– Они все мужчины? – неуверенно ответила Гарриет.
– Среди наших примеров – да, но было много и женщин-ученых и изобретательниц в разных областях. – Мистер Джейсон улыбнулся. – Так может ли кто-нибудь сказать, что общего у всех перечисленных выдающихся личностей?
Последовало еще несколько ответов вроде «Они все уже умерли», «Они получили Нобелевскую премию», «Они разбогатели благодаря своим изобретениям» – но все это было неверно. А ведь ответ лежал на поверхности. Наконец я понял, что больше не могу сдерживаться. И робко поднял руку.
– А! Мне самому было интересно, услышим ли мы вас еще. – Мистер Джейсон повернулся ко мне скорее с гнусной ухмылкой, чем с улыбкой. – Ну, Каллум, каков же ответ?
– Они все были Крестами, – сказал я.
Мистер Джейсон ухмыльнулся так широко, что я испугался, не треснет ли у него голова.
– Точно! Молодец!
Он двинулся вокруг класса. Все глаза устремились на меня, я вспыхнул, порозовел, потом побагровел.
– На протяжении всей истории человечества с того времени, когда наши кафриканские предки отправились за моря в поисках иных земель и обрели знания о порохе, письменности, изготовлении оружия и так далее, мы были доминирующей расой на Земле. Мы были первопроходцами, теми, кто помогает двигаться вперед целым отсталым цивилизациям…
Такого я не мог ему спустить. Моя рука снова взметнулась вверх.
– Да, Каллум?
– Сэр, я где-то читал, что существенный вклад в создание нынешнего образа жизни внесли и нули…
– Правда? Какой же? – Мистер Джейсон скрестил руки на груди и стал ждать моего ответа.
– Ну, к примеру, Мэтью Хенсон впервые побывал на Северном полюсе не один. С ним был Роберт Эдвин Пири.
– Роберт… простите?
– Роберт Пири. Они вместе открыли географический Северный полюс.
– Как же вышло, что я впервые слышу о нем? – поинтересовался мистер Джейсон.
– Просто все книги по истории писали Кресты, а люди никогда не пишут ни о ком, кроме своих. Нули сделали много важных открытий, но я готов спорить, что никто в нашем классе не знает…
– Более чем достаточно, – оборвал меня на полуслове мистер Джейсон.
– Но, сэр…
– Как вы смеете распространять эту жалкую ложь об ученых и изобретателях среди нулей? – Мистер Джейсон опустил руки и сжал кулаки, свирепо глядя на меня исподлобья.
– Это не ложь, – возразил я.
– Кто забивает вам голову подобной чушью?
– Это не чушь. Мне рассказывал отец.
– А ваш отец откуда это взял?
– Ну… я…
Голос у меня дрогнул, и я умолк.
– Вот именно! – сказал мистер Джейсон. – Идите постойте у кабинета директора. И сюда не возвращайтесь, пока не выбросите из головы эти глупости и не будете готовы воспринять то, чему я вас учу.
Я схватил сумку и вскочил на ноги, опрокинув при этом стул. Повернулся и в ярости посмотрел на Сеффи. Она тут же спрятала глаза. Я оставил стул валяться и выбежал, хлопнув дверью. Конечно, я понимал, что этот маленький мятеж навлечет на меня еще больше бед. Но когда я шагал по коридору в сторону кабинета мистера Корсы, меня трясло от праведного гнева. Тоже мне чушь! Тоже мне ложь! Это правда. Много сотен лет назад Кресты мигрировали через север и восток Пангеи с Юга, собрав по дороге знания, необходимые для изготовления всевозможного оружия, в том числе пушек, которое заставляло всех склоняться перед ними. Но это не означает, что они поступали правильно. Мы, нули, были их рабами целую вечность, и даже после официальной отмены рабства полвека с лишним назад наше положение, насколько я вижу, не особенно улучшилось. Нас только сейчас начали пускать в их школы. Нулей, оказавшихся на важных постах в нашей стране, можно сосчитать по пальцам одной руки, и еще мизинец останется. А это неправильно. Несправедливо.
И хотя я знал, что нигде не написано, что жизнь должна быть справедливой, все равно при этой мысли у меня вскипала кровь. С какой стати я должен благодарить кого-то из них за то, что меня пустили в их драгоценную школу? В чем смысл? Наверное, мама и Джуд правы. Наверное, я просто впустую трачу собственное время.
У двери кабинета школьной секретарши я замедлил шаг. Что от меня требуется – чтобы я стоял в коридоре или вошел в кабинет секретарши и ждал там под дверью директора? Поразмышляв немного, я решил, что мистер Джейсон, скорее всего, хотел, чтобы я стоял там, где мне сильнее всего достанется. А значит, прямо под дверью мистера Корсы. Я заглянул в стекло в двери кабинета секретарши. Ее на месте не было. Ладно, уже хорошо. Я вошел, тщательно закрыв дверь за собой. Пожалуй, нахлопался я дверями на сегодня. И успел пройти два шага к кабинету, когда услышал доносившиеся из-за приоткрытой двери мистера Корсы тихие, но сердитые голоса.
– А я говорю вам, надо что-то предпринять. – Это был голос миссис Пакстон. – Сколько вы собираетесь терпеть такое положение дел?
– Если пустышка считает, что здесь ему трудно, пусть уходит, – был ответ мистера Корсы.
Я застыл, не дыша, и ждал, что она скажет.
– Нули, мистер Корса, – с нажимом произнесла миссис Пакстон, – подвергаются постоянным придиркам. Кто-нибудь из них решит постоять за себя, дайте только срок.
– Я не допущу подобного в моей школе! – рявкнул на нее мистер Корса.
– Я лишь хочу сказать, что наша задача – повести учеников за собой. Если мы, учителя, ясно дадим понять, что не потерпим такого поведения, наши ученики волей-неволей последуют нашему примеру.
– Миссис Пакстон, вы и вправду настолько наивны? В нашей школе к нулям относятся точно так же, как и за ее стенами…
– Тогда в наших силах сделать нашу школу тихой гаванью, святилищем, где и Кресты, и нули будут чувствовать себя защищенными. Пусть она станет местом, где мы обеспечиваем всем равное образование, равные возможности и равное обращение.
– Серьезно? Вы делаете из мухи слона, – отмахнулся мистер Корса.
– Лучше преувеличить значимость проблемы, чем пренебречь ею. – Миссис Пакстон разозлилась и не пыталась это скрыть.
– Бросьте! Если уж на то пошло, никто не хотел, чтобы они у нас учились.
– Я хотела! – парировала миссис Пакстон. – И некоторые из наших учителей, и правительство, и…
– Правительство исполнило распоряжения Пангейского экономического сообщества. И по одной-единственной причине: испугались санкций.
– Неважно, по какой причине. Главное – они это сделали. Что посеешь, то и пожнешь, помяните мое слово. Теперь нули учатся в нашей школе, и, если мы не возьмем дело в свои руки, весь план провалится. – Пауза. – Или на то и расчет?
Дело миссис Пакстон было обречено, но она не подозревала об этом. Слушать дальше я просто не мог. Повернулся, на цыпочках вышел в коридор, тщательно и бесшумно закрыл дверь. Не прошло и минуты, как миссис Пакстон пулей вылетела из кабинета секретарши. Увидела меня и остановилась.
– Каллум, что вы здесь делаете? – Она нахмурилась. – Каллум?!..
– Мистер Джейсон выгнал меня с урока, мисс.
– За что?
Я прикусил губу. Отвел глаза.
– За что, Каллум?
– Мы… у нас вышел спор…
Миссис Пакстон ждала продолжения.
– Об истории.
– Правда?
– Миссис Пакстон, это несправедливо. Я прочитал несколько тысяч книг по истории, и ни в одной из них нет ни слова о нас, нулях, только говорится, что Кресты воевали с нами и победили. Я считал, история – это поиски истины.
– А! – Миссис Пакстон кивнула. – И вы обрисовали свою точку зрения мистеру Джейсону?
Я тоже кивнул.
– Ясно. Каллум, иногда лучше о чем-то промолчать…
– Но ведь все молчат! Почти все, – поправился я. – А когда о чем-то молчат, это вскоре забывается. Поэтому мы, нули, не попадаем в исторические монографии – и не попадем, пока сами их не напишем. Мистеру Джейсону не понравилось, когда я сказал, что у нас, нулей, тоже есть заслуги. Правда, мистеру Джейсону не нравится все, что я говорю и делаю. Он меня ненавидит.
– Чепуха. Просто мистеру Джейсону не хочется, чтобы вы потерпели неудачу. И если он слишком строг с вами, то лишь потому, что стремится… – миссис Пакстон поискала нужное слово, – выработать у вас стойкость.
– Да бросьте! – Я даже не пытался скрыть едкий скептицизм в голосе.
Миссис Пакстон взяла меня за подбородок, чтобы я поднял голову и посмотрел прямо на нее.
– Каллум, политический курс и в нашей школе, и во всех остальных давно пора менять. Честное слово, мистер Джейсон не больше моего хочет, чтобы вы потерпели неудачу. Нам не нужно, чтобы кто-то из нулей потерпел неудачу.
– Он сам вам так сказал, да?
Миссис Пакстон безвольно уронила руку.
– Ему не обязательно было это говорить.
– Ага, как же. – Я и не собирался ей верить.
Миссис Пакстон некоторое время задумчиво помолчала.
– Каллум, сейчас я скажу вам кое-что совершенно секретное. Полагаюсь на ваше умение хранить тайны. Вы меня понимаете?
Я не понимал, но кивнул.
– Мистер Джейсон не настроен против вас. Знаете почему?
– Нет.
– Его мать была нулем.
Глава 31× Сеффи
– Камаль, не надо так со мной обращаться. Я этого не потерплю.
– Тогда пойди выпей еще бутылочку вина, а лучше сразу восемь. В последнее время ты только на это и способна.
Папа говорил таким тоном, что я поежилась: было слышно, что он глубоко презирает маму и не стремится это ни скрыть, ни смягчить. Минни сидела на лестнице повыше меня, и мы слушали одну из редких родительских ссор. Редких лишь потому, что папы никогда не было дома. Редких потому, что в тех случаях, когда папа был дома – а это случалось раз в сто лет, – мама либо не замечала провокаций, поскольку была пьяна, либо не начинала ссору первой, поскольку была слишком хорошо воспитана. Мы только что поужинали в гостиной, и мама отправила нас с Минни наверх делать уроки. Одно это было достаточно толстым намеком, что у родителей что-то не ладится. Мама отправляла нас делать уроки, только когда хотела, чтобы мы не путались под ногами.