Прерафаэлиты идеализируют Средневековье и художников, работавших до Рафаэля (1483–1520). Джон Эверетт Милле, «Мариана» (1851), деталь, Британская галерея Тейт
Возможно, Жозефен Пеладан, сам писатель и искусствовед, видел себя в роли Рёскина для французских символистов – художественного движения, подобного английскому движению прерафаэлитов. Это существовавшее уже около 15 лет движение сформировалось вокруг опубликованного 15 сентября 1886 г. в литературном приложении к газете «Фигаро» манифеста Жана Мореаса. Символисты – поэты, писатели, музыканты и художники – выступают против крайностей романтизма и натурализма. Описанию они предпочитают метафору, символ. Подобно Шарлю Бодлеру, который позаимствовал правила теории соответствий Эммануила Сведенборга (1688–1772) для своей поэзии, символисты играют с потайными гармониями мира, сферой, где «духи, цвета и звуки перекликаются друг с другом»[285].
У мистики и эзотерики свои задачи. Исследователь Ги Мишо находит в оккультизме «движущую силу и ключ символистского движения». В качестве примера расскажем о типичном представителе символизма Вилье де Лиль-Адана (1838–1889). Реми де Гурмон определяет его как «заклинателя реальности и стража идеала» («Книга масок»). Вилье де Лиль-Адан строит свой роман «Клэр Ленуар» (1887) вокруг теорий астрального тела, спиритизма, магнетизма и гипноза. В «Проповеднике» (1888) и «Вере» (1874) он заимствует терминологию из «Догмы и ритуала высшей магии» Элифаса Леви. Его шедевр «Аксель» (1872–1886) – пьеса, наполненная розенкрейцерской философией, которую автор почерпнул в «Занони». Ранее для «Исиды» (1860) он уже использовал материалы из романа Эдварда Булвера-Литтона[286]. Вилье де Лиль-Адан – близкий друг Огюстена Шабозо, он хорошо знает Виктора-Эмиля Мишле, Жозефена Пеладана и Папюса – всех выдающихся членов ордена мартинистов и Каббалистического ордена Розы+Креста. Хотя назвать его оккультистом было бы не верно, он пробудил в целом поколении интерес к эзотерике.
Фронтиспис первого издания партитуры музыки, написанной Эриком Сати для первого Салона Розы+Креста. Рисунок Пюви де Шаванна
Но даже больше, чем писатели, нам интересны художники-символисты. Эти художники, такие как Гюстав Моро, Фердинанд Ходлер, Пьер Пюви де Шаванн, Одилон Редон или Поль Гоген, выступают против академического реализма. Многие из них вынуждены выставляться в частных галереях, вне официальных экспозиций. Жозефен Пеладан видит в них силу, способную создать мистическое искусство. Разрушить узкие рамки реализма, привить обществу новый вкус, создав движение идеалистического искусства – вот его цель. Ради этого он организует салоны Розы+Креста – серию выставок, которые проходили в самые важные для символистского движения годы.
Тема великого магистра из партитуры первого Салона Розы+Креста
Эрик Сати (1866–1925)
Художники, желающие участвовать в салонах, не обязаны были принадлежать к ордену Розы-Креста Храма и Грааля. Единственным условием участия было соответствие работы общим принципам салона, которые запрещали ряд тем: военные или исторические сцены, изображения домашних животных и «этюды и прочие наброски, которые художники часто имеют наглость выставлять напоказ»[287]. И наоборот, ряд тем приветствовался: произведения, ставшие результатом мистического или религиозного вдохновения, художественные аллегории и утонченные изображения обнаженной натуры. Работы отбирало жюри, члены которого носили звание «великолепных». Состав жюри был разнообразен, наиболее известные его члены – граф Антуан де Ларошфуко, он финансировал салоны, а позже стал покровителем группы «Наби»; граф Ларманди, долгое время состоявший секретарем Общества литераторов Франции; писатель Элемир Бурж, член Гонкуровской академии, некоторые его произведения, например «Неф», проникнуты идеями Жозефена Пеладана; Сен-Поль-Ру, по праву называемый Великолепным, писатель, провозглашенный сюрреалистами одним из учителей современного искусства; и Гари де Лакроз.
Таким образом, основное занятие ордена Розы-Креста Храма и Грааля – организация выставок и посвященных изобразительному искусству вечеров. Первый салон Розы+Креста проходил с 10 марта по 10 апреля 1892 г. в знаменитой парижской галерее коллекционера и мецената Дюран-Рюэля[288]. Салон открылся торжественной церемонией, сопровождавшейся специально написанной для этого музыкой официального композитора ордена Эрика Сати[289] «Розенкрейцерские темы». Это написанное для арф и труб произведение состояло из трех тем: темы ордена, темы Великого Магистра и темы Великого Приора. Партитура этого произведения была издана, ее обложку украшает рисунок сангиной одного из величайших художников-символистов Пюви де Шаванна. Во время салона проходят посвященные музыке и театру розенкрейцерские вечера. В четверг вечером 17 марта 1892 г. состоялась премьера пьесы Сара (Жозефена) Пеладана «Сын звезд», по мотивам которой Эрик Сати написал три прелюдии для арф и флейт. Сар Пеладан также проводит конференции по искусству и мистицизму. Кроме этого, звучат произведения Венсана д’Энди, Сезара Франка, Рихарда Вагнера, Палестрины, Эрика Сати и Эдуарда Бенедиктуса. Реми де Гурмон в своей колонке в Mercure de France называет первый Салон Розы+Креста «великим художественным событием года». Желающих посетить события Салона так много, что городским властям приходится регулировать движение посетителей, поскольку движение на ближайших улицах заблокировано толпой. Салон посетило около 22 000 посетителей. Это значительный успех, а присутствие среди участников Салона иностранных художников и артистов придало ему всемирное звучание. Таким образом, можно сказать, что салоны Розы+Креста стали одним из наиболее значительных событий в истории символизма.
Афиша первого салона Розы+Креста (1892), рисунок Карлоса Швабе
Среди 193 художников, принимавших участие в салонах, отметим следующих: Эдмон Аман-Жан, Эмиль Бернар, Антуан Бурдель, Эжен Делакруа, Жан Дельвиль, Шарль Филиже, Жорж де Фёр, Эжен Грассе, Фердинанд Ходлер, Фернан Кнопф, Анри Мартен, Эдгар Максанс, Жорж Минне, Альфонс Осбер, Гаэтано Превиати, Фелисьен Ропс, Жорж Руо, Карлос Швабе, Александр Сеон и Ян Тороп.
Афиша Третьего салона Розы+Креста (1894) работы Габриэля Альбинета. Следуя теориям Ж. Пеладана, он изобразил Леонардо да Винчи покровителем розенкрейцеров, а Данте Алигьери покровителем тамплиеров
Всего состоялось шесть салонов Розы+Креста. Каждый из них проходил под покровительством одного из халдейских богов. Первый – под покровительством Шамаша (Солнца), второй – Нергала (Марса), третий – Мардука (Юпитера), четвертый – Набу (Меркурия), пятый, предпоследний, – Иштар (Венеры), и шестой – Син (Луны). Этот последний салон проходил в 1897 г. в престижной галерее Жоржа Пети. Так как заявок на участие было очень много, была организована специальная церемония открытия для 191 искусствоведа и обозревателя. На следующий день этот храм искусства посетили 15 000 посетителей[290]. После этого салона Жозефен Пеладан заявил, что его орден «засыпает»: «Я складываю оружие. Художественная формула, которую я отстаивал, теперь принята повсюду, и зачем помнить проводника, показавшего брод, когда река уже перейдена?» Больше всего его огорчило, что салоны Розы+Креста проигнорировали великие художники-символисты. Так Пюви де Шаванн, художник, которого он очень уважал, отказался от участия в салоне в последний момент. Также отсутствовали Бёрн-Джонс и Гюстав Моро, который побаивался настроений Института, но поощрял своих учеников участвовать в Салоне.
Сар Меродак (Жозефен Пеладан) многое делал, чтобы произвести впечатление на публику. Этому способствовала его эксцентричность: он подстригал бороду и волосы на ассирийский манер, одевался в пурпурный бархат, носил усыпанные позолотой жилеты, бурнусы из верблюжьей шерсти и мягкие замшевые сапоги. Эти модные причуды были для него настоящей наукой (он называл ее калопросопией)[291], они интриговали журналистов, для которых костюмы Пеладана были любимым предметом карикатур. В конце века многие художники носили экстравагантные наряды, чтобы подчеркнуть дистанцию с буржуазным обществом. До самой смерти в 1918 г. Жозефен Пеладан продолжал литературную деятельность, его наследие составляет около 90 книг: романов, пьес, трудов по искусству и эзотерике.
Брошюра организованной Братством Розария выставки 1912 г.
Посланником Жозефена Пеладана и проводником его эстетической работы в Бельгии был Жан Дельвиль. Благодаря ему в Брюсселе появилось своего рода продолжение салонов Розы+Креста: салоны идеалистического искусства. Символизм в Бельгии был активным движением, Жозефен Пеладан часто приезжал туда и проводил конференции. В постоянном контакте с Саром был возглавляемый Жаном Дельвилем художественный Круг чистого искусства, а также литературное движение Раймона Ниста, который был его посланцем в Брюсселе[292]. Во Франции на базе основанного в конце 1906 г. поклонником Жозефена Пеладана Полем Вульо «Журнала идеалистических бесед» (Revue des entretiens idéalistes) в 1907 г. будет предпринята попытка развить идею салонов и организовать выставку художников и скульпторов-идеалистов. Попытка оказалась неудачной, но из нее родилось Братство Розария. Его основал в марте 1908 г. брат Ангел, он действовал в том же духе, что орден Розы-Креста Храма, н