охоронной ноте полковник. — Другие-то версии есть? — после длинной паузы поинтересовался он, глядя на приунывших сотрудников.
— Да-а… — неохотно протянул майор.
— Ты мне не «дакай», ты мне по делу докладывай, — одернул его сердито полковник. — Толком можешь сказать?
— Да, это лейтенанта Беспалова версия, — все так же неохотно проговорил майор.
— Это новенького, который вечно опаздывает? — сердито уточнил полковник, оглядывая ряды собравшихся. — А кстати, где он сейчас?
— Я его отправил материалы собирать.
— Ну и что у него за версия такая?
— Извините, товарищ полковник, можно?
— А, Беспалов? Ну давай. А ты, Николай Владимирович, продолжай.
— Ну, в общем, лейтенант Беспалов свидетеля одного нашел на вокзале, — тяжело вздыхая, продолжил майор. — Мы поехали его допросить, а он от нас деру.
— И чего? Догнать не могли? — насмешливо уточнил полковник.
— Смогли. Да вот только… пока мы по привокзальным закоулкам за ним гонялись, зарезали его.
— Что сделали?
— Зарезали, — убитым голосом сообщил майор. — Мы с местными ребятами всю округу прочесали, и все без толку. Ушел убийца.
— Та-ак. Хорошо. То есть у нас теперь не один труп, а два? Молодцы! Хорошо праздник Победы встречаем, ударно, можно сказать! — И хотя говорил полковник, почти не повышая голоса, но от его гнева стены дрожали, и глаза у него натурально искрили, так что подчиненным аж жутко делалось.
— Что же это за свидетель такой важный, откуда он у вас взялся?
— Беспалов раскопал. Этот мужик с убитым Масловым в утро убийства в пивной сидел.
— И чего?
— Лаптев Николай Васильевич. Работал на Московском вокзале в камере хранения. Тысяча восемьсот девяносто восьмого года рождения, деревня Носовка Тульского уезда. При обыске ничего примечательного не обнаружено. Беспалов сейчас в архиве был, искал, нет ли у нас на Лаптева материалов.
— И чего, нашел? — обернулся к Борису полковник.
— Ничего. Но я вот телеграмму отстучал в деревню Носовка, местному участковому. Хороший мужик попался! Он мне вот что сообщил! Я же с ним еще и по телефону потом разговаривал. У них в правлении телефон есть! — рапортовал довольный собой Борис. — В общем, у Лаптева этого в Носовке жена и двое детей проживают. И о своем родителе ничего знать не знают. С фронта им извещение пришло, мол, пропал без вести. После войны пробовали искать, но никаких результатов. А тут выходит, что этот самый Лаптев, живехонек-здоровехонек, проживает в нашем городе. И о семье своей не печалится. Тогда я попросил этого участкового жену Лаптева в правление вызвать и спросил, нет ли у ее мужа какой приметы, ну там шрам, может, какой с детства. Слышно, конечно, плохо было, орал так, что едва голос не сорвал, — посетовал Борис, пользуясь случаем. — Но! — поднял он многозначительно палец, ловя взгляды заинтригованных сослуживцев. — Есть у Лаптева шрам. В детстве ногу косой поранил, считай, от колена до самой лодыжки. Толстый безобразный шрам. Ну я в морг…
— Беспалов, брось эти фокусы, не тяни! — прикрикнул на него разнервничавшийся майор.
— Не Лаптев это! Нет у покойника никакого шрама!
— Ну, Беспалов… — протянул полковник. — Звать как?
— Борис.
— Отчество?
— Олегович.
— Ну, Борис Олегович, молодцом! Учитесь, товарищи, у молодого поколения, — укоризненно оглядел он капитана Коржикова и майора Ермакова.
— Товарищ полковник, товарищ майор, разрешите мне к генералу Капустину съездить, предъявить ему ту фотографию, что мы у убитого Лаптева нашли?
— Какой еще генерал? — снова занервничал полковник.
— Генерал Капустин, — пояснил майор. — Пусть Беспалов объяснит.
— Когда первый убитый Маслов сидел с убитым Лаптевым в пивной, то буфетчица запомнила, как один из них произнес фамилию Капустин. А у меня сосед по дому генерал Сергей Андреевич Капустин, ну я вечером зашел к нему и спросил, не знает ли он Петра Маслова из Алапаевска, а он сказал, что знает не Петра, а его брата Ивана. И что последний раз они с Иваном Масловым виделись в сорок втором году, вместе попали в плен. И тогда Иван Маслов стал предателем, перешел на службу к немцам и служил полицаем. После войны Сергей Андреевич пытался разыскать его и не смог, ни живым, ни мертвым. И вот я хочу теперь показать ему фотографию, найденную нами в комнате убитого Лаптева, вдруг он опознает на ней…
— Ивана Маслова? Ну, ты, Беспалов, и загнул, — усмехнулся полковник. — Но фотографию покажи. И вот что. Возьми прямо сейчас мою машину. И дуй к своему генералу. А потом сразу обратно. Домой сегодня никто не пойдет. И завтра тоже, и вообще, — оглядев всех по очереди сотрудников, твердо закончил: — Пока дело не раскроем, никто домой не пойдет.
Толик Лодейников тоскливо взглянул на майора, но тот только плечами пожал.
Глава 216 мая 1957 года. Ленинград
— Откуда у тебя эта фотография? — взволнованно спросил Сергей Андреевич, с трудом оторвавшись от снимка. — Алеша, взгляни, это тот самый Иван Маслов.
— Вы уверены, Сергей Андреевич? Это очень важно! Очень! — провожая взглядом фотографию, проговорил Борис.
— Ну разумеется. Я думаю, снимок сделан году этак в тридцатом или чуть раньше. Иван еще молод, дети маленькие, да, да. А где же вы ее раздобыли? Неужто прислали из Алапаевска?
— Нет. Нашли в квартире убитого Николая Лаптева. Да вот теперь похоже, что это был никакой не Лаптев, а сам Иван Маслов.
— Убитого? Боря, ты сказал — убитого? Это вы его подстрелили при задержании?
— Да нет. Что вы! Мы ничего такого и не предполагали, просто приехали на вокзал, он там работал в камере хранения на выдаче, хотели поговорить. Внук покойного Петра Маслова рассказал, что дедушка на вокзале долго разговаривал с работником камеры хранения. Но мы даже не знали, с кем именно, их там двое, они посменно работают, — объяснял Борис. — А он вдруг побежал от нас. Мы за ним, он за какие-то склады нырнул. В общем, нашли уже мертвым. И тоже зарезали, как и брата. И получается, что дело мы не раскрыли, оно только еще больше запуталось. Кто братьев убил, за что? Ничего не понятно, — сокрушенно покачал головой Борис.
— Ты, Борь, не горюй, у тебя голова светлая, что-нибудь придумаешь. А скажи мне, не нашли вы в комнате крест, ну тот, о котором я тебе говорил, помнишь? Крест великой княгини?
— Нет, — вскинул голову Борис. — Я, признаться, в этой суматохе про него уже забыл. Но никакого креста в комнате не было, это точно.
— И на теле Ивана не было?
— Нет.
— Слушай, а давай я с тобой в морг съезжу, на всякий случай, опознаю тело, чтобы уж наверняка?
— А что, отличная идея! — встрепенулся Борис. — А не поздно еще? Вы, наверное, спать уже собирались ложиться.
— Ну выспаться я всегда успею. Мне на пенсии не сна, мне на пенсии дела не хватает.
— Поедемте, конечно, тем более на служебной машине, в пять минут доберемся, вот только назад… Я попрошу у полковника…
— Не надо, Борь. Мы с отцом такси возьмем, — остановил его Алексей. — Я тоже с тобой поеду, — положил он на плечо отцу руку. — И маме так будет спокойнее.
— Да, это он, — закрывая простыней лицо покойного, проговорил генерал Капустин. — Успокоился Ванька. Отбегал свое, — покачал он головой.
— А кто его убить мог, Сергей Андреевич? — с детской надеждой глядя на генерала, несолидно спросил Борис, забыв о стоящих тут же майоре Ермакове и ребятах из отдела.
— А уж это ты, Борис, сам выясни. Помнишь, как во всех классических детективах, читал в детстве о Мегрэ? А Конан Дойла? Ну вот. Мотивов для убийства не так много — любовь и деньги.
— Это у буржуев, — встрял в разговор Витька Свиридов.
— Ошибаетесь, молодой человек, — возразил ему, не смутившись, генерал. — Мне Борис рассказывал, как вы сегодня опасного бандита задержали, который человека за обычный кошелек едва не убил. Да и любовь, как и деньги, бывает разной. Любовь к женщине, любовь к Родине, любовь к матери. Так что дерзайте, молодые люди, желаю вам успехов, — пожимая всем руки, произнес генерал.
— Борис, ты тоже домой поезжай. Полковник решил, что, если мы выспимся, толку от нас будет больше. Но завтра в семь общий сбор, не опаздывай, — велел майор. — Все по домам.
Полковник, несмотря на возражения, велел водителю отвезти генерала Капустина домой, Борис поехал с ними. В машине они молчали, думая, как видно, каждый о своем. Но, выйдя из машины, генерал остановил Бориса.
— Ты иди, Леш, а мы с Борей немного пройдемся, — велел он сыну. — Перекурим.
— Ладно, только недолго.
— Борь, расскажи мне про Ивана, — попросил он, неторопливо шагая по пустынной, едва освещенной редкими фонарями улице.
— А что рассказать?
— Ну как он жил, где, про работу. Может, вместе подумаем, кто мог их с Петром убить. Ведь тут, Борь, важны мелочи, в них все дело.
— Явился? — выходя из-за ширмы, сердито спросила Раиса. — Ну и где тебя ночью носило? Мать весь вечер волновалась.
— Я, между прочим, на службе был, — шепотом ответил Борис, крадясь босиком по комнате. — У нас на работе такое! Полковник вообще грозился до девятого мая никого со службы домой не отпускать!
— Да? А ты напомнил своему полковнику, что у нас в стране у рабочих есть не только право на труд, но и право на отдых?
— Да, вот ты ему об этом и скажи. А еще лучше сразу рапорт об увольнении подать, — криво усмехнулся Борис.
— Ладно. Иди мойся, только тихонько, дядю Гошу не разбуди, — доставая из-под подушки завернутую в одеяло кастрюльку, велела Рая. — Слушай, Борь, ты хоть завтра не опаздывай, ладно? К нам Егор придет, официально представляться, — глядя, как брат наворачивает картошку с тушенкой, попросила Рая.
— Как это — представляться? Мы же и так его знаем.
— Ну, так. Как будущий муж, то есть зять. Женимся мы, — краснея, пояснила Рая. — В общем, постарайся не опаздывать, он в семь придет.
Уснул Борис, едва коснувшись головой подушки, и ни о каких расследованиях не вспоминал, а когда прозвенел будильник, ему вообще почудилось, что он лег пять минут назад.