На это я еще сильнее стиснул кулаки. Мне еще никогда так не хотелось сделать ему больно. Я мечтал оставить от него мокрое место. Внутри закипала ярость, она питалась сама собой и все росла.
– Ты отлично поработал, – негромко сказал мне Джуд.
Он глядел на меня с одобрением, и я отвернулся. На лицах Моргана, Пита и даже Лейлы ясно читались те же похвала и восхищение – вот кретины.
– Каков наш следующий ход? – спросил Пит у Джуда, забыв прошлые обиды.
– Доставим отцу девчонки письмо с требованием выкупа и доказательством, что она у нас, – ответил Джуд.
– Какое еще доказательство? – спросил я резче, чем собирался.
– А что сам предложишь, братишка?
Опять проверка.
– Я разберусь. Сниму на видео ее с сегодняшней газетой, отрежу клок волос.
– Пожалуй, нам нужно что-то поубедительнее волос, – заметил Джуд.
Опять проверка.
– А ты как считаешь?
– Сам скажи, братишка.
Я прогнал все лишние мысли. У нас там не Сеффи. Просто какая-то девчонка из Крестов, которая нужна нам, чтобы получить то, чего мы хотим. Это не Сеффи…
– Наверное, что-то из ее вещей с пятнами крови – это будет убедительнее, – предположил я.
– Отличная мысль, – кивнул Джуд. – Что посоветуешь?
– Придумаю что-нибудь. С этим тоже разберусь. – Я взял с полки видеокамеру и вставил в нее чистый диск.
В комнате повисла странная тишина. Я поднял голову и обнаружил, что все глаза устремлены на меня.
– Что? – спросил я сквозь стиснутые зубы.
Тут все сразу сделали вид, будто заняты своими делами. Я вынул из ящика ножницы и острый нож и, сунув под мышку сегодняшнюю газету, отправился в камеру Сеффи. Прошел по короткому коридору нашего трехкомнатного кирпичного домика. Не особенно шикарного. Кухня жутко загажена: практически все поверхности покрыты слоями жирной грязи, здесь годами никто не убирал. Джуд заметил, что тут надо бы помыть, и при этом многозначительно поглядел на Лейлу. Она вместо лишних слов показала ему выразительную комбинацию пальцев. Помимо кухни здесь была гостиная, где на полу лежали спальные мешки, стоял дубовый столик с маленьким телевизором и хранилось все снаряжение, которое могло нам срочно понадобиться: консервы, оружие, немного взрывчатки, радиоприемник и все такое прочее. Третью комнату превратили в тюремную камеру. Не мы. Просто дом использовался в этих целях: место, где можно держать пленника, а то и двух, и разместить охрану.
С тех самых пор как ко мне просочились сведения, что Сеффи, вероятно, приедет домой, – это было две с лишним недели назад – Джуд с Питом строили всевозможные планы на этот случай. Получили на осуществление своих замыслов разрешение самого Генерала. А назавтра после захвата заложницы к нам должен был приехать заместитель Генерала. Так что мы много планировали и просчитывали, чтобы все сложилось. В этом доме нам ничего не грозило, о нем знали лишь избранные, те, кому необходимо было знать. Но рисковать мы не собирались. Двое из нас будут постоянно нести вахту: один с фасада, другой с задней стороны дома. А поскольку дом стоит на поляне в глухом лесу, всякий, кто выйдет к нам, окажется без прикрытия задолго до того, как доберется до нас.
Все продумано.
И мы добились успеха. Заполучили Сеффи. НЕТ! Не Сеффи!.. Просто девчонку из Крестов, которая, во-первых, это заслужила, а во-вторых, теперь обеспечит нам все, что нужно. У двери камеры я приостановился. Я смогу это сделать. Я должен.
Будь тем, кем должен, Каллум, а не тем, кто ты есть…
Я снова и снова прокручивал эту фразу в голове, как в те дни, когда только вступил в ОО. Как всегда, когда мне необходимо было сделать… что-то отвратительное.
Будь тем, кем должен, Каллум, а не тем, кто ты есть.
Я отпер дверь в камеру и вошел.
Глава 95× Сеффи
Когда щелкнул дверной замок, я с трудом села. Моя койка состояла из пружинного каркаса с тюфяком не толще хозяйственной сумки. Я застонала и поморщилась, обхватила руками живот: он до сих пор болел. Да так, как еще никогда в жизни. Все тело ныло, от пяток до макушки. Меня что, пытались задушить? Да, горло определенно болело именно так.
Дверь открылась. Я убрала руки с живота. Не собираюсь показывать похитителям, как плохо мне приходится.
Каллум…
Он стоял на пороге, и от этого зрелища меня словно насквозь пронзила стрела. Это был не тот Каллум, с которым мы вместе росли, а я полная идиотка, если думала иначе. Все это был обман. Ловушка. И я угодила в нее, будто главная дура во всей вселенной. Он шагнул ко мне. Я испуганно отпрянула. На крошечную долю секунды мне показалось, что и он съежился. Но это у меня просто воображение разыгралось. Плевать ему, что я о нем думаю.
Он подошел ко мне. Я отодвинулась еще дальше. Что он сделает со мной? Ножницы в его руке я заметила, только когда он склонился надо мной. Я затряслась от ужаса, но тут же изо всех сил сжала зубы, чтобы унять дрожь.
Что бы ни случилось, не плачь. Не умоляй.
Руки Каллума прикоснулись к моим волосам, и я застыла. Глядела на него снизу вверх не моргая. Я не могла даже предположить, что он собирается делать. Мозг отключился. Потом я услышала щелчок ножниц, и Каллум выпрямился. Только тогда я отвела взгляд, и все мышцы расслабились от такого облегчения, что меня даже замутило. Рука дернулась к затылку. Каллум отрезал прядь волос. И все. Просто прядь волос.
– Теперь возьми эту газету, – велел мне Каллум. Голос у него стал другой. Ниже. Грубее. И я, оказывается, скучала по нему. Я много по чему скучала.
– Зачем? – спросила я.
– Мне надо заснять тебя на видео с сегодняшней газетой.
Я спрашивала не об этом.
– Не буду тебе помогать.
Я скрестила руки на груди. Не возьму я эту газету – и вообще не буду слушаться его приказов.
За спиной у Каллума в дверях возникли еще два нуля. Я вздрогнула: одна из них была женщиной, хотя на берегу я приняла ее за мужчину.
– Возьми газету, а то мы сломаем тебе руки и сложим так, что у тебя выбора не будет! – зашипел на меня парень за плечом Каллума.
Каллум обернулся и посмотрел на него. Где-то я его видела, этого парня, вот бы вспомнить…
– Нечего тут стоять над душой и надзирать! – вспыхнул Каллум.
– Я не надзираю, братишка, я наблюдаю.
Только теперь я его узнала. Джуд, брат Каллума.
– Что, похищения – дело семейное, да? – поинтересовалась я.
– Возьми газету, Сеффи. – Каллум протянул ее мне.
Пришлось взять. Каллум нацелил на меня камеру, но тут же опустил.
– Знаете что, публика мне ни к чему, – сказал он зрителям.
– Я пришла посмотреть на дочку знаменитого Камаля Хэдли, – ответила девица. – Говорят, такие рождаются с серебряной ложкой во рту – вот и проверим.
Я смерила ее взглядом, сдержав желание съежиться от яда в ее голосе. Она не знает обо мне абсолютно ничего, а уже ненавидит меня всю как есть, до мозга костей. Я – Крест, и это все, что ей нужно и хочется знать.
– Готова спорить, с тобой в жизни не случалось ничего страшнее сломанного ногтя, – прошипела мне девица.
– Лейла, иди займись своим делом. Охраняй фасад, – велел ей Джуд.
Лейла бросила на меня последний обжигающий взгляд и ушла, как было приказано. Надо мне быть с ней особенно осторожной. Такая не плюнет на меня, если я буду гореть. Впрочем, как и все остальные.
– Я хочу, чтобы ты прочитала вслух вот это письмо к твоему отцу, – сказал Каллум и вручил мне лист бумаги с ролью. Поднял камеру, чтобы видеть превью.
Я посмотрела на бумагу. Если он думает, что я прочитаю отсюда хотя бы строчку, он спятил. Я смяла лист, зашвырнула в угол и заорала в камеру:
– Папа, ни пенни им не давай!
Каллум опустил камеру, но не успел сказать ни слова: Джуд перелетел через комнату, схватил меня за оба лацкана куртки одной рукой и влепил мне затрещину, а потом яростно встряхнул:
– Ты здесь не командуешь! Здесь командуем мы! И ты будешь делать, что мы говорим, или не уйдешь отсюда живой. Поняла?
Я потерла щеку и проглотила слезы.
– Ты будешь в точности исполнять наши приказы, иначе я устрою тебе тут ад на земле. Никто из нас не станет терпеть твои капризы, – тихо проговорил Джуд.
Он так внезапно отпустил меня, что я упала спиной на кровать и стукнулась головой о кирпичную стену позади. Джуд выпрямился и пошел к выходу, но приостановился, поравнявшись с Каллумом.
– Проследи, чтобы она не рыпалась, – сказал он так, чтобы я все слышала.
Миг – и он исчез.
Я подумала, не попробовать ли сбежать, но между мной и дверью стоял Каллум, а кроме того, судя по шагам снаружи, входную дверь караулила эта девица – Лейла. А Джуд уложит меня на месте не задумываясь, если сочтет нужным. Надо выждать. Только бы унялся звон в голове: тогда можно будет нормально думать. Только бы в животе перестало так резать – тогда можно будет хотя бы сесть без боли. Только бы… Только бы…
Надо его разговорить. Заставить его вспомнить меня, вспомнить, какими мы с ним были раньше. Чтобы он снова стал думать обо мне как о человеке с именем, мыслями и чувствами, а не как о пустом месте – ведь сейчас он, похоже, именно так меня и воспринимает.
– Каллум, я понимаю, почему ты решил так поступить, – начала я. – Честное слово. Но это не выход.
Ничего.
Но я не сдавалась.
– Каллум, послушай меня. В Чиверсе я участвовала в протестах, дебатах и сидячих забастовках. Если ты пытаешься изменить мир насилием, то просто подменяешь одну несправедливость другой. Это неправильно. Есть другие способы…
– Например? Получить образование, чтобы бороться с системой изнутри? Я пробовал, помнишь? – возразил Каллум.
– Конечно, но если бы ты попытался еще раз… я бы могла помочь тебе…
– Не хочу этого слышать. И не нуждаюсь в твоей помощи, чтоб ее. Я сыт по горло твоими благодеяниями и подачками, – перебил он меня. – Ты такая же, как все. Считаешь, что мы, нули, ни на что не способны без вашей помощи и надзора – без вас, Крестов.