Байба повздыхала еще немного и принялась за пирог. Не дождутся они от нее уныния, вот что!
К вечеру Андрис уже не находил себе места от беспокойства. Мартина нигде не было, и на звонки он по-прежнему не отзывался.
Потом позвонила Сандра. Конференция закончилась, ей пора было уезжать.
– Может, проводишь? Заодно поболтаем, а то как-то не получилось.
Наверное, в самом деле следовало ее проводить. Сандра – прекрасный человек и добрый друг. Но тревога, становившаяся час от часу все сильней, подсказывала, что сейчас нельзя расслабиться ни на минуту. Он извинился, сказав, что нет возможности отлучиться. Она поняла и, пообещав скоро нагрянуть в гости, весело попрощалась.
Поглядев на монитор, Андрис убедился, что Лига на месте. Сидит за столом и что-то читает. Ему показалось, она тоже напряжена. Где же Сирмайс?
В ожидании пролетело еще три часа. Когда Андрис уже собирался выйти и пройтись по территории, неожиданно громко зазвенел телефон. Это он!
– Мартин, ты где?
– Помочь можешь? – крикнул Сирмайс.
Казалось, он говорит на бегу.
– Что делать?
– Беги к монументу русским у реки. Там Мазинги.
– Понял.
Вайс отключился и повернулся к двери. На пороге дежурки стояла Лига.
– Даже не думай, что я останусь, – заявила она.
Они побежали к монументу советским воинам и еще издалека увидели, что цветы выдраны, а перед плитой вырыта яма, из которой торчат какие-то палки. Андрис подбежал первым и тут же крикнул ей, чтобы не подходила. Лига услышала, но не поняла.
– Стой там! – крикнул Вайс.
Она только прибавила ходу, подбежала и замерла у края ямы. Илзе Карловна с неестественно вывернутыми руками и ногами смотрела на них широко открытыми глазами. Лига схватилась за Андриса. Он поддержал ее, боясь, что она сильно испугается и закричит. Но она просто смотрела, не произнося ни слова.
Значит, они правы: Илзе вовсе не была инвалидом. Рядом с ямой нет коляски, значит, она пришла сюда на своих ногах. Пришла, чтобы встретить смерть. То, что искали Мазинги, было спрятано под монументом, и теперь стало понятно, кто это сделал. Все эти годы дядя Петерис ревностно охранял то, что было здесь зарыто.
Что же там лежало и где оно теперь?
– Отто и Петерис успели все забрать, – произнес Вайс, набирая номер Сирмайса.
Тот отозвался сразу. Вайс сказал, что они у монумента, Илзе мертва, Отто исчез.
– А ящики?
– Ящики? – переспросил Вайс. – Никаких ящиков тут…
Сирмайс выругался и отключился.
– Лига, не смотри туда.
Но она не могла не смотреть.
– Давай ее достанем, – предложила она, не в силах вынести вид неестественно вывернутого тела.
– Не надо. Все равно ничем помочь нельзя.
Лига вдруг нагнулась над Илзе, словно не веря, что та в самом деле мертва.
– Странно, но мне кажется, она что-то держит.
Правая рука Илзе Карловны была судорожно прижата к груди. Она сгребла кофту, словно желая спрятать что-то в складках одежды. Андрис опустился на колени и отвел сведенную руку.
– Не надо! – крикнула Лига.
На груди Илзе Карловны лежал орден Святой Великомученицы Екатерины, усыпанный бриллиантами. Неужели тот самый, что когда-то гордо носила ее светлость Шарлотта фон Ливен? Отто говорил, что он называется «Большой крест». Орден так глубоко вдавился в тело, что вокруг остались кровавые подтеки. Ее убивали, а она прижимала к груди орден. Отдала жизнь, но не рассталась с крестом. Почему? Чем он был ей так дорог?
– Сирмайс спросил про ящики. Давай осмотрим территорию. Возможно, остались следы. Поймем, куда они отправились.
– Значит, никакие это не документы. В ящиках хранились сокровища.
– Скорей всего.
Андрис стал осматриваться. Лига продолжала стоять у ямы. Почему-то она подумала о Петерисе.
Бедный старик! Наверное, всю жизнь мечтал вырыть клад и разбогатеть. Почему же не сделал этого? Боялся, что один не справится, не сможет все сделать незаметно? Жил в нищете, зная, что в трехстах метрах от его дома хранятся сокровища. Каково ему было? Лига вспомнила изрезанное морщинами лицо, блеклые мутноватые глаза, дрожащие пальцы. Вовсе не алкоголь пожирал его изнутри. Он бредил богатством и не мог его заполучить. Как Мазинги его вычислили? Где он ошибся? Или сам вышел на доктора и его мать в поисках помощников? Вполне вероятно. Тогда в яме должен лежать дядя Петерис. Почему Илзе?
– Здесь следы протекторов машины Отто. У него «Форд Рейнджер». Там кузов большой. Всегда гадал, зачем ему пикап.
– Что у вас?
Мартин с двумя мужчинами подбежал и заглянул в яму.
– Нашли? – сразу спросил Вайс.
– Нет, – коротко ответил Сирмайс и кивнул одному из ребят.
Тот встал на колени и стал осматривать труп. Потом поднялся и сообщил:
– Не менее чем полтора-два часа назад.
Сирмайс кивнул и пошел прочь. Вайс и Лига, стараясь не отставать, поспешили следом.
– Петерис уехал с Мазингом? – спросил Андрис.
– Нет.
– Он жив?
– Нет.
Сирмайс был расстроен и не скрывал этого.
– Мазинг убил?
– Сам умер, – недовольно ответил Сирмайс.
– Как? – в один голос вскрикнули Вайс и Лига.
– Пока неясно. Обнаружили лежащим у стены в одной из комнат. Он был жив, только за сердце держался и все повторял: «Она, она, это все она». И тыкал куда-то.
Лигу внезапно осенило:
– В какой комнате вы его нашли?
Она быстро взглянула на Андриса и переспросила:
– Где?
Мартин сплюнул и ускорил шаг.
– В маленькой. С портретами.
– Где столик, два стула и витрина?
– Ну да.
– Я знаю, куда он тыкал. Она – это Шарлотта фон Ливен. Там на стене ее портрет висит. Он показывал на нее.
– При чем тут Шарлотта? Она, что ли, на него напала?
– Не напала, а испугала. Теперь понятно, что это Илзе Карловна ходила по ночам, притворяясь призраком Шарлотты. Петерис об этом не знал. Наверное, она его напугала до сердечного приступа, и пока он не пришел в себя, побежала выкапывать клад.
– Очень может быть. Они с Отто большие выдумщики. Но ничего, найдем этого сценариста, за все спросим. Жаль, старик смог сказать так мало.
– Значит, все же что-то сказал?
– Про монумент русским. Умер буквально у меня на руках. Я поэтому и задержался.
– Значит, это Отто убил Илзе Карловну?
Лига поравнялась с Мартином и заглянула ему в лицо.
– Других вариантов нет.
– Как он мог? Она же его мать!
– Никакая она ему не мать. Они вообще не родственники.
– Как? – снова хором спросили Лига и Андрис.
Мартин остановился, поглядел на них и неожиданно улыбнулся.
– Знаете что, ребята? Идите домой или по домам, не знаю, как там у вас принято. Здесь вы уже не нужны. Когда все кончится, я позвоню. Расскажу подробно, раз уж вы так старались нам помочь. Договорились?
Можно подумать, у них есть выбор!
Они добрались до квартиры Андриса и первым делом сообщили Инте, что все в порядке. Предчувствуя, что так просто от нее будет не отделаться, сослались на то, что говорить с кем бы то ни было им пока запретили, и быстренько отключились, оставив Инту изнывать от любопытства.
Алекс и Жорка давно спали. Андрис заглянул в комнату. Алекс сладко посапывал, уложив под голову альбом. Жорка повел лохматым ухом и тут же отключился. Поди, объелся за ужином.
Лига сидела на диване, уставившись в одну точку. Андрис осторожно пристроился рядом и обнял ее за плечи. Она тут же привалилась к нему и обхватила руками.
– Не могу в себя прийти, Илзе так и стоит перед глазами, – пожаловалась она, пряча лицо.
Он обнял ее крепче, стараясь, чтобы она не почувствовала, как где-то внутри его просто колотит. Когда они по зову Сирмайса рванули к месту преступления, он даже не подумал, что у Мазингов может быть оружие. Возбуждение охотника потащило его вперед, отключив все остальные чувства, даже инстинкт самосохранения. Да черт с ним, с инстинктом, если бы он был один! Но он подверг страшной опасности Лигу! А еще считал себя профи! Урод!
Андрис сосчитал до ста, выровнял сердцебиение и вполне нормальным голосом сказал:
– Знаешь, ты молодец. Не подозревал в тебе такой храбрости и…
– Ума? – подсказала она.
– Вообще-то я хотел сказать – сообразительности.
– Это одно и то же.
– В твоем случае – да. И я тобой горжусь.
Лига подняла бледное лицо, внимательно посмотрела в его глаза, словно проверяя что-то, и вдруг сказала:
– Мне очень плохо и стыдно, но я тебя люблю. Очень сильно.
Он замер, не смея вздохнуть.
– У меня даже в груди болит все время, так я тебя люблю. – И добавила: – Этого уже не исправить, понимаешь?
Андрис хотел ответить, что понимает, сам давно и сильно в нее влюблен, но почему-то ничего говорить не стал. Лига, казалось, и не ждала ответа – сидела, прижавшись к нему, и о чем-то сосредоточенно думала.
Наконец он окончательно справился с собой и, глухо откашлявшись, спросил:
– Ты согласишься жить с нами?
Лига посмотрела удивленно и печально.
Какие все же удивительные у нее глаза. Не оленьи даже, а какие-то… инопланетные. Прозрачные и глубокие, но словно покрытые дымкой, за которой трудно что-нибудь разглядеть. Особенно ее мысли. Они прячутся в темном омуте глаз.
Андрис уже когда-то видел эти глаза. Так смотрела на него мать, словно пытаясь угадать его будущее и страшась, что оно будет не очень счастливым. Теперь маме можно за него не бояться. Вот его счастье! Сидит, дышит ему в плечо и смотрит загадочным взором.
Двумя руками он взял лицо любимой.
– Не печалься. Не думай о прошлом. Отпусти его. Все это не имеет значения, если мы нашлись друг для друга.
Лига потянулась к нему и перестала думать о чем-либо, кроме его рук, губ, родного, любимого лица.
Все в самом деле ушло куда-то. Остались только они одни.
Разворот назад
Вайс подозревал, что они увидят Мартина Сирмайса не скоро. Поиски Мазинга могут затянуться. Да даже не в этом дело. То, за чем Сирмайс приехал в Межотне, он сделал. Возможно, они больше никогда его не увидят. Им просто позвонят и попросят забыть все, что видели и слышали. Лига, напротив, все же надеялась: когда-нибудь они узнают, чем все закончилось и что вообще произошло.