Фронтиспис «Новой Атлантиды» Фрэнсиса Бэкона (1627)
Наука является одновременно целью и принципом социальной организации жителей этой страны. Как представляется, им удалось осуществить «Великое Установление» знания. Они вновь обрели состояние Адама до его падения, то есть достигли поставленной Бэконом и розенкрейцерскими манифестами цели. Путешественники размещаются в Доме чужестранцев. Посланник им объясняет, что эта страна находится под управлением Соломонова дома, или Коллегии шести дней Творения. Эта аллюзия может говорить о благословенном времени, когда розенкрейцеры зажгут «шестой светильник», который, согласно Confessio Fraternitatis, предшествует концу времен. Соломонов дом создан «для познания истинной природы всех вещей (дабы прославить Бога, создавшего их, а людей научить плодотворному пользованию ими)»[188]. Это сообщество священников-ученых располагает просторными лабораториями, в которых проводятся исследования в области науки, земледелия, скотоводства, медицины, искусств и т. д. Результаты этих исследований приносят пользу всем обитателям научного рая, в котором царят мир и благополучие.
Основная часть «Новой Атлантиды» представляет собой описание различных научных сокровищ и организации общества острова Бенсалем. Этот довольно короткий текст остался незавершенным. Он будет опубликован год спустя после смерти автора, в 1627 г., духовником Бэкона Вильямом Роули. Хотя сочетание Розы и Креста в этой работе, как и в других текстах Фрэнсиса Бэкона, не упоминается, розенкрейцерское влияние в ней все же просматривается. Это сходство не ускользнуло от внимания Джона Хейдона, который уделяет внимание ему в своих многочисленных работах. Фрэнсис Бэкон не мог не быть знакомым с Fama Fraternitatis, рукописи которой в то время были широко известны. Напомним, что он был причастен к организации празднеств, посвященных бракосочетанию дочери Якова I с покровителем розенкрейцеров Фридрихом Пфальцским в 1613 г. Фрэнсис Бэкон был автором постановки Masque of the Middle Temple and Lincoln’s Inn, которая была сыграна на следующий день после бракосочетания.
Несколько лет спустя после смерти Фрэнсиса Бэкона его проект реформы наук отчасти будет реализован в образовании Королевского общества (1660). Собрания, которые заложат основы Королевского общества, состоятся в разгар гражданской войны в 1645 г. Среди тех, кто составил ядро этого общества, есть несколько беженцев, покинувших Пфальц после трагедии Белой Горы[189], таких как Теодор Хаак или капеллан курфюрста Пфальца Джон Вилкинс. Последний был прекрасно осведомлен об идеях розенкрейцерских манифестов. Он цитировал Fama Fraternitatis и Confessio Fraternitatis в своей вдохновленной трудами Роберта Фладда и Джона Ди книге Mathematicall Magick (1648). Любопытно, что другой член этой группы, Роберт Бойль, описывая собрания в своих письмах, называет их «Невидимая коллегия». Этот термин часто употреблялся в то время для обозначения розенкрейцеров! Интересно отметить, что страстно увлеченный алхимией один из членов-основателей Королевского общества Роберт Морэй покровительствует Томасу Вогану (1622–1666), потому что последний издает под псевдонимом Евгения Филалета перевод Fama и Confessio на английский язык: The Fame and Confessio.
Фронтиспис книги «История Лондонского королевского общества» Томаса Спрата, рисунок Джона Эвелина
Эти мыслители стремятся преодолеть философское и религиозное наследие их предшественников. В 1660 г. стараниями этой группы будет основано Королевское общество. Как показала Фрэнсис Йейтс, хотя цель этого общества не столько всеобщая реформа, благотворительность и образование, сколько наука, оно воспринимает часть розенкрейцерских идеалов, которыми вдохновлялся и сам Фрэнсис Бэкон. Томас Спрат в своей «Истории Лондонского королевского общества» (The History of the Royal-Society of London, 1667) косвенно говорит об этом. На фронтисписе его книги изображен бюст короля Англии Карла II, рядом с которым находятся первый президент общества Уильям Брункер и Фрэнсис Бэкон. Простертое над философом крыло напоминает о розенкрейцерской формуле: «Под сенью крыл Твоих, Иегова». Автор этой гравюры Джон Эвелин был родом из Богемии.
Среди основателей Королевского общества мы встречаем несколько человек, которые были в свое время тесно связаны с розенкрейцерским движением в Богемии. Один из них – Ян Амос Коменский (1592–1670), известный также как Комений – чешский философ, педагог и писатель. В возрасте 21 года он покинул родную Моравию для того, чтобы обучаться в Гейдельберге. Он присутствовал на коронации Фридриха V и Елизаветы. На протяжении всей своей жизни он был активным сторонником королевской четы из Гейдельберга, и даже после трагедии Белой Горы (1620) он сохранил надежду на возвращение Фридриха V на трон. Во время этих драматических событий его дом был сожжен, он потерял жену и детей и сам был вынужден бежать. Друг Иоганна Валентина Андреэ, Коменский восторженно принял изложенный в розенкрейцерских манифестах проект реформы. В книге «Лабиринт Мира и Рай Сердца» (1623), которая является классикой чешской литературы (а согласно некоторым исследователям, основополагающим текстом этой литературы), Коменский говорит о возлагаемых им на розенкрейцерство надеждах. Эта книга стала плодом идеалистических умонастроений человека, ожидания которого были разрушены Тридцатилетней войной. В XII главе «Паломник свидетельствует о розенкрейцерах» Коменский иносказательно говорит о том, что потеря короны Фридрихом V в 1621 г. стала трагедией, которая, в свою очередь, повлекла крушение провозглашенной розенкрейцерством реформы. В отличие от своего друга Иоганна Валентина Андреэ («Христианополис») и Томазо Кампанеллы («Город Солнца») он описывает город, в котором все плохо: науки, занятия людей пребывают в упадке. Он указывает только одно место, где человек может найти мир и знание: это «рай своего сердца». Автор мечтает о том времени, когда все мечи и копья будут перекованы на серпы и орала.
Это горькое время подводит Коменского к мысли о значении воспитания и образования. Весьма вероятно, что изложенные в розенкрейцерских манифестах идеи вселенской реформы вдохновили его на создание системы Пансофии, или Всеобщего Знания, основанного на связи макрокосм-микрокосм. Он пишет одно из самых важных своих произведений «Великая дидактика, содержащая универсальное искусство учить всех всему»[190] (1627–1632). Этот текст содержит философскую и мистическую часть, а также часть, в которой автор говорит о приемах и методах педагогики. Коменского интересует конечная цель педагогики, это определяет широту его рассуждений. Он включает свою теорию во всеобщий исторический процесс, в образовании он видит способ обретения человечеством чистоты, которую оно утратило с грехопадением Адама. Образование представляется ему лучшим средством приготовления себя к вечной жизни. Коменский хочет, чтобы каждый человек, независимо от своего происхождения, мог иметь доступ к образованию. В конце труда помещен текст Иоганна Валентина Андреэ «Увещание», призывающий каждого следовать методам, предложенным Коменским.
Ян Амос Коменский (1592–1670), портрет работы Макса Швабинского
После нескольких лет вынужденного изгнания Коменский получил приглашение от своего друга, бывшего гейдельбергского студента Самюэля Хартлиба, приехать в Англию, чтобы участвовать в инициированной им реформе образования и в организации филантропических обществ. Будучи почитателями Фрэнсиса Бэкона, они оба чувствуют себя ответственными за миссию по созданию «Новой Атлантиды». В Англии Коменский пишет «Путь Света»[191] (1641), в котором темы манифестов звучат столь явно, что некоторые историки называют эту книгу Fama Comenius. В предисловии к амстердамскому изданию 1660 г. он говорит о членах Королевского Общества как об Illuminati (Просветленных)!
Коменский осуждал концепцию школы, в которой преподавание предполагало телесные наказания (немецкая гравюра, XVII в.)
«Да покинет все вещи насилие и пусть все течет само собой» (девиз Яна Амоса Коменского)
Начиная с 1645 г. Коменский работает над трудом, который станет венцом его творчества: «Всеобщий совет по исправлению дел человеческих». Развивая главную идею этого труда – необходимость содействующей установлению эры процветания и мира реформы – он обращается к центральной идее розенкрейцерских манифестов. «Всеобщий совет» состоит из семи частей (о символике числа 7 здесь нет необходимости говорить). Приставка «пан» (греч. – все) в названии каждой части говорит об идее всеобщности: Панегерсия, Панаугия, Пансофия, Панпедия, Панглоттия, Панортозия, Паннутезия. Это науки, которые должны привести человечество к размышлению о его месте в Творении, к созерцанию Вселенского Света, к достижению Вселенской Мудрости, принятию Вселенского Языка и всеобщему образованию. Он предлагает также принять новое мироустройство, в котором каждая страна должна управляться тремя органами: Коллегией Света, Консисторией Здоровья и Международным Судом Мира. Эти организации предвосхитили появившиеся несколько столетий спустя ООН и ЮНЕСКО. Ян Коменский умер, не закончив этот труд, но его большую часть он все-таки успел записать[192].
Можно сказать, что посредством Коменского розенкрейцерство способствовало установлению нового взгляда на образование. Жюль Мишле назвал его «Галилеем образования». Восхищавшийся им педагог Жан Пиаже считал его предтечей современных педагогики, психологии, дидактики и отношений между школой и обществом