– Можете идти.
– Где мой муж? – тут же спросила мама.
– Он задержан, вскоре ему будет предъявлено официальное обвинение, – ответил полицейский.
– Обвинение в чем? – спросил я.
– Мой муж не сделал ничего дурного. За что его задержали? – спросила мама дрожащим голосом, но я не мог понять, от чего он дрожит – от страха или от ярости.
– Собирайте вещи и выходите, – приказал полицейский. – Мне некогда с вами возиться.
– Я требую, чтобы мне сообщили, за что задержан мой муж. Я хочу увидеть его, и немедленно! – взорвалась мама.
Одного взгляда на свирепое лицо полицейского мне хватило, чтобы понять, что скорее в аду устроят соревнования по снежкам, чем этот дядька станет нам помогать.
– Хотите – уходите, хотите – проведите остаток ночи в камере. – Голос у полицейского звенел, словно ледяной. – Дело ваше.
– Прошу прощения. Можно ли мне увидеться с мужем? – Мама взяла себя в руки и постаралась быть вежливой. Но было поздно.
– К сожалению, нет. До предъявления официального обвинения с ним не может видеться никто, кроме адвоката, – ответил полицейский.
– В чем его собираются обвинить? – повторил я: мне было позарез нужно узнать ответ.
– В политическом терроризме и в убийстве семи человек.
Глава 59× Сеффи
– Ну давай, Каллум! Возьми трубку!
Ничего. Одни гудки. Я поглядела на часы. Где все? Кто-то уже давно должен был подойти к телефону. В самом деле, почти девять утра!
Я положила трубку, пытаясь подавить нехороший холодок внутри.
Подожди немного, а потом сообщи новости лично. Скажи, что к сентябрю тебя здесь не будет.
Будет ли он уговаривать меня остаться? Может, ему вообще все равно?
Подожди немного, и ты все узнаешь.
Глава 60• Каллум
Контора «Стэнхоуп и Риджби» была окрашена во все мыслимые оттенки тускло-серого и грязно-белого. Вместо стульев в приемной стояли скамьи из самого твердого на свете – не шучу, самого твердого на свете дуба. Кофемашина была вся в потеках. А окна – такие замызганные, что в них ничего не разглядеть. Очередная адвокатская контора, предлагавшая бесплатные услуги по уголовным делам, – уже пятая, куда пытались обратиться мы с мамой. Стоило другим адвокатам узнать, в чем обвиняют папу, и нам указывали на дверь с такой скоростью, что у меня от всей этой беготни уши закладывало, как в самолете. Но эта контора была просто рекордно убогая. Я твердил себе, что попрошайкам не пристало привередничать, но это не помогало.
– Идем, мама. – Я встал. – Найдем юристов и получше.
– Что ты имеешь в виду? – Мама нахмурилась.
– Только погляди вокруг. Спорим, такая сырость даже тараканам не по нраву?
– Не судите по первому впечатлению, – раздалось у меня за спиной, так что я даже подпрыгнул и обернулся. Мама поднялась на ноги.
На пороге стоял человек средних лет с черными как вороново крыло волосами, серебристыми на висках. На нем были джинсы и клетчатая рубашка, а лицо выглядело тверже титановых гвоздей.
– Простите, кто вы?
– Адам Стэнхоуп, – представился он.
– Это ваша фирма, мистер Стэнхоуп? – уточнила мама.
– Ее основал мой отец. Я продолжил дело, – ответил он.
Вообще-то это произвело на меня впечатление. Из всех юристов, которых мы успели обойти, только один был нулем. Все остальные были Крестами. Я знал, что среди адвокатов-барристеров нулей просто нет, а передо мной адвокат-солиситор – но все равно это адвокат, отец которого тоже был адвокатом[3].
– А мистер Риджби где? Или миссис? – спросил я, не понимая, нравится он мне или нет.
– В могиле. Сюда, пожалуйста.
Мистер Стэнхоуп повернулся и повел нас из приемной.
Когда мы двинулись за ним, мама бросила на меня предостерегающий взгляд. Мы шли за ним, и растрескавшийся линолеум под ногами даже не скрипел, а хрустел. Чем он был покрыт, одному богу известно. Судя по клейкости, тонким слоем размякших кукурузных хлопьев с медовым вкусом. Мы остановились у двери, похожей на бронированную дверь туалетной кабинки. Мистер Стэнхоуп распахнул ее – а там!.. Натертый деревянный пол, кремовые стены, мебель красного дерева, кожаный диван – словом, высший класс с большой буквы К! Я огорошенно уставился на мистера Стэнхоупа.
– Я так и знал, что мой кабинет вам понравится, – сухо сказал мистер Стэнхоуп. – Скажите, как вы думаете, этот интерьер делает меня как юриста лучше или хуже?
Я понял, к чему он клонит.
– Тогда почему у вас такая страшненькая приемная?
– Скажем так: пусть Кресты при виде нее чувствуют, что их ожидания оправдались, – сказал мистер Стэнхоуп. – Демонстрировать свой успех не слишком полезно. Прошу вас, садитесь.
Я подождал, когда сядет мама, потом последовал ее примеру.
– Чем могу помочь, миссис…
– Миссис Макгрегор, – подсказала мама. – Речь идет о моем муже Райане. Его задержала полиция.
– Он под официальным арестом?
– Да. – Мама опустила голову, но потом заставила себя посмотреть мистеру Стэнхоупу в глаза. – Его обвиняют в убийстве и политическом терроризме.
– Взрыв в «Дандейле». – Мистер Стэнхоуп откинулся на спинку кресла.
– Да, верно, – сказала мама. – Но он этого не делал. Я уверена, что он здесь ни при чем.
– Он сам вам так сказал?
– Полиция не разрешила мне говорить с ним. Мне нужен юрист, кто-то, кто сможет пробиться к нему от моего имени.
– Ясно.
– Денег у меня мало.
– Ясно.
– Я видела в телефонном справочнике, что вы оказываете бесплатную юридическую помощь.
Если бы мистер Стэнхоуп мог откинуться еще дальше, его спина провалилась бы сквозь кресло. Он что, считает, несчастья заразны?
– Вы нам поможете? – спросила мама, и в ее голосе прозвучали нотки нетерпения.
Мистер Стэнхоуп встал и подошел к сверкающему чистотой окну. На окне были жалюзи – чтобы пропускать как можно больше света и при этом скрывать комнату от посторонних глаз. Интересно, что он там видит? И хотелось бы знать, что думает.
– Объема бесплатной юридической помощи в таком деле далеко не достаточно, – начал мистер Стэнхоуп. – Я не могу работать даром, миссис Макгрегор…
– Я вас и не прошу! – торопливо ответила мама. – Я заплачу, сколько потребуется. Просто хочу, чтобы с моего мужа сняли клеймо позора.
Мистер Стэнхоуп посмотрел на маму долгим суровым взглядом и ответил не сразу.
– Прежде всего я повидаюсь с вашим мужем. Потом приму решение.
Мама кивнула и поднялась. Он резко добавил:
– Но с этого момента вы не разговариваете ни с кем, кроме меня. Понятно?
Мама снова кивнула.
Я встал и спросил:
– Мистер Стэнхоуп, вы хорошо знаете свое дело?
– Что, простите?
– Вы как юрист хорошо знаете свое дело?
– Каллум! – одернула меня мама.
– Нет-нет, миссис Макгрегор, это законный вопрос. – Мистер Стэнхоуп повернулся ко мне. – Я выиграл гораздо больше дел, чем проиграл. Годится?
– Годится. – Я кивнул.
Мы вышли из кабинета.
В приемной полицейского участка мы с мамой проторчали целую вечность. Никто не предложил нам кофе. Раза два мы удостоились «Чем могу помочь?» от полицейских, входивших в участок, – и все. Мистер Стэнхоуп исчез – ушел разговаривать с папой и «знакомиться с материалами дела». Никакого дела еще нет, почему же он так долго? Я хотел повидаться с папой. Не понимал, где Джуд. Хотел оказаться дома, проснуться и обнаружить, что прошедшего года просто не было. Слишком многого я хотел.
Пока мы ждали, мама смотрела прямо перед собой и перебирала большими пальцами. Я уже решил, что мистер Стэнхоуп махнул на все рукой и ушел, а про нас забыл, и тут он наконец объявился. По его лицу я сразу понял, что он не сообщит нам ничего хорошего.
– Что случилось? У него все нормально? – Мама вскочила на ноги. – Что они с ним сделали?
– Пройдите, пожалуйста, со мной, – мрачно сказал мистер Стэнхоуп.
Мы с мамой испуганно переглянулись и, ни слова не говоря, поспешили за адвокатом. Полицейский открыл перед нами одну из массивных двойных дверей, которые вели в камеры.
– Спасибо. – Мама с мистером Стэнхоупом оценили этот жест.
А я нет. Полицейский шел за нами. Когда мы дошли до последней камеры по левую руку, мы с мамой и адвокатом отступили в сторону, а полицейский отпер дверь. Едва она открылась, как мама ринулась в камеру. Я и глазом моргнуть не успел, как мама с папой стиснули друг друга в объятиях, словно склеенные.
– Райан, что происходит? – зашептала мама. – Ты цел? Тебя не…
Папа повернулся и поманил меня к себе. Я подошел, понимая, что он и меня сейчас обнимет. И не ошибся. Я был не против, чтобы он меня обнял. И потом не хотел отпускать его, потому что мне было очень страшно. Папа не сделал ничего плохого. За что его до сих пор держат в камере?
– Мистер Макгрегор, прошу вас, расскажите своим родным все, что рассказали мне, – попросил мистер Стэнхоуп.
– Это неважно, – отмахнулся папа. – Где Джуд? Его отпустили? Он в безопасности?
– Джуд? Полиция не нашла его. Его не было дома. – Мама сдвинула брови. – Я понятия не имею, где он.
Папа изумленно поглядел на нее, а потом вдруг так рассвирепел, что я невольно попятился.
– Вот сволочи! Они сказали, он у них! Сказали, Джуда точно повесят, считай, дело сделано… – Папа с трудом сглотнул, отвернулся от нас с мамой. Вид у него был такой, словно на его плечи легло бремя целого мира.
– Райан, ч-что ты сделал? – спросила мама.
Молчание.
– Райан!
– Подписал признание по всем обвинениям…
Папа умолк.
– Что? – выдохнула мама. – Ты спятил!
– Они сказали, Джуд у них и есть доказательства, что это он устроил взрыв. Сказали, кто-то должен взять на себя ответственность за взрыв в «Дандейле», и от меня зависит, кого сочтут виновным.
– И ты им поверил? – Мама была вне себя от ярости.
– Мэгги, они пригрозили, что вас с Каллумом тоже посадят за недонесение. Либо моя жизнь, либо жизнь всех моих родных.