Что бы сказала Линни обо всей этой суматохе? Наверное, растерялась бы, как я. А что сказали бы мама, папа и Джуд, если бы узнали, что «несчастный случай» с Линни был чем угодно, только не несчастным случаем? Глупый вопрос. Я знаю, что они сказали бы, что почувствовали. Поэтому они никогда не узнают. Обрывки письма Линни я сжег. Никто, кроме меня, не догадывается, что произошло на самом деле. И я дал себе слово, что так все и останется. Это мой долг перед папой и мамой. Особенно перед мамой.
Гомон вокруг все не стихал. Я потер виски: они и так уже гудели. Неужели мама с папой пригласили всех этих людей? И где папа? Я давно его не видел. Да и маму, если уж на то пошло. Я обошел комнату, заглянул, куда мог, пожимал руки и благодарно кивал на всякие «соболезную», которыми меня бомбардировали со всех сторон. И как только я подумал, что пора удирать, а то взорвусь, я наконец увидел папу. Его осаждали в углу два человека. У одного были неопрятные волнистые светлые волосы, стянутые в хвостик, и щегольские усы. Другой – рыжеватый шатен с загаром, который можно приобрести только за деньги. Он был похож на полукровку, везунчик. Как бы мне хотелось, чтобы у меня были деньги на процедуры, от которых кожа навсегда потемнеет.
Я двинулся в их сторону, но лица у них были такие напряженные и серьезные, что я замедлил шаги. Сосредоточился изо всех сил, попытался прочитать по губам, что они говорят. Хотя я раньше так не делал, мне, кажется, удалось убедить себя, что надо всего-навсего сосредоточиться – и я тут же начну читать по губам лучше всех на свете. По крайней мере, лучше всех нулей на свете.
Папа почти ничего не говорил. Кивнул, потом еще кивнул. Тут словечко, там кивок, вот и все. А тем двоим ничего больше и не требовалось: чем дальше заходил разговор, тем чаще они улыбались и хлопали папу по плечу. Потом один из них сунул что-то папе в руку. Папа на это не взглянул, а тут же спрятал в карман пиджака. Краем глаза я увидел, как в комнату вошла мама. Огляделась в поисках папы. Увидела его и тут же начала пробиваться в его сторону через толпу. Потом остановилась. Заметила, с кем папа разговаривает. Лицо ее вспыхнуло от ярости. И она стала проталкиваться к ним еще энергичнее. Я так увлекся наблюдением за мамой, наблюдающей за папой, что не заметил, как по комнате покатилась волна тишины, пока не дошла до меня. Я посмотрел вокруг и увидел, что все глаза устремлены на что-то у меня за спиной. Никто ничего не говорил. Никто не двинулся с места. Я обернулся, не понимая, что могло вызвать подобное общее остолбенение.
Увидеть ее было как мощный удар в живот. Это зрелище оглушило меня, я не мог ни вздохнуть, ни охнуть.
Сеффи…
Что она здесь делает? Она спятила? Тишина разбегалась от нее, словно рябь по поверхности озера, если бросить туда камень. Сеффи шла ко мне, смотрела прямо на меня, но не произносила ни слова. Потом ее глаза устремились мне за плечо, лицо окаменело – и она прошла мимо меня. Я вместе со всеми повернулся посмотреть, что она теперь будет делать. Она подошла к маме, которой оставалось до папы всего два шага.
– Мистер и миссис Макгрегор, я хотела прийти и увидеть вас, чтобы сказать, как мне жаль Линетт. Я понимаю, каково вам сейчас. Моя мать… я понимаю… – Голос у Сеффи дрогнул. Она должна была быть толстокожей, как носорог, чтобы не уловить напряжение в комнате. – Надеюсь, я не помешала вам… я просто хотела сказать… мне жаль…
Мама опомнилась первой.
– Что вы, мисс Хэдли, вы нам не помешали. – Она шагнула вперед. – Спасибо, что пришли. Могу я предложить вам выпить?
Сеффи огляделась по сторонам, увидела, как все на нее таращатся, в основном враждебно и подозрительно.
– Нет, я, наверное, лучше пойду.
– Чепуха. Раз уж вы оказались здесь, нельзя уйти, не выпив. Правда, Райан?
Мама обратилась прямо к папе. Папа остался в углу один. Те двое, с которыми он разговаривал, исчезли, словно растворились в воздухе. Но это было неважно. Папа видел только Сеффи. Он смотрел на нее брезгливо, словно на отвратительные поганки, проросшие у него прямо из пупка. Точно таким же взглядом наградила меня миссис Хэдли, когда я пришел навестить Сеффи после того, как ее побили. Точно таким же.
– Райан!
Строгий голос мамы заставил папу поднять голову и посмотреть на нее.
– Здравствуйте, мисс Хэдли, – усилием воли процедил папа.
– Я пойду.
– Сеффи! – Я шагнул к ней, но Джуд успел первым.
– Да, уходи! – проговорил он злобно. – Кто тебя сюда вообще позвал? Тебе тут не рады, и твоему фальшивому сочувствию тоже!
– Джуд, помолчи, – твердо сказала ему мама.
– Если ей нас так жалко, где она была последние три года, пока Линетт была не в себе, а у нас даже на еду не хватало, не то что на нормальное лечение для нее? Где была эта трефа, мама, когда тебя уволили, а мне пришлось бросить школу? Где она была, когда Гарри – вот он – лишился работы? – Джуд показал на кого-то у двери. – Из-за нее лишился, потому что она вытворяла что хотела, хотя знала, что его за это накажут!
Сеффи смотрела на этого Гарри, не мигая, а тот сердито глядел на нее в ответ. Я видел его впервые в жизни. Какое отношение он имеет к Сеффи?
– Наш новый шофер сказал, вы сами уволились…
Сеффи прошептала это еле-еле, но в комнате царила такая тишина, что ее услышали все.
– Меня уволили, потому что в школе были беспорядки, а я оставил вас одну, – резко отозвался Гарри с другого конца комнаты. – Я уговаривал вас остаться в машине, но вы отказались, помните? Когда ваше лицо показали по всем программам крупным планом, а меня не оказалось поблизости, ваша мать вышвырнула меня с такой скоростью, что у меня на спине теперь до самой смерти останется отпечаток ее туфли!
По комнате прокатился шепоток – злой, враждебный.
Сеффи потрясенно замотала головой:
– Я не знала! Честное слово, я не знала!
– И не взяли на себя труд выяснить. – Гарри скривился от отвращения и повернулся к ней спиной.
– Такие, как ты, не принесли нам ничего, кроме горя! – Джуд грубо пихнул Сеффи в плечо. Кое-кто в комнате ахнул от подобной дерзости. Толкать Креста значило напрашиваться на неприятности, но Джуду было уже все равно. – А потом еще хватило наглости заявиться сюда!
– Миссис Макгрегор, мистер Макгрегор… – взмолилась Сеффи о помощи.
– Персефона, я думаю, вам лучше уйти, – прямо сказал ей папа.
– Но я же ничего плохого не сделала! – Сеффи совсем растерялась.
– Да уж, не сделали, – с нажимом отозвался папа. – Пришли сюда в модном платье, которое стоит больше, чем я зарабатываю за год, и что, я должен улыбаться и хлопать в ладоши от радости? Что, есть такой закон?
– Нет… – прошептала Сеффи.
– Проваливай! – зашипел на нее Джуд. – Исчезни, пока я не сделал ничего такого, о чем потом буду жалеть!
Сеффи заозиралась. Поймала мой взгляд. Я бросился к ней, но какая-то женщина у меня за спиной схватила меня за руку и дернула обратно.
– Пусть идет. Нули с Крестами не водятся, сынок, – шепнула она мне на ухо.
Сеффи помотала головой и пулей выбежала за дверь. Я прекрасно видел, как блестели ее глаза, когда она пробегала мимо меня. Хотя в комнате яблоку было негде упасть, все расступились перед ней, словно воды морские перед ангелом Шакой.
– Джуд, ты не имел права так поступать!
Мама дождалась, когда Сеффи уйдет, и только после этого напустилась на моего брата.
– Нет, имел, – ответил папа, не успел Джуд и рта раскрыть. – Ей здесь не рады. Джуд лишь высказал все как есть.
Тут уж не только мама вытаращилась на папу. Откуда что взялось! Я-то думал, папин девиз – живи и давай жить другим. Когда это изменилось? После гибели Линни? А может, всегда было так, просто я старался не замечать?
– Райан? – проговорила мама.
Все вокруг снова заговорили – затараторили испуганно и смущенно. Я оказался возле мамы одновременно с папой.
Папа стоял и смотрел на маму в упор, и на лице у него застыло холодное, жесткое выражение, какого я раньше не видел.
– Мэгги, – сказал он. – Прошли те времена, когда я был ничтожеством.
Потом он прошел мимо нее. Мама проводила его взглядом. Я тоже смотрел в его удалявшуюся спину. В нем было что-то такое – в его походке, в манере говорить, в его голосе – было что-то, что напугало меня. Напугало так, что у меня потемнело в глазах.
Глава 41× Сеффи
Прошло всего три года с тех пор, как мама Каллума работала у моей мамы. Всего три года. Эти три кратких года пробежали для меня словно три минуты, но войти в дом Каллума значило войти в комнату, полную чужих людей. Я помнила маму и папу Каллума ясно-ясно, но воспоминания не имели никакого отношения к действительности. Они не захотели видеть меня. Никто из родных Каллума не хотел меня видеть.
После всего, что случилось с мамой, я хотела показать им, что они мне и правда небезразличны, что я их понимаю. Мы с Минни запросто могли очутиться в одной лодке с Каллумом, что бы там ни говорила Юнона.
Каждый мой шаг в сторону Каллума лишь быстрее мостил для меня дорогу в ад.
Глава 42• Каллум
Я пошел на пляж и сел рядом с Сеффи. Мы оба молчали. Я измазал песком единственный приличный костюм, но мне было все равно. Меня такие вещи не заботили.
– Каллум, я не хотела никого обидеть, – проговорила наконец Сеффи.
– Я понимаю, но…
– Но это была не самая блестящая моя идея. – Сеффи вздохнула.
– Вообще-то да, – сказал я.
– В последнее время я что ни сделаю – все плохо получается, – призналась Сеффи после паузы. В ее голосе не было ни намека на жалость к себе, лишь тихая нота печали. – Мне так горько из-за твоей сестры, Каллум. Вот я и хотела показать, как я вам соболезную. Решила, что прислать открытку – это… ну… несколько…
– Безлично?
– Да, точно. – Сеффи снова вздохнула. – Вот и поддалась минутному порыву взять и прийти к тебе домой. Почему-то решила, что так будет лучше.