Матвей последний раз всхлипнул и поднял голову. Безумный бег увел его далеко от обжитых мест — вокруг, куда хватало глаз, расстилалось огромное и убранное холмистое поле. Вдали виделась неровная полоса деревьев. По полю, хаотически разбросанные, желтели небольшие стога.
Солнце уже стояло в зените, но грело по-осеннему слабо. Давешнее возбуждение улеглось, Матвей поежился, плотней закутался в пиджак, приподнялся и посмотрел за стожок, возле которого лежал.
Увиденное удивило его — за полем, километрах этак в четырех, неровным пунктиром на фоне светлого неба, просматривались кружева домов.
Н-да… Отмахал он порядочно, только вот куда? Критическое восприятие мира медленно возвращалось, и его стали одолевать насущные проблемы. Мельком глянул на солнце, лихорадочно вспоминая как определять стороны света. Хотя, пожал плечами, в его положении это не дало бы абсолютно ничего — ведь чтобы знать куда идешь, нужно хотя бы примерно знать откуда идешь, а вот с этим как раз и возникали проблемы. Матвей хорошо запомнил название станционного поселка, где жил Андрей, но само по себе это знание не несло никакой практической пользы — в какую сторону обширной области занес его поезд со щебнем, мог знать только Всевышний. А Матвей, к своему стыду, совсем не знал географию родного края, так — только ближайшие пригороды, куда выезжали с друзьями на шашлыки…
Мысль о поезде навела его на череду размышлений — раз он не знает в какую сторону идти, нужно просто найти железную дорогу и двигаться по ней, ведь в самом деле — куда-то она же ведет? А при определённом упорстве можно, наверное, и до города дойти…
Он, все еще опасаясь погони, взобрался на стог и огляделся вокруг. Увы… вокруг расстилались точно такие же поля, разделенные на циклопические квадраты лентами лесополос. Лишь вдалеке, в противоположной стороне от поселка, виднелась темно-зеленая полоса леса и поблескивала лента реки. Вокруг, совсем тихо, на грани слышимости, шептал ветер.
Он сел на вершине стога и задумался. В поселок идти не стоило — он не знал, чем закончилась схватка, но в любом случае сомневался, что ему там были бы рады. Обращаться к представителям власти все так же не хотелось — он осмотрел свой потрепанный костюм, подумал, что к бомжеватой одежде добавилась еще и трехдневная щетина и утвердился в своей мысли. Оставалось одно — каким-то невероятным образом добраться до города, а уж там разбираться с возникшими задачами. Значит — вперед, к реке. Где вода, там жизнь!
Матвей тоскливо вздохнул и скользнул вниз по колючему боку стога. Попытался привести себя в порядок, но плюнул на это безнадежное дело — на туфли налипло такое количество грязи, что они стали похожи на дерьмодавы, в которых ходят в сарай убирать навоз, а фасонистые некогда брюки превратились в грязные и оборванные куски ткани, прилипающие к ногам. Пиджак выглядел не веселей — полуоторванный карман вывернулся наружу, а полы были покрыты какими-то подозрительными пятнами. Брезгливо скривившись, Матвей удовлетворился только тем, что заправил карман внутрь.
Он взял сумку, выпрямился и, уже собираясь сделать шаг, в ошеломлении замер. Ударом дубинки по голове его неожиданно догнала, тщательно скрываемая в глубинах подсознания, мысль — Как. Бандиты. Узнали. Где. Он?
Черт, тут крылся один, и весьма неприятный ответ — как это ни прискорбно, но, видимо, шеф работал на бандитов. Только это оправдывало все смысловые закорючки. И знание бандитов о сумке с деньгами, и об ее перемещениях…
И конечно же о звонке Матвея он сразу же сообщил им. Матвей с досадой ударил кулаком об ладонь. Вот ведь дурень! Он ведь все рассказал шефу, все до мельчайших подробностей!
Этот поворот событий настолько менял весь расклад, что Матвей впал в ступор — а, что, собственно, делать-то теперь? Просто так идти в город нельзя — сунешься в офис — сразу же попадешь в лапы этих, Матвей содрогнулся, вспоминая лицо Николая, душегубов. Сцапают, увезут куда-нибудь и все — прощай, Матюха… Домой — тоже вряд ли… Наверняка они знают его адрес.
Он лихорадочно перебирал всех тех, к кому он мог бы обратиться за помощью, но выходило печально — не было таких людей, способных помочь на таком уровне.
Только и оставалось — обращаться в полицию… Он тоскливо вздохнул — Господи, да что за дела-то такие — куда ни кинь, везде клин. Однако туманно вспомнилось — отец как-то рассказывал, что один из его сокурсников работал в милиции-полиции, дослужился до каких-то высоких чинов, но был отправлен в отставку… Может, это и был единственный шанс? Человек опытный, наверняка подскажет как ему правильно поступить…
В любом случае, чтобы связаться с отцом, нужно было найти связь — великолепная «Нокиа», с его симкой, осталась в доме Андрея. И он сильно сомневался, что в этой ситуации сможет получить ее назад.
Что же, тогда двигай ногами, Матюха, и молись, чтобы тебя не нашли раньше!
Он решительно вскочил, еще раз оглянулся и зашагал по влажной стерне в сторону ближайшей лесополосы.
А здесь обнаружилась вполне себе укатанная дорога, отделяющая поле от узенького зеленого ограждения-в два ряда деревьев, тянущихся вдоль поля. В основном это были тополя и осины, серебристыми свечками тянущиеся к небу. Их колонны, задрапированные понизу не очень густым кустарником, маршировали вправо и влево от стоящего столбом завороженного Матвея.
Природа, далекая от суетных телодвижений человечества, готовилась к смене сезона. Наступил тот самый чарующий сезон — бабье лето, граница между летом и осенью. Деревья стояли почти полностью зеленые, но безжалостное время уже украсило их верхушки начинающейся сединой.
Одуряюще, до самозабвения пахло грибами и влажной землей. В кронах деревьев волнами пробегал ветер, колыша ветки и заставляя падать редкие еще листья. Стояла оглушающая, но наполненная звуками жизни тишина — тихими и ненавязчивыми, от которых трепетала душа. Редкий стук ветки о ветку, невнятное щебетание птиц на поле, шорох сухостоя и какой-то далекий, но заставляющий вибрировать весь организм, гул в небе.
Солнце начало основательно припекать, Матвей снял пиджак и ощутил всем телом поток воздуха, который ласковой рукой подталкивал его. Только куда?
Надеясь, что правильно угадал направление, Матвей зашагал по посыпанной сеном дороге, мимолетно удивляясь своему благостному состоянию.
Сугубо городской житель, он сейчас испытывал мощнейшее единение с родной землей. Все вокруг, казалось, было создано только для него одного — и деревья, и поле, и дорога. А сам город и вся суета городского существования представлялось ему сейчас каким-то мелким и бессмысленным. Матвей чувствовал свою нужность в этом месте и, подумал он рассеянно, — может, все его приключения вели его именно сюда? В это место, где он наконец-то чувствует себя дома…
Внезапно сзади раздался звук работающего под нагрузкой двигателя, еще далекий, но явно приближающийся. Матвей подпрыгнул от неожиданности, и в его голове вспыхнула паническая мысль, мгновенно разрушившая случившуюся было идиллию — выследили! Он стремительно продрался сквозь подлесок, рухнул за кустом и вытянул шею, напряженно прислушиваясь.
Долго ждать не пришлось — на дорогу выехал, мирно тарахтя усталым дизелем, смешной агрегат. Обычный колесный трактор — сзади два больших, на ребристой резине, колеса, спереди пара маленьких. Но, вопреки обычной компоновке, почему-то с кузовом спереди.
Его необычность на этом не заканчивалась — почти вся кабина была расписана до боли знакомым и развеселым орнаментом. Матвей с трудом, но все же смог определить — кажется, индийский. И, словно подтверждая его догадку, на крыльях трактора и поверх боковых стекол были развешаны травяные гирлянды. За мутноватыми стеклами сидел и довольно улыбался крупный детина с простым рязанским лицом, дымивший самокруткой в рыжей бороде.
Матвей потряс головой, но наваждение не проходило — трактор, во всей своей красе, тихо урча, проезжал мимо. Матвей очнулся и выскочил ему наперерез сквозь кусты, громко крича и размахивая свободной рукой.
Вопреки ожиданию трактор не притормозил — тракторист сильно испугался. Его глаза округлились, он отшатнулся будто увидел призрак в темной комнате и нажал на педаль газа. Трактор взревел, выпустил клуб черного дыма и, сделав фантастическую петлю, объехал застывшего Матвея… И умчался вдаль по дороге. Оставив кусок отвалившейся травяной гирлянды и вспоминания о перекошенном от страха лице тракториста.
Матвей принюхался, — сквозь вонь сгоревшего топлива пробивался сладковатый запах конопли.
Он сочувственно усмехнулся, понимая состояние тракториста, наслаждавшегося прекрасной, неспешной дорогой и вдруг увидевшего бомжа, бегущего с сумкой наперерез. Н-да, его сегодняшний вид может напугать кого угодно… тем более под воздействием каннабиса.
Ну что же, подумал Матвей со вздохом, с попутным транспортом не задалось — пойдем пешочком. Он еще раз оглянулся вокруг, но благостное ощущение бесследно улетучилось. Подобрал кусок гирлянды и зашагал в ту сторону, куда уехал трактор.
Глава 2
Изрядно пропетляв, дорога привела его на чудесный взгорок, с которого открывался великолепный вид — внизу, насколько хватало глаз, расстилалось зеленое море леса. Блестевшая на солнце лента неширокой реки, сабельным ударом отделяла равнину от холмистой, заросшей сосняком бесконечности. И там, где река дугой врезалась в бор, на ее пологом берегу лениво развалилась небольшая деревушка. Солнце уже клонилось к закату, успев в своем пути высушить все, чего касались его лучи, и воздух был пропитан запахом по-летнему разогретой земли, полевых цветов, пыли и прошлогоднего тлена.
Окружающий мир был пронизан невероятной, волнующей гармоничностью, в которой все находилось на своих, богом предназначенных, местах. И селение в десяток дворов, и лес, и дорога, переходящая в единственную улицу этой деревушки, и далекие пушистые облака.
Матвей сел на обочину и, зажав в зубах сорванную травинку, стал любоваться идиллической картиной, попутно размышляя о том, какие, в сущности, простые, подарки делает нам жизнь.