– Ну, я бы не стал так формулировать…
– А единственная причина, по которой в деле участвует Келани Адамс, состоит в том, что ей выплатили крупную сумму. Я права?
– Нет, – тут же ответил мистер Стэнхоуп. – Деньги позволили мне обратиться к лучшему специалисту, и это она. Все лучшее обходится недешево. Прочитав материалы дела вашего мужа, она выразила полную готовность взять это дело.
– А я должна быть за это благодарна, так?
– Если я не имею права рассчитывать на благодарность, тогда достаточно вашего согласия с таким положением дел, – отвечал мистер Стэнхоуп.
Мама повернулась ко мне:
– Каллум?
Каково мое мнение – это был трудный вопрос. Отчасти я хотел предоставить выбор маме. Линетт погибла, Джуд исчез, папа в тюрьме – теперь нам с мамой придется самим как-то барахтаться. Я хотел, чтобы мама посмотрела на меня и сказала, что скоро все снова станет хорошо. Хотел, чтобы она сама приняла все решения, даже неправильные. Особенно неправильные.
– Мама, я считаю, мы должны сделать все что угодно, лишь бы освободить папу из тюрьмы, – проговорил я наконец.
– Тогда ладно, – сказала мама адвокату. – Я согласна на все, что предлагаете вы с мисс Адамс. Но прежде всего я бы хотела поговорить с мужем, и как можно скорее. – Она посмотрела сначала на меня, потом на мистера Стэнхоупа. – С глазу на глаз.
– Посмотрим, что я смогу сделать, – был ответ адвоката.
А мне оставалось только надеяться, что мы с мамой не совершаем большую-большую ошибку. Причем ошибка эта коснется не только нас, а еще и папы.
Но самое тошнотворно-унизительное во всем этом для меня было точно знать, кто послал деньги мистеру Стэнхоупу.
Сеффи.
Как ей это удалось, я понятия не имел. И тем более не знал, как отблагодарить ее, не говоря уже о том, чтобы отдать долг. Но я это сделаю. Я сидел в кабинете мистера Стэнхоупа в дорогом кожаном кресле и клялся перед Богом, что верну Сеффи долг. Даже если мне придется отдавать ей каждый пенни до гробовой доски, я верну ей долг.
Глава 63× Сеффи
Я вернулась домой из школы и испытала самое сильное потрясение в жизни. У нас в передней стояли папины чемоданы.
– Папа? Папа!
– Я здесь, принцесса.
Я помчалась в гостиную на папин голос, будто меня тянули на веревочке.
Бросилась папе в объятия.
– Папа! Я так скучала!
– Я тоже скучал. – Папа закружил меня по комнате, по крайней мере попытался. – Ничего себе! Чем тебя тут кормят? – воскликнул он, уронив меня. – Ты весишь целую тонну!
– Спасибочки! – Я расхохоталась от чистой радости. Папа дома. Папа вернулся. – Ты останешься насовсем?
– По крайней мере на некоторое время. – Папа кивнул.
Но не мне. Я только сейчас заметила, что мы не одни.
Мама сидела в кресле-качалке и медленно качалась взад-вперед, глядя на нас.
– Что… что происходит? – спросила я.
– Спроси отца. Он тебе ответит на все вопросы, – откликнулась мама.
Тут у меня в голове сложились два и два. Сложились – и я помертвела. Папа вернулся не к маме. И вообще не к нам. Домой его привели Райан Макгрегор и политика – вот кто, а больше ничего.
– Ты останешься до окончания процесса, да? – спросила я папу.
«Процесс века» – так это называли во всех газетах и по телику. Лучше бы назвали «чудеснейшим процессом тысячелетия»: ведь благодаря ему папа вернулся домой.
– Все висит на волоске. – Папа погладил меня по щеке и улыбнулся. – Еще ничего не решено.
Я посмотрела на маму и поняла, что это ложь. По крайней мере, она считала, что это ложь, – что, в сущности, одно и то же.
Глава 64• Каллум
– А, Каллум. Войдите.
Навидался я роскошных кабинетов на этой неделе. Сначала кабинет мистера Стэнхоупа, теперь вот – мистера Корсы, нашего директора. До этого я был в кабинете мистера Корсы только один раз. Похоже, Кресты просто с ума сходят по красному дереву! И ковер под ногами был словно весенний газон: мягкий, упругий, пышный. Мистер Корса сел за стол красного дерева и сначала откинулся назад, потом подался вперед, положил локти на стол – видимо, решал, в какой позе ему удобнее всего. Его кресло очень напоминало трон, что придавало директору еще больше солидности. В свежевымытые окна у него за спиной лился солнечный свет, отчего директор становился все темнее и превращался в грозный силуэт.
– Садитесь, пожалуйста.
Я сел в скрипучее кожаное кресло, каких в кабинете было несколько.
– Каллум, мне нелегко это говорить, поэтому перейду сразу к сути.
– Да, сэр?
– Пока вопрос с вашим отцом не разрешится ко всеобщему удовлетворению…
У меня в голове давно выли тревожные сирены, но сейчас они стали оглушительными.
– …мы с советом попечителей решили, что для всех будет лучше временно отстранить вас от занятий.
Ну вот, это случилось. Меня выгнали.
– Я считаюсь виновным, пока отца не признают невиновным? Это так устроено?
– Каллум, я от всей души надеюсь, что вы отнесетесь к происходящему разумно.
– Я должен прямо сейчас освободить свой шкафчик или это может подождать до конца учебного дня?
– Как вам будет удобно. – Мистер Корса сложил руки на груди и откинулся на спинку.
– Должно быть, вы просто в восторге, – горько сказал я. – С тремя покончено, остался один.
– То есть?..
– То есть Колин ушел, от Шанайи вы постарались поскорее избавиться, а теперь настала моя очередь.
– Шанайя была исключена за грубое нарушение правил поведения, – надменно произнес мистер Корса.
– Шанайя всего-навсего дала сдачи Гарднеру Уилсону, который первым ударил ее! – закричал я на него. – И это все знают, в том числе вы. Почему Шанайю исключили, а Гарднер отделался выговором? Почему, если то же самое делает Крест, это уже не считается грубым нарушением правил поведения?
Одна и та же история по всей стране. Из тех немногих школ, куда нас стали принимать, мы повылетали пулей. Нас выгоняют – или, как говорит администрация, исключают – за проступки, которые Крестам стоят выговора или необходимости разок остаться после уроков в наказание. И уж точно Крестов выгоняют из школ гораздо реже, чем нас, нулей, нечего даже сравнивать.
– Разъяснять вам школьную политику в мои планы не входит. – Мистер Корса встал. Наша встреча подошла к концу. – Будем счастливы пересмотреть положение дел, когда вся муть осядет.
Но ведь муть не осядет никогда, верно? Мы оба это понимали.
– Успехов вам, Каллум. – Мистер Корса протянул руку.
– Ага, конечно! – Я поглядел на его руку с презрением.
Успехов где угодно, только не здесь, – вот что он имел в виду. Чем дальше, тем лучше. С точки зрения мистера Корсы, меня в школе уже не было. Я встал и вышел вон. Хотел хлопнуть дверью, сорвать ее с петель, но нельзя же давать директору возможность удовлетворенно воскликнуть: «Я же говорил! Он ведет себя именно так, как я от него ожидал».
А потом я передумал. Вернулся и хлопнул дверью, как только мог. Едва не прищемил себе пальцы, но дело того стоило. Жалкий жест, зато от него мне полегчало.
Я стремительно зашагал прочь по коридору. Разъяренный мистер Корса выскочил из кабинета:
– Каллум! Вернитесь!
Я не убавил шагу.
– Я сказал, сейчас же вернитесь! – свирепо крикнул мне вслед мистер Корса.
Я улыбнулся – и снова не убавил шагу. Я в этой школе больше не учусь. Мне необязательно исполнять приказы директора. И вообще я не имею отношения к Крестам и их образу жизни. С какой стати мне исполнять приказы кого-то из них? Только когда я услышал, как мистер Корса вернулся в кабинет и захлопнул дверь, я немного притормозил. Откуда-то из глубины горла поднялся разбухший ком. Я был словно рыба, которую потрошат заживо, а она дергается на столе. Меня выгнали из Хиткрофта.
И больше я сюда не вернусь.
Суд
Глава 65× Сеффи
Я медлила совсем недолго. Набралась смелости и постучала в дверь комнаты Минни.
– Пошла вон!
Я шагнула внутрь и вовремя уклонилась влево: в меня полетела подушка.
– Оглохла?! – Минни вся кипела от злости. Она сидела на своей огромной кровати и дулась так, словно обнаружила, что интерьер ее спальни вышел из моды.
Мне захотелось захихикать, но я понимала, что это вызовет у нее подозрения. Так или иначе смех этот будет вызван сидром, а значит, он не настоящий. Даже и не помню, когда в последний раз так напивалась.
– Минни! Мне нужно с тобой посоветоваться.
– Да ладно! – Сестрица скептически подняла одну бровь. Это у нее ловко получалось. Вырастет – станет маминым клоном. Как, впрочем, и я, если не принять меры.
– Что ты скажешь, если узнаешь, что я хочу перейти в другую школу и уехать?
Мне удалось мгновенно завладеть ее вниманием.
– А куда?
– В Чиверс.
– В пансион?
Я кивнула.
Минни смерила меня таким долгим взглядом, что мне стало всерьез не по себе. Потом спросила:
– А что мама об этом говорит?
– Она сказала «нет», но…
– Но рано или поздно согласится, – закончила за меня Минни.
– Так что ты думаешь? – повторила я.
– Я думаю, это отличная мысль. Именно поэтому я месяца полтора назад задала маме тот же вопрос, – сухо улыбнулась Минни.
– И ты?! – Я была ошарашена.
– Ты не единственная, кто хочет убраться отсюда.
Я села в ногах ее постели:
– Неужели так заметно?
– Сеффи, мы с тобой никогда не ладили, и меня это огорчает. – Минни вздохнула. – Вероятно, если бы мы могли положиться друг на друга, нам бы лучше жилось. А так нам приходится пробиваться самостоятельно.
– В каком смысле?
– Ладно тебе, Персефона. Ты пьешь, чтобы отключиться от действительности, а я стервенею с каждым днем. Каждая из нас делает то, что приходится.
Меня словно ударила молния.
– Я не пью! – возразила я.
– Правда? – Минни ухмыльнулась. – Ну, разве что тебе нравятся духи с ароматом сидра, а если нет, я бы сказ