– Это неправда… – начала я.
– Да брось! – Сеффи отмахнулась от моих слов. – Когда в следующий раз увидишь отца, скажи ему… скажи ему… А, ладно. Неважно.
– Он еще опомнится, – уныло проговорила я. – Как только успокоится и хорошенько все обдумает…
– Успокоится он или нет, мне все равно. – Сеффи посмотрела на меня исподлобья. – Вы все считаете, что это я должна на коленях просить прощения, правда? Все вы считаете, что это с вами дурно обошлись. Было бы смешно, когда бы не было так глупо.
– Сеффи, ты к нам несправедлива, – снова начала я. Что ни ляпну – все мимо.
– Слушай, Минни, я не хочу ничего обсуждать, – перебила меня Сеффи. – Это уже не важно. Ничего уже не важно. Ты лучше иди. Тебе небезопасно тут оставаться.
– Почему? – спросила я, и по спине у меня внезапно пробежал холодок.
– Потому что потому. Уходи, пожалуйста.
– А тебе что, безопасно? Как так?
– Минни, сделай как я говорю, пока не поздно.
Я вытаращилась на сестру.
– Ты меня пугаешь, – проговорила я наконец. – И без тебя я никуда не уйду.
– Если ты не уйдешь сейчас, потом может быть уже поздно.
– Я не…
В дверь громко постучали. В глазах у Сеффи мелькнула обреченность – да так и осталась. Холодок, пробежавший у меня по спине, обернулся целым ледяным потоком.
– Иди сюда! – Сеффи направилась к двери и нетерпеливо поманила меня за собой.
Я не ожидала от сестры такого властного тона и без единого звука повиновалась.
– Слушай. Как только я открою дверь, сразу выходи. Никаких вопросов, никаких разговоров. Выходи, и все. Понятно?
Я нахмурилась, но все равно кивнула. Сеффи открыла дверь. На пороге стоял нуль, смутно мне знакомый. Высокий, широкоплечий, в грязноватых линялых джинсах, темно-синем свитере грубой вязки и черной куртке, состоявшей, похоже, из сплошных карманов; почти всю смоляную шевелюру скрывала черная вязаная шапка. Было не разобрать, где кончается шапка и начинается шевелюра. Я вгляделась: где же я раньше его видела, этого парня?
– Ну, пока, Минерва, – с нажимом сказала Сеффи. И отошла в сторонку, чтобы пропустить меня.
В комнате вдруг повисло такое напряжение, что его можно было черпать ложкой или даже резать ножом. Я переводила взгляд с сестры на незнакомца и обратно.
– Пока, Минерва, – поторопила меня Сеффи.
– Пожалуй, я еще немного посижу. – Я сама не знала, что сейчас скажу, пока слова не слетели с языка.
– Да-да, посидим все вместе, – сказал незнакомец. И решительно вошел в комнату, дернув дверь так, что Сеффи отпустила ручку и он мог закрыть ее сам.
– Эй! Нельзя же так грубо врываться! – рассердилась я.
Рука незнакомца чуть ли не лениво опустилась в правый нижний карман куртки.
– Мне – можно, – возразил он.
Миг спустя он выдернул руку из кармана – и теперь его пальцы сжимали рукоятку автоматического пистолета, а указательный поглаживал спуск.
Это заставило ее заткнуться. Тупая трефовая курица. Я не ждал, что в доме, кроме Сеффи, окажется еще ее сестрица, но это был прямо-таки бонус: две по цене одной. Уж теперь-то до старика Хэдли точно дойдет, что почем! Если он разом потеряет обеих дочек… Лицо Минервы, когда она увидела мой пистолет, прямо перекосилось от страха и неожиданности – уже одно это окупило, так сказать, входной билет. Но вот Сеффи застала меня врасплох, а я не люблю, когда меня застают врасплох. Ни удивления. Ни испуга. Ни малейшего ужаса, отчаяния, беспомощности. Ну и выражение – я такого никогда в жизни не видел. Как будто ее… переполняла радость. На лице ни следа улыбки, но она словно светилась изнутри. Иначе и не объяснишь. Я ощерился на нее. Хотел напугать. А она даже не занервничала.
И тут-то Минерва и завизжала. Вот все-таки курица!
– ЗАТКНИСЬ! – заорал я.
А она все верещала. Уговаривать ее я не собирался. Поднял руку, готовый избавить ее от страданий, чтобы самому больше не мучиться, но Сеффи шагнула вперед и ударила Минерву по лицу, да так сильно, что я думал, она снесет сестрице голову с плеч. Я и то поморщился.
– Заткнись, Минни, иначе он тебя убьет! – прошипела Сеффи.
Минни замолчала на полувсхлипе, потом прикусила губу – сильно. Она глядела на меня, будто вспугнутый кролик. А я хотел, чтобы так смотрела Сеффи. Эмоция правильная, сестра не та.
– Так ты знаешь, зачем я здесь?
– Ты уже дня два-три выслеживаешь меня. Понятно, зачем. – Сеффи пожала плечами. – И я знала, что, если я не ошибаюсь, ты дождешься сегодняшнего дня, а потом сделаешь свой ход.
Она заметила, что я за ней слежу? Почему тогда не оповестила полицию или папашу?
А может, оповестила?..
– Сядьте на диван, живо, – тут же скомандовал я и прижался к стене рядом со входной дверью.
Сеффи повернулась, чтобы исполнить приказ. Минерва все так же таращилась на меня. Очевидно, она ни слова не слышала. Сеффи схватила ее за руку и потащила за собой. Я наскоро осмотрел всю квартирку, постоянно держа под прицелом Сеффи с сестрицей. Мы были одни, но надолго ли?
– Я ждала тебя утром, – сказала мне Сеффи, пока я занимался осмотром.
– Так ты помнишь, какой сегодня день?
– А что, есть вероятность, что могу забыть? – отозвалась Сеффи.
Я уставился на нее. Она снова посадила меня в лужу.
– Сеффи?.. – даже не произнесла, а изумленно выдохнула Минерва.
– Джуд, отпусти ее. Со мной у тебя хлопот не будет, честное слово, – сказала Сеффи.
– Не могу, – ровным голосом проговорил я. – Теперь она знает, кто я.
Я посмотрел на Минерву и понял, что она не была уверена, пока я этого не сказал.
– Джуд Макгрегор! – ахнула она.
Сеффи только помотала головой: ну и дура ее сестрица. Я невольно улыбнулся. Наверное, овца, с которой состригли шерсть на мою шапку, и та соображала быстрее.
– Сеффи, зачем он пришел? Что происходит? Ты что, теперь с ним водишься?
Сеффи повернулась к сестре с таким пламенным презрением и отвращением во взгляде, что у меня в голове промелькнуло: будь у нее в руках мой пистолет, она бы сделала за меня половину работы.
– Извини. Сама не знаю, что несу, – тут же сказала Минерва. – Мне страшно. Что происходит? Зачем он пришел?
– Ты сам ей скажешь или мне сказать? – поинтересовалась Сеффи.
– Ты у нас всезнайка. Просвети нас.
Ствол моего пистолета был нацелен ей прямо в сердце – и так и будет, пока я не сделаю свое дело.
– Джуд пришел убить меня, – сказала Сеффи, глядя на меня в упор.
При этих словах Сеффи глаза у Минервы сделались большие и круглые – считай, во все лицо.
– П-почему? – Минерва еле выговорила это слово. – Сейчас-то почему?
Меня снова поразило, насколько сестры разные.
– Ну, отвечай на вопрос, – велел я Сеффи.
Сеффи изучала меня на удивление бесстрастно.
– Потому что… сегодня день рождения Каллума.
В одной стране волшебной, где все наоборот,
Сияет солнце ночью и летом снег идет.
Я потрясенно глядела на сестру и не верила своим глазам. Она пела. В такую минуту – и петь! К тому же пела она неправильно. Я помнила слова: «В одной стране волшебной, где все не так, как тут, летают рыбки в небе и весело поют». Я затрясла головой. Что со мной, в самом деле? Джуд Макгрегор сейчас разрядит в нас свой пистолет, а я не могу думать ни о чем, кроме дурацких детских песенок. Я покосилась на Джуда: вдруг он застрелит нас просто за то, что моя сестра поет?
– Ты готов отпустить Минни? – неожиданно спросила его Сеффи.
– Я без тебя никуда не уйду, – тут же возразила я.
– Поверь мне на слово, туда, где я скоро буду, тебе не хочется, – ответила Сеффи, и ее взгляд прожигал меня насквозь.
Я смотрела на сестру, и меня вдруг охватил необъяснимый ужас, но не за Сеффи: я боялась ее саму. В этот момент я поняла, что совсем не знаю сестру. Не имею о ней ни малейшего представления. Она на одной стороне пропасти шириной в галактику, а я на другой.
Сеффи повернулась обратно к Джуду:
– Ну так что, Джуд? Отпустишь ее?
– Положим, нет.
– Тогда свяжи ее и запри в спальне или ванной, но, прошу тебя, не делай ей ничего плохого, – сказала Сеффи.
– Тоже не могу, – ответил Джуд с полным безразличием. Шагнул вперед, палец уверенно лег на спуск.
– Погоди. Не надо, пожалуйста. Погоди! – Я подняла руки, словно могла заслониться от летящей пули. – Погоди, Джуд. Папа даст тебе все что захочешь. Любую сумму. Право выступать публично. Или выпустит из тюрьмы всех членов Освободительного Ополчения. Что угодно!
В моем голосе слышалась совершеннейшая паника. Но я не хотела умирать.
Я не хотела умирать…
– Каково это – знать, что проживаешь последние секунды на этой земле? – мрачно спросил Джуд.
Я не ответила. Что я могла ответить?
– Теперь вы знаете, через что пришлось пройти моему брату, когда его вели на эшафот, чтобы повесить, – сказал Джуд. – Я сделаю так, что вы обе будете страдать, как страдал Каллум. Никуда не буду спешить. Вам не удастся покончить с этим по-быстрому. Медленное, мучительное ожидание. Я должен это сделать ради брата.
– Прошу тебя, папа даст тебе все что угодно!.. – взмолилась я.
– Я хочу только одного, – раздельно проговорил Джуд.
– Чего именно? – По всему моему телу разлилось облегчение, усиленное адреналином.
– Я хочу вернуть брата. Может твой отец вернуть Каллума?
Меня вырвало. Обильно вырвало на колени и на пол. Паника, ужас, адреналин, облегчение, разочарование, отчаяние – весь этот коктейль из эмоций, бурливший внутри меня, искал выхода. Вот меня и вывернуло наизнанку.
Сеффи встала.
– Эй, черт побери, куда это ты? – спросил Джуд.
– В ванную, за полотенцем, чтобы помочь сестре привести себя в порядок, – ответила ему Сеффи и преспокойно направилась в сторону ванной.