие глаза противоречили словам.
— Послушай, я запрещаю тебе дальше ездить верхом! Ты совершила чудеса. Никто не может оценить это лучше, чем я. Но уже достаточно усилий с твоей стороны. Ради блага будущего принца ты должна отдохнуть, остаться здесь, в Тордесиллас, и доверить мне дальнейшее ведение войны.
— Да, боюсь, что мне придётся так поступить, Фердинанд.
Он не ожидал такой покорности. Это был пугающий симптом! Интенсивнее, чем раньше, он стал готовиться к предстоящей войне.
Чувствуя его нетерпение, Изабелла сказала:
— Война на два фронта может оказаться долгим, очень долгим испытанием для наших войск. Ты должен внушить им, Фердинанд, что они должны набраться терпения, если в самом начале удача не будет нам сопутствовать. — Только так могла она мягко упрекнуть мужа за слабую дисциплину его отрядов или выразить сомнение в их эффективности.