Лига сразу поняла, что лежит на диване. Хороший диван. Мягкий. Откуда в кладовке взяться такому? Она хотела приподняться и выяснить, но почему-то не смогла. Голова болела так, что даже повернуть ее в сторону не удалось. Получилось лишь чуть-чуть скосить глаза. Сбоку шевельнулось что-то большое.
– Аааа…
– Тихо, что ты, не бойся. Это я, я…
Незнакомые руки осторожно погладили по щеке, по волосам, и тут… случилось что-то совершенно невозможное. Очень близко она увидела лицо Андриса Вайса и тут же почувствовала, как он ее целует. Осторожно, легко и как-то необыкновенно хорошо. В глаза, в висок, в щеку. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее в губы. Она обхватила его за шею, чтобы он сделал это, охнула от боли и пришла в себя.
– Мамочки, как больно!
Лига схватилась за голову.
– Осторожнее! Не хватай!
Она оттолкнула его руку и ощупала сначала лоб, а потом затылок.
– Черт! Там что, рана?
– Говорю же тебе, не хватай!
Андрис снова уложил ее.
– Это мы где?
– В кабинете хозяина. Он был ближе всех. И тут есть аптечка. Я обработал и заклеил тут и тут.
– Меня что, два раза ударили?
– А тебя ударили?
– А ты не понял, специалист?
– Догадался. Ты что-нибудь помнишь?
– Вспоминаю. Так, подожди. Я сидела на стуле и ждала тебя. Потом послышались шаги. Пол заскрипел, а потом вдруг он пошел обратно. Так мне показалось. Я решила посмотреть в замочную скважину, и он меня треснул. Я лбом об ручку стукнулась и отключилась. Почему всегда по голове бьют?
– Самый быстрый способ отключить человека. Не скажу, что надежный, к тому же тебя стукнули не очень сильно. Рана на затылке поверхностная.
– Не очень сильно? Да у меня лоб треснул пополам!
– Удар пришелся на правую сторону. Хорошо, что не виском приложилась. Подожди, ты сказала «он». Кого-то видела?
– Видела. Потом. Сам черный, а лицо белое. Страшное.
– Значит, мужчина?
Лига рассердилась. Вот барсук тупоумный!
– Да нет! Он – значит, призрак!
– Призрак, говоришь? Так это призрак тебя по башке треснул и об дверь приложил?
– Да!
– Ерунда! Призрак – сущность бестелесная. Испугать, наверное, может, а вот драться вряд ли.
Лига повозилась, устраивая многострадальную головушку. И чего он пристает со своими дурацкими расспросами? Ей хотелось покапризничать, поохать, пострадать. Пусть он ее жалеет. Пусть ухаживает. Пусть страдает. Ей почему-то было важно, чтобы он страдал вместе с ней. Она закрыла глаза и тут же снова почувствовала прикосновение его губ. Словно он мысли ее прочитал. Она тихонько вздохнула и ответила на поцелуй.
Телефонный звонок застал их страстно обнимающимися на мягком хозяйском диване. Еще чуть-чуть, и ответить они бы не смогли. Вайс скатился с начальственного ложа и схватил надрывающийся мобильник.
– Это тебя.
Он протянул трубку и отвернулся. Лига посмотрела на экран. Муж. Как чует!
– Алло.
– Малыш, ты прилетела? Я уже дома. Жду тебя.
– Ждешь? Меня? Ты же разводиться со мной собрался?
– Это тебе твоя сеструха наболтала? Не верь ей, малыш! Она все врет! Сама, дура, с мужем развелась и нас развести хочет!
– Так, может, ты и квартиру разменивать не собирался?
Лига говорила и сама себе удивлялась. Неужели это она так выплевывает слова? А этот язвительный и холодный тон? А ледяное спокойствие? Тоже ее?
– Понимаешь, это не телефонный разговор. Лучше приезжай быстрей. Мы все обсудим дома. Да, малыш?
Забыв про боль, Лига встала с дивана и, стоя, отчеканила:
– Никогда больше не называй меня «малыш». И можешь не ждать. Во всяком случае, в нашей с сестрой квартире.
И нажала отбой. Андрис успел ее подхватить, иначе она бы упала.
Движение вверх
Выходной Лига решила провести в постели. Голова трещала по швам и не только от удара. Мысли мучили не меньше. Она жестокая и развратная женщина. Послала к черту мужа и чуть было не отдалась другому мужчине, причем в рабочее время на диване в кабинете самого главного начальника. Просто кошмар кошмарный!
Несмотря на легкое головокружение, Лига встала. В зеркале метнулся кто-то лохматый и страшный. Она вздрогнула. Да это ее отражение! Утро Квазимодо! Нет, Квазиморды! Шиншилла неумытая, курица хохлатая, сказал бы друг Мишка.
Вдоволь наобзывавшись, она прошмыгнула в ванную и долго стояла под душем. Можно сколько угодно злиться на себя, только от этого ничего не изменится. Она сделала то, что сделала. Поздно пить боржоми, как любит говорить Инта.
После душа и расчесывания волос Лига показалась себе вовсе не такой страшной. Рана на затылке спряталась под пучком, здоровая шишка на лбу скрылась под челкой, которую пришлось обильно полить лаком. Лицо из бледно-синюшного стало розоватым. Удивительно, но серьги все еще болтались в ушах, на пальце теплым светом поблескивало кольцо. Подумав, она накрасила ресницы. Врагу не сдается наш гордый «Варяг»! Тот, кто треснул ее по башке, будет разочарован!
Выходя из ванной, Лига бросила еще один взгляд на свое отражение. До Александры Струйской она сегодня недотянула, но еще не вечер. С гордым и независимым видом она прошлась по кухне, налила в чашку кофе и села, закинув ногу на ногу. Инта, варившая для детей кашу, посмотрела на нее и подняла брови:
– Ты что, влюбилась?
– Ха! Ха! Ха!
– Не ври. Мы близнецы, поэтому все друг про друга знаем.
– Не болтай ерунды. Я чуть жива после вчерашнего, а ты про любовь какую-то заливаешь.
– Если бы ты видела, как он вчера тебя нес, сама бы все поняла.
– Ну и как он меня нес?
С самым равнодушным видом Лига пододвинула банку с джемом и стала намазывать его на хлеб.
– Как принцессу Диану! Как хрустальную вазу! До кроватки донес, уложил, ноженьки одеяльцем прикрыл. Жаль, в лобик поцеловать постеснялся. Ты что, ничего не помнишь?
Инта смотрела подозрительно:
– Да так… Смутно.
На самом деле она все помнила до мельчайших деталей. Хорошо, что Вайс не стал измерять ее пульс. Наверняка было ударов триста в секунду!
– Ну ты даешь, сестричка! Когда только успела? Этот Вайс, он же… как памятник! Ни с кем и никогда!
– А ты откуда знаешь?
– Да уж навела справки, можешь не сомневаться! Межотне хоть и деревня, но баб, до мужиков охочих, тут навалом. Да что там! На него даже туристки сразу глаз кладут! Такой неприступный! Такой загадочный! Не понятно, как тебе-то удалось его заарканить!
– Перестань. Никого я не арканила.
– Я и удивляюсь. Амеба амебой, а такого мужика…
– Слушай, хватит! Я вчера Антона послала, а ты про что?
– Куда послала?
– На кудыкину гору! Сказала, чтоб меня не ждал и валил из квартиры! Такая злость взяла! Не знаю, что теперь делать.
– Не врешь?
– Иди к черту! – обозлилась Лига.
Инта подсела ближе и заглянула сестре в лицо. Не врет. Действительно, послала.
– Только не подумай, будто это из-за того, что у меня самой все разладилось, но твой Белкин просто…
– Не надо, прошу тебя. Дай мне возможность самой во всем разобраться.
– Ладно.
Инта кивнула и неожиданно чмокнула сестру в щеку.
– Поговорим, когда сама захочешь. Чем собираешься заняться?
– Буду просто валяться.
– Упал карандаш и давай валяться? А может, съездим в Ригу?
– Охотиться на Эглитиса?
– Да черт с ним, с Эглитисом! Уж если ты смогла своего муженька послать, то у меня и подавно получится! Чего я к нему прицепилась? Просто гордыня заела! Как так? Я ему все, а он меня как старую тряпку выбросил! Да и квартиру жалко. Машину тоже. Ну ничего! Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног! Откуда это? Не помнишь? Маяковский?
Лига прыснула в чашку с кофе, брызги разлетелись в стороны.
– Это «Марсельеза», дурья башка! Маяковский! – передразнила она сестру.
– Точно! Будем жечь мосты и возводить баррикады! Я отсужу у муженька все, что можно, и поедем все вместе на Гаити!
– А может, вернемся в Питер? Домой? На Лиговский? Детский сад за углом. Школа через дорогу. А?
Инта задумчиво стирала со стола кофейные лужицы и молчала.
– Я уже думала об этом и поняла, что пока не могу. Уехать сейчас – значит сдаться.
– Ты же только что…
– Да я не о том. Не о муже. Как бы это сказать… Я хочу построить свою жизнь. От переезда ничего не изменится. Ну пусть с мужем промашка вышла. Это же не конец света. Не хочу скакать с места на место! Не знаю, как объяснить! Ты меня понимаешь?
Лига взяла маленькую руку Инты и поцеловала. Она хотела сказать сестре, что она лучшая, самая сильная, и Лига тоже хотела бы стать такой решительной, но тут в дверь позвонили. Она почему-то подумала, что это Вайс, и сразу напряглась. В груди немедленно заныло. Ну что ты будешь делать!
– Это Айя, – обрадовалась Инта и помчалась открывать.
– Она разве не в больнице? – крикнула Лига вдогонку.
– Меня уже выписали. Доброе утро.
Айя была бледна, но спокойна.
– Проходи, – поздоровавшись, сказала Инта. – Мальчишки уже попискивают: значит, проснулись. Мне нужно уйти ненадолго, а потом я тебя отпущу. Мы с ребятами поедем в зоопарк. Договорились?
Айя кивнула и прошла на кухню. Стоя у раковины, Лига оглянулась, тоже собираясь поздороваться, и вдруг встретила полный ненависти взгляд. От неожиданности она вздрогнула, но Айя сразу приветливо улыбнулась и протянула коробочку.
– Дедушка просил передать. Это травы. В чай добавлять.
– Спасибо, – все еще под впечатлением ответила Лига. – А вы как себя чувствуете?
– Отлично. Все прошло.
Айя снова улыбнулась и предложила заварить чай. Лига кивнула. Ей было не по себе. Может, показалось? Или взгляд предназначался вовсе не ей? А кому? Инте?
Она стала помогать сестре вытаскивать мальчишек из кровати, потом потащила их в ванную умываться и успокоилась. Показалось.
Пока пытались сладить с двумя разбойниками, упрели все трое. У Айи получалось лучше, чем у них с Интой, но и она запыхалась.