Линни пристально поглядела мне в лицо.
– Состояться в жизни, значит. Вот и я не поставила бы много на то, что ты выберешь второй вариант.
– Послушай, какой смысл менять мир, если тебе нечего предъявить, если у тебя даже денег на это нет? – спросил я.
Линни развела руками. Вид у нее стал какой-то странный: жалела она меня, что ли?
– А ты? Почему ты не сдаешься? – спросил я.
Линетт улыбнулась – улыбнулась своей загадочной нездешней улыбкой, словно ее мысли обратились вовнутрь, где мне не было места.
– Линни? – неуверенно окликнул я ее.
Сестра поднялась и направилась к двери. Я решил, что это конец разговора, но тут она повернулась ко мне – уже на пороге.
– Ты спрашиваешь, почему я раньше не сдавалась, Каллум? – Она вздохнула. – Потому что была чокнутая! Как жаль, что я больше не сумасшедшая…
– Линни, не надо так! – Я вскочил. – Ты никогда не была сумасшедшей!
– Правда? Тогда почему у меня внутри такая пустота? Я понимаю, раньше я жила в мире фантазий, но хотя бы… хотя бы где-то. А теперь я нигде.
– Это неправда…
– Да что ты говоришь?!
– Линни, у тебя ведь все нормально, да? – Я знал ответ, еще не задав вопрос.
– Да, все хорошо. Просто надо разобраться в себе. – Линни тяжело вздохнула. – Каллум, тебе никогда не приходило в голову, что все это… бессмысленно?
– Что ты имеешь в виду?
– Это и имею. Все наше существование – оно устроено с точки зрения Крестов; а с нашей? При нынешнем положении дел мы могли бы быть роботами. Могли бы и вовсе не существовать.
– Линни, скоро станет лучше, – попытался я утешить ее.
– Ты правда в это веришь?
– Ну да. То есть я же поступил в Хиткрофт, сама посуди. А несколько лет назад это было невозможно. Немыслимо.
– Но тебя не примут ни в какой их университет.
Я помотал головой.
– Это еще неизвестно. Ко времени, когда я окончу школу, может, уже и примут.
– И что потом?
– Найду хорошую работу. И начну двигаться наверх.
– Чем займешься?
Я сердито посмотрел на сестру, сдвинув брови.
– Ты говоришь совсем как мама.
– Извини. Я не нарочно. Только, Каллум, пока плывешь все выше и выше в своем пузыре, не забывай, что пузыри имеют привычку лопаться, – сказала Линни, повернувшись ко мне спиной на пороге. – Чем выше заберешься, тем больнее падать.
И Линетт ушла, не позаботившись затворить дверь. Пришлось мне встать и закрыть ее самому. Я злился на сестру. Уж кто-кто, а Линетт могла бы не просто понять, о чем я мечтаю, но и подбодрить. У меня было ощущение, что она предала меня, и это еще мягко сказано. Я уже хотел хлопнуть дверью, но тут увидел, какое лицо было у Линни: она как раз закрывала за собой дверь своей комнаты. Душа у Линни болела. Так болела, что ей хотелось плакать. Я шагнул на площадку – и поморщился, запнувшись босой ногой о гвоздь, торчавший из серых покоробившихся половиц. Потер палец, поднял голову – но Линни уже скрылась у себя.
Глава 33× Сеффи
– Минни, можно к тебе?
– Входи, раз приспичило, – угрюмо отозвалась сестра.
Я шагнула к ней в комнату – и замерла, увидев лицо сестры. Она плакала. Я еще не видела, чтобы моя сестра плакала. Никогда.
– Минни, ты что?..
Я не договорила. Ответ был известен заранее, к тому же мои расспросы только разозлят ее.
– Сколько раз я просила тебя: не называй меня Минни! – рявкнула сестра. – Меня зовут Минерва. Ми-нер-ва! Минерва!
– Да, Минни, – выдавила я.
Минни посмотрела на меня и невольно улыбнулась.
– Чего тебе, Пучеглазка?
Я села в кресло перед ее туалетным столиком.
– По-моему, мама с папой хотят развестись.
– Этого не будет, – сказала Минни.
– Почему ты так уверена?
– Просто папа грозит маме разводом уже сто лет, а они все еще женаты. – Минни пожала плечами.
Я немного подумала.
– На этот раз мама грозила разводом, а не папа.
Тут Минни вскинулась. И поглядела на меня.
– Что, думаешь, разведутся? – прошептала я.
Минни снова пожала плечами и отвернулась.
– А что скажешь про нашего брата? – спросила я.
– Он не наш брат. Просто сын нашего папы. – Минни встала и подошла к окну. – А что он?
– Как нам его найти?
– Никак. – Минни посмотрела на меня словно на чокнутую.
– Неужели тебе не интересно, кто он? Как он выглядит? Тебе совсем не любопытно?
– Нет, конечно. Мне и три года назад не было интересно, когда я про него узнала, чего сейчас-то интересоваться?
– Три года назад?! – Я оторопела. – Ты уже три года знаешь, что у нас есть брат? Почему ты мне не сказала?
– С какой стати? – Минни нахмурилась. – Что толку? У папы еще до знакомства с мамой был роман и родился сын. Больше я ничего не знаю и не желаю знать.
Я вытаращилась на сестру. Мы с ней в принципе говорили о разном. Она не могла понять, что я имею в виду, а я совершенно точно не понимала ее.
– Минни, ты даже не хочешь узнать, как зовут нашего брата?
– Перестань называть его нашим братом. Нет, не хочу.
– Ну, а я хочу. Спрошу папу и…
Минни в две секунды перескочила через комнату и выдернула меня из кресла.
– Не смей, ясно тебе?!
– Минни, но почему?..
– Как по-твоему, каково будет маме, если ты начнешь расспрашивать про папиного сына? Ей и так несладко, а тут еще ты!..
– Ладно, ладно!
Минни выпустила мои плечи. Я принялась тереть их, чтобы восстановить кровообращение.
– Так она поэтому так несчастна? Из-за… из-за папиного сына? – спросила я.
Минни уставилась на меня и ответила не сразу, тщательно подыскивая слова:
– Отчасти поэтому.
– А еще?
– Давным-давно у нее был любовник, и…
– У мамы?! – Я так вытаращила глаза, что они едва не вывалились из глазниц на щеки. – У мамы был любовник?
– А чему ты удивляешься? – Выражение моего лица насмешило Минни. – По-моему, она просто хотела, чтобы папа опомнился и обратил на нее чуточку внимания.
– Помогло?
– А как ты сама думаешь? – Минни презрительно скривилась. – Наоборот, это еще больше отдалило их друг от друга. И после этого мама стала еще более одинокой. Ты же знаешь, у нее нет друзей.
– Да ты что?! У нее подружки из каждого шкафа сыплются! – Я хихикнула.
– А близких нет. Нет настоящих друзей, которым она могла бы рассказать о чем угодно, обо всем.
– Наверное, она всех распугала своими перепадами настроения. – Я фыркнула. – Она и со мной так: то отталкивает и притворяется, будто меня нет, то требует поминутного отчета, чем я занималась. Я бы и сама с ней не ладила, если б не приходилось жить с ней под одной крышей.
– Ей одиноко, – сказала Минни.
– Так пусть заведет себе новых друзей, – отозвалась я.
Минни улыбнулась той улыбкой умудренной жизнью солидной дамы, от которой у меня тут же побежали мурашки.
– Сеффи, ты еще маленькая.
– Хватит поучать меня! – вскипела я.
– Я не поучаю. Я просто констатирую факт. Знаешь, чего бы я тебе пожелала?
– Чего? – спросила я, ожидая подвоха.
– Так и не повзрослеть.
Глава 34• Каллум
Ну, вперед, Каллум, этот миг настал. Ты решишься или нет? Сможешь ли постоять за себя? Ты терпел это… это дерьмовое обращение больше чем полсеместра. Говори. Скажи что-нибудь. Не будь тряпкой. ВПЕРЕД!
– Извините, мистер Джейсон, можно вас на пару слов?
– Только на пару очень коротких слов, – ответил мистер Джейсон, даже не взглянув на меня: он застегивал сумку.
Я огляделся, дожидаясь, когда все выйдут в коридор и мы останемся одни.
– Ну что? – рявкнул мистер Джейсон и направился к двери.
– Почему… почему у меня «С» с минусом за промежуточную аттестацию в середине семестра, хотя я написал последнюю контрольную на двадцать семь из тридцати, лучше всех в классе?
– Ваша оценка отражает не только то, как вы написали контрольную, но и все остальное.
– Что именно?
– Например, оценки за курсовую работу, за домашние задания, не говоря уже об отношении к обучению.
– За все домашние работы у меня не меньше девяти из десяти.
Мистер Джейсон остановился как вкопанный у самой двери. Наконец-то мне удалось завладеть его вниманием.
– Вы сомневаетесь в моей объективности? Именно это я и имею в виду, когда говорю, что ваше отношение к обучению оставляет желать лучшего.
– Мне просто хочется узнать, чем вы руководствовались.
– Я поставил вам заслуженную оценку, не выше и не ниже.
– Адоти получил «В», хотя у меня до сих пор все оценки были выше, чем у него, а за контрольную я получил на пять баллов больше.
– Если вас не устраивает моя оценка, можете подать на апелляцию, – грозно заметил мистер Джейсон.
К этому я был готов.
– Хорошо, так и поступлю.
Я хотел пройти мимо него, но он захлопнул дверь у меня перед носом и не выпустил из класса.
– Вижу, Макгрегор, вы решили именно сейчас публично сесть в галошу. Оценку вам не изменят, это я обещаю.
Я пристально поглядел на него. В ушах гремели слова миссис Пакстон.
– За что вы меня так ненавидите? – Я не мог сдержать злости и досады. – Уж вы-то должны были быть на моей стороне.
Мистер Джейсон выпрямился во весь рост, от его взгляда у меня мурашки побежали по спине.
– Мальчик мой, что вы такое говорите?
– Вы наполовину нуль, поэтому я не понимаю…
Сумка мистера Джейсона упала на пол, но он даже не заметил этого. Схватил меня за плечи и встряхнул.
– Кто вам сказал? Это… это ложь!
– Мне… никто. Я просто подумал… вы светлее миссис Пакстон и прочих, вот я и решил…
Мистер Джейсон отпустил меня так же внезапно, как схватил.
– Как вы смеете? Как вы смеете? Кому еще вы это рассказали?
– Никому.
– Никому?
– Честное слово.
– Каждый раз, когда я смотрю на вас, я благодарю Господа, что не родился одним из вас. Слышите? Я благодарю Господа!