– Молодец мальчик! Никого не даст в обиду! Знай наших! Недаром – ученый…
Женщина в изнеможении опустилась на стул. Колени ее дрожали, а в горле пересохло. Она слышала, как мужчины вышли из кухни и о чем-то еще разговаривали в прихожей, только не могла разобрать слов. До нее долетали лишь обрывки фраз, но они никак не проясняли содержания беседы.
– А можно мне взглянуть на ваше наследство?.. – это голос следователя.
В коридоре – пауза. Мужчины о чем-то переговариваются. Ничего не разобрать…
Вадим вздыхает:
– Ни я, ни мой отец… Никто не знает…
Еще через мгновение за следователем захлопнулась входная дверь.
«Может, еще и не расстреляют…» – решила тетя Наташа.За матовым от сырости окном троллейбуса слезливо корчилась Тверская. Реагентное месиво пузырилось грязью под колесами спешащих машин. Мартовские лужи на тротуарах, как в небрежно рисованном мультике, выбрасывали то желтоватую «М», оброненную жизнерадостным «Макдоналдсом», то красную глыбу утренне-умытого здания мэрии, то голубую неоновую абракадабру заискивающих кафешек и высокомерных бутиков.
Вадим ехал на собеседование к некоему Юрию Груздеву – будущему начальнику службы безопасности «Националя» – в старый особнячок, затерявшийся в многочисленных кривобоких переулках самого центра столицы. Он не знал, радоваться ему или грустить. Ухватившись за поручень, он прижался к нему щекой и тоскливо-рассеянно наблюдал через мокрое стекло агонию московского утра. Он пытался утешить самого себя.
«Как странно… Почему меня так встревожили эти мистические совпадения? Почему вчера опять прозвучало имя моего отца при таких странных обстоятельствах?
Сначала – «Отель N», с которым связаны неведомые пророчества… Отец до конца жизни верил, что «написал» мою судьбу. Потом вдруг – звонок в дверь, и опять звучит его имя! Этот жуткий визит следователя, который сначала хочет видеть умершего, а потом говорит: «Это вы его убили!» И не кому-нибудь, а человеку, заменившему мне его во всем».Вадим сам не заметил, что давно уже вышел из троллейбуса, что, зачерпывая ботинками талое месиво, добрел до конца кривого переулка, утыканного припаркованными авто. Он остановился возле желтого двухэтажного здания перед черной железной дверью, покрытой, словно сыпью, кнопками домофонов, поискал глазами нужную табличку и, глубоко вздохнув, надавил пуговку звонка.
«Все будет хорошо… А пока мне просто… нужна работа. Любая…
Видит ли меня сейчас мой отец?»Юрий Груздев – начальник службы безопасности вновь открывающегося отеля – оказался совсем не таким, каким изображают представителей этих профессий в новомодных бандитских сериалах. Вадим ожидал увидеть перед собой здоровенного, бритоголового детину, мало отличающегося от тех, от кого сам должен охранять отель.
Но за столом сидел худощавый невысокий человек с густыми бровями и пышными седоватыми усами, под которыми угадывалась насмешливая улыбка. Груздеву, по всей видимости, было за сорок, но он смотрелся подтянуто и моложаво. Новый начальник в недавнем прошлом скорее всего был военным. Вадим живо представил его в кителе и попытался мысленно угадать, в каком звании он вышел в отставку.
– Подполковник! – неожиданно ответил на его молчание Груздев.
Вадим на секунду опешил, но быстро взял себя в руки.
– Вы умеете читать мысли на расстоянии? – спросил он.
– Работа такая, – усмехнулся в ответ Груздев и подмигнул.
Чуть позже Вадим убедился, что манера подмигивать собеседнику во время разговора – характерная особенность его начальника. Он подмигивал так, словно приглашал своего собеседника в союзники, демонстрируя, что только им двоим известно нечто, о чем никто другой даже не догадывается. Часто казалось, что Груздеву все равно, на ком отрабатывать мимические приемы – на женщине, заблудившейся в лабиринтах отеля в поисках дамской комнаты, официанте, спешащем с подносом по коридору, или своем собственном подчиненном. Он моргал непрестанно, заставляя людей теряться в догадках, кто перед ними – фамильярный тип, невежа или проницательный, уже уличивший их во всех грехах, но до поры до времени великодушный секретный агент.
– К тому же, – продолжал улыбающийся Груздев, – твои мысли, боец, и угадывать не надо. Ты как на ладони. Стоишь, на плечи мои глазеешь, словно погоны рассматриваешь! – И он опять подмигнул.
Вадим с досадой кивнул:
– Верно. Может быть, вы и фамилию мою уже знаете?
– Немнихер, – не задумываясь ответил Груздев.
Вадим сокрушенно покачал головой:
– Не угадали.
– Это я так намекаю, – расплылся в улыбке начальник, – чтобы ты вынул руки из карманов. – И он опять подмигнул.
– Остроумно, – оценил Вадим и помрачнел.
Он уже начал жалеть, что пришел сюда. Груздев же, напротив, казался довольным.
– Ну и как же твоя фамилия? – спросил он. – Выкладывай свои проблемы. Смелее.
Вадим помедлил с ответом. Он без интереса обвел взглядом комнату и зачем-то отряхнул брюки.
– Та-ак… – протянул разочарованно начальник. – Ну тогда – свободен.
– Моя фамилия Григорьев, – неожиданно выпалил Вадим. – И я по рекомендации полковника Рябы…
Груздев расплылся в улыбке:
– Рябы? Кхе… Как он там, бродяга?
– Да как сказать… – глубокомысленно промычал Вадим. – Потихонечку. Одним словом – жив-здоров.
Он понятия не имел ни о каком Рябе, просто назвал фамилию, которую ему дали как пароль.
– Сам-то чего умеешь? – благосклонно спросил Груздев, рассматривая худощавую фигуру Вадима.
– Я боксом занимался, – уверенно соврал тот.
– Это хорошо, – кивнул Груздев, показывая мимикой, что ни капли не поверил в эту чушь. – А в смысле головы – как?
– Не понял? – переспросил Вадим. – Что, в смысле головы?
– По образованию ты кто?
– А-а… – Вадим почувствовал облегчение. – По образованию я историк. Закончил МГУ. Потом аспирантура. Немного преподавал, писал статьи, участвовал в конференциях.
– То что надо, – сухо резюмировал Груздев. – Годится. Сейчас, брат, знаешь какое время? Время интеллектуалов. У нас швейцар – кандидат биологических наук.
Как выяснилось позже, начальник службы безопасности не соврал. Помимо швейцара-биолога в новом штате отеля числились также официантами и посыльными доктор философии, два математика, врач-офтальмолог и оперный тенор.
Груздев решительно придвинул к Вадиму чистый лист бумаги.
– Пиши заявление, Немнихер… Отныне ты – сотрудник второй смены службы безопасности отеля «Националь».Часть вторая «Отель N…»
Глава 1
Отель готовился принять первых посетителей только в мае. То есть меньше чем за два месяца всей разношерстной службе безопасности, набранной улыбчивым и подмигивающим Груздевым, предстояло освоить новую профессию.
Группа охранников, в которую определили Вадима, состояла из восьми человек, включая оператора и старшего смены. И никто в этой смене, в том числе и ее начальник, толком не знал, что нужно делать. Поэтому работу сначала строили по наитию. Определили несколько постов для почасового дежурства: на центральном входе, на служебном входе и на лестнице. На этих постах всегда находилось по одному человеку, каждый из которых умирал от мучительного безделья и напряженного ожидания сменщика. Кроме того, придумали поэтажный обход, совершаемый сотрудником свободной смены безостановочно в течение часа. Гораздо сложнее было решить, чем занять оставшихся четверых. Эта проблема так и осталась нерешенной до самого мая, и не занятые на дежурстве сотрудники смены либо бесцельно слонялись по зданию, осматривая владения, либо просто толклись в операторской.
Вадим с удовольствием бродил по настороженно-гулкому в своей безлюдности отелю и любовался его отделкой, обнаруживая тут и там Историю. Этой науке он посвятил юность и теперь с восхищением и странной грустью ловил себя на мысли, что повсюду видит незримых участников событий полувековой давности, о которых когда-то сам писал статьи и рефераты.
Каждый этаж, по форме напоминающий подкову, он обошел по нескольку раз, рассматривая лепнину и роспись потолочных сводов, старинную резную мебель с декоративными вставками, причудливые витые перила, цветные витражи на лестницах, ковры с замысловатыми орнаментами. Задрав голову и застыв в полусонном оцепенении, он подолгу любовался хрустальными люстрами, бра и канделябрами, а потом, как в музее, останавливался перед каждой скульптурой или картиной, пытаясь угадать, каким чудом они дожили до этих дней в переполненной разночинным людом гостинице.
Вадим разглядывал свое отражение в подслеповатых зеркалах и видел рядом с собой снующих коридорных, степенных коммерсантов, заносчивых иностранцев с сигарой во рту, похожих как один на Мистера Твистера из стихотворения Маршака. Всмотревшись повнимательней, он стал различать в зеркальной мути и иные лица. Это были странные, молчаливые люди в дорогих двубортных костюмах, сидевших на них так же строго, как совсем недавно – известная всей стране форма с синими петлицами.
В тридцатые годы у работников НКВД в этой гостинице была особая, важная миссия: они зорко следили за сохранностью антикварных вещей, привезенных сюда из Резервного фонда и принадлежащих когда-то членам царской семьи, дворянам и богатым купцам, а также – за некоторыми постояльцами отеля, фамилии которых были хорошо известны в стране. В далеком тридцать восьмом здесь бдительно наблюдали за великим писателем Шолоховым и в особенности за его гостями. Точнее – гостьей.
Старший смены – Жора Зевкович, мужчина лет сорока, совершенно лысый, в очках в толстой оправе с большими стеклами, ежедневно подвергался тщательному и занудливому инструктажу Груздева.
– Обязанность каждой смены, – растягивая слова, внушал ему тот, – не только обеспечивать порядок в отеле и его безопасность, но также – что?..
Зевкович всякий раз снимал очки и устремлял задумчивый взгляд близоруких глаз в потолок, надеясь там прочитать ответ.
– Правильно! – поддакивал его молчанию Груздев. – А также осуществлять некоторые неформальные функции бдительного характера.