нс добиться чего-то от его коллег и приятелей.
— В каком смысле добиться? — нахмурился Илья. Мамины рассуждения ему не нравились.
— В таком, мой мальчик. В таком, — откладывая телефон, жестко ответила мама. — Ты уже думал, как жить дальше будешь? Нет? Напрасно. Конечно, стараниями отца твой офис находится в собственности, причем расположен в очень хорошем месте. Если дела пойдут совсем плохо, продашь. Но что касается выгодных заказов… Вот об этом придется забыть. Последний шанс урвать что-то стоящее — поминки, советую его не упускать. Теперь, что касается наследства. Ты, наверное, рассчитываешь на половину? Напрасно. Мне полагается со всего наследства так называемая вдовья доля. То есть половина имущества. Вторая половина будет поделена между наследниками. А их, помимо тебя, еще трое. Машка, Кирилл и Игорь. Но тут я тебя могу успокоить, в последние годы отец все приобретения записывал на меня. Так что вам останется не так уж много. И надо сказать, что это в твоих интересах. Потому что у меня имеется единственное чадо — это ты. И рано или поздно, я надеюсь, что все же попозже, все состояние достанется тебе.
— Мама! Ты вообще можешь думать о чем-то, кроме денег? — не выдержал Илья. — Отец умер! Твой муж, между прочим!
— Еще напомни, что единственный, — усмехнулась одними уголками губ мать. — Вроде здоровый, взрослый мужик, а ведешь себя как младенец. Пора взрослеть, Илья. Отца твоего мне, конечно, жаль. Я его любила по-своему, столько лет вместе прожили, но пока еще я не в состоянии прочувствовать всю боль утраты. Это придет со временем, постепенно. Такой уж я человек. А фальшивых соплей и воя ты от меня не дождешься.
— Инночка? Ты дома? — раздался снизу мягкий, приятный голос.
— О! Венчик! Как кстати! — обрадовалась Инна Анатольевна. — Он поможет мне с выбором цветов. Гроба. А еще отцу надо приличный костюм выбрать, а главное — галстук, — бормотала себе под нос мать, выходя из комнаты.
Илья только головой покачал.
— Здравствуй, Ильюша, — просюсюкал привычно Венчик. — Прими мои соболезнования.
— Чего приперся? Надеешься, что и тебе кусочек наследства отвалится? — нелюбезно поинтересовался Илья.
— Представь, нет. Я рассчитываю в жизни только на собственные силы, — ласково улыбнулся в ответ Венчик, определенно намекая на Илью.
Сегодня на Венчике были неприлично зауженные клетчатые брюки «а-ля Буба Касторский» и женоподобный пиджачок персикового цвета, невыгодно подчеркивающий его округлое брюшко и узенькие плечики, на шее шарф. Ну, естественно. Тьфу. Пидор, сплюнул про себя Илья. Стилиста из себя строит, валенок провинциальный.
Венчик свалился им на голову пару лет назад, прямиком из Алапаевска, с родины предков, как пошутил отец. И с тех пор кормился при Инне Анатольевне. Она помогла ему открыть салон красоты и снабжала клиентами, а он был при ней кем-то вроде камеристки и секретаря в одном лице.
— Мальчики, не ссорьтесь, вы ведь братья.
— Троюродные, — мрачно вставил Илья.
— Неважно. Идемте кофе пить.
Венчик тут же подхватил Инну Анатольевну под ручку и поспешил с ней на кухню, только что язык Илье напоследок не показал.
— Инночка, а как же быть с вернисажем? Позвонить, предупредить, извиниться? Все поймут.
— Ни в коем случае. Ничего не отменять, — жестко оборвала его Инна Анатольевна. — Если сегодня я где-нибудь не появлюсь, завтра обо мне никто не вспомнит. Надо просмотреть планы на ближайшие дни и четко продумать график. Да-а. Во сколько открытие выставки?
— В двенадцать. От губернатора обещали быть.
— Не отменять ни в коем случае. Придется сперва на вернисаж, часик там побудем, а потом уже в похоронное. Илья, если будешь успевать, можешь тоже подъехать, адрес я тебе скину эсэмэской. Вместе гроб выберем и венки. Их надо делать на заказ, очень продуманно. Главное, конечно, некролог, но этим вопросом занимается Валерий Иванович, он обещал скинуть проект. Самое главное — это правильно подобрать образ. Строго, с намеком на утрату, но не мрачно. Что думаешь, Веня?
Илья смотрел на них исподлобья, поражаясь материнской черствости. Почему он раньше не замечал этого? А может, это не черствость? Может, ей просто было наплевать на отца? Он был старый, вечно занятой, а она? Да она выскочила за него замуж, когда ей еще и двадцати не было, а он уже был взрослым мужиком за сорок. У него уже за плечами два брака было! Интересно, мать его хоть немножечко любила или это сразу был чистый расчет? И почему Илья прежде никогда об этом не задумывался и не обращал на взаимоотношения родителей никакого внимания? Потому что было тепло и сытно? Потому что они никогда не ругались? Потому что он законченный инфантильный эгоист, как говорит мать?
Проглотить такую пилюлю было горько, но выходило, что мать права. А если она была права в одном, могло так случиться, что она права и в другом.
Значит, его успешный бизнес — это фикция, выходит, что он и впрямь вылезал на подставках отца? Илье невольно вспомнились короткие распоряжения отца. Позвони тому, съезди к этому. Тебе позвонят, я договорился. И если как следует подумать, то все стоящие заказы пришли в фирму именно через отца, да и открыть ее надоумил именно отец.
А что тогда представляет собой он, Илья Маслов? Неужели он полный ноль? Бабник и кретин, не способный на самостоятельные действия?
Нет, нет, это все фигня. Ладно, заказы подкидывал отец, но выполнял их он, Илья. Точнее, его фирма. Его сотрудники. У него отличная команда, инженер, прораб, дизайнер, Жорка — финансовый директор, юрист. Илья поднес ко рту пустую кружку.
— Блин. — Илья огляделся и понял, что мать с Венчиком уже исчезли с кухни, а он и не заметил. Он взглянул на часы и впервые в жизни по-настоящему заторопился на работу. Ему вдруг показалось необычайно важным приехать туда вовремя. Разобраться, что творится с заказами, сколько объектов сейчас в работе. И что будет, когда они будут выполнены? А ведь его замечательной команде надо платить зарплату. Эта мысль потрясла его так, как, наверное, смерть отца не потрясла.
— Привет, пап, ты куда-то собираешься? — На пороге кабинета возникла Лера.
— Господи, что на тебе надето? — только и смог спросить счастливый родитель.
Любимая дщерь была, как всегда, оригинальна и в выборе фасона, и в выборе цветовой гаммы.
— Креативненько, да? — усмехнулась Лера, демонстрируя папе странного вида балахон. — А я тут поблизости была, так ты сейчас куда?
— На выставку юных дарований. Меценаты из мэрии устраивают, хочу взглянуть, что там. Через пару недель приезжает Джейн, было бы неплохо накопать парочку свежих имен, хотя… С гениями в стране ощущается напряженка, — рассматривая себя в зеркале, проговорил Дмитрий Алексеевич. Густая шевелюра, чуть пробивающаяся седина и подтянутая фигура. Неплохо для шестидесяти лет. Перехватив насмешливый взгляд своей юной дочери, он ей подмигнул: — Что, не пора еще на живодерню?
— Да ты у меня еще тридцатилетним фору дашь, — великодушно проговорила Лера, чмокая отца в щеку. — Знаешь, я решила составить тебе компанию. У меня свидание сорвалось, поеду с тобой.
— Свидание? С кем? С этим низколобым примитивом из Финансового консалтинга? Или как там его конторка называется? «Рога и копыта»?
— Па, он не примитив. У него диплом Высшей школы экономики и еще чего-то очень престижного, и это не «Рога и копыта», а солидная международная фирма. А лоб — да. Со лбом ему не повезло, — беря отца под руку, произнесла Лера. — Но свидание сорвалось не с ним, а как раз с одним относительно юным дарованием.
— Ну нет. Лучше уж низколобый, — тут же передумал Дмитрий Алексеевич.
— Да ладно тебе, я просто хотела взглянуть на его работы. Видела парочку. Показались ничего, не без искры божьей. Мне даже кажется, он не менее перспективен, чем Афанасий Лукошкин.
— Не напоминай мне про этого мерзавца и перебежчика, — скрипнул зубами Дмитрий Алексеевич.
— Да ладно тебе, пап, каждый ищет, где послаще. И потом, в Амстердаме он реально неплохо устроился.
Торжественная часть уже закончилась, и теперь устроители выставки, чиновники, меценаты, пресса и избранные гости, приглашенные на открытие, прогуливались по манежу с бокалами шампанского и с видом ценителей бросали на картины взгляды осмысленные, одухотворенные. Лера подобные моменты обожала. Она наблюдала за публикой, втайне над ними посмеиваясь и незаметно фоткая особенно «выдающиеся» экземпляры. Иногда она продавала свои снимки одному независимому интернет-изданию весьма критической направленности.
Повеселившись вдоволь, Лера огляделась. Отец беседовал с моложавой дамочкой в сером элегантном платье, кажется, Маслова, жена того самого Маслова. Представитель фонда, покровительница искусств. А впрочем, неважно. Лера хотела предупредить отца, что уходит, но он, увидев дочь, едва заметно покачал головой. Ладно. Пусть охмуряет эту дамочку, может, удастся решить важный для их семьи вопрос. Лера мешать не станет.
Илья уверенно крутил руль, маневрируя в пробках. Провести ревизию в фирме удалось довольно быстро, Жорик кратко отчитался о ходе дел, несколько успокоив осиротевшего шефа. В работе имелось три больших проекта. Реконструкция школы искусств, социальный дом и строительство речного вокзала. Работы было много, заказы были крупные, финансирование стабильное. Еще имелось несколько мелких заказов, строительство загородных домов приятелям отца, теннисный клуб, ремонт квартир. Прежде Илья не любил связываться с подобной мелочовкой, но теперь с особенным интересом изучил именно эти заказы.
— Знаешь, Жорик, нашей фирме необходимы свежие идеи и вливания. Надо как-то расширить круг клиентов, продумать широкую рекламную кампанию, — потирая подбородок, озабоченно рассуждал вслух Илья. Жорик понимающе кивнул.
Жорик вообще всегда все понимал. С детства. Когда-то они были друзьями-приятелями, потом стали коллегами, а дружба как-то забылась, сошла на нет. Почему?
Илья взглянул на Жорика. Он по-прежнему доверял ему, полагался на него, а вот теплоты и дружеского участия в их отношениях почти не осталось. Почему? Когда это случилось? Когда Жорка женился? Остепенился, стал скучен? Илья еще раз внимательно взглянул на друга.