Сеффи посмотрела на меня снизу вверх, глаза были мокрые от слез.
– Так что вперед, Джуд Макгрегор, – тихо сказала она. – Ты должен это сделать ради брата, а заодно и мне услугу окажешь. Считай, что это coup de grâce, единственный благородный поступок во всей твоей жалкой жизни.
– Сеффи, – спросила Минерва, – но как же твой ребенок?
От ее голоса я подпрыгнул. Я и забыл, что она тоже здесь.
– Ты нужна своему ребенку, – продолжала Минерва. – И это ребенок Каллума.
– Но это не сам Каллум. Неужели ты не понимаешь? Я могла спасти Каллума, если бы согласилась сделать аборт, отец говорил об этом яснее ясного, но я не смогла.
– Что?! Что говорил твой отец?
От слов Сеффи у меня кровь застыла в жилах.
– Папа ни за что бы так не стал, – запротестовала Минерва. – Ты, наверное, неправильно поняла его…
– Разуй глаза, Минерва! – бросила Сеффи. – Так или иначе, папа жертвовал всеми нами на пути к вершине. Неужели ты не видишь?
И даже если Минерва ей не поверила, я-то поверил, да еще как. Камаль Хэдли мог спасти моего брата, но не добился своего, когда потребовал от Сеффи избавиться от его собственного внука, и поэтому отправил моего брата на виселицу. Он был в ответе за гибель Каллума точно так же, как это крестовое отребье передо мной.
– Так ты отправила моего брата на виселицу… – прошипел я.
– Да, отправила. – Сеффи подняла голову и посмотрела на меня в упор. – Так что делай, ради чего пришел. Не будь тряпкой.
– Не надо, Джуд! Не слушай ее! – встряла Минерва. – Она сама не знает, что говорит. У Сеффи и у Каллума был выбор, но у их ребенка – нет. Сеффи пришлось выбирать жизнь ребенка – естественно, что для нее это важнее всего и всех на свете.
– Включая моего брата?
– Мы с Каллумом никогда особенно не дружили, но я знала его достаточно хорошо и понимаю, что он хотел бы, чтобы его ребенок остался жить, – робко прошептала Минерва. – А Сеффи носит твоего племянника или племянницу. Ты правда готов убить ребенка Каллума, чтобы тебе стало легче?
– Я это не ради себя делаю, – сказал я ей.
– Тогда ради кого?
Если Минерва считала, что способна пробудить во мне все лучшее, она, разумеется, сильно ошибалась. Ничего такого во мне просто нет.
– Послушай, Джуд, если ты убьешь Сеффи, Каллума это не вернет. И не позволит ему спокойнее спать в могиле. Никому от этого не будет никакой пользы, кроме тебя.
– Ты сама не понимаешь, что несешь!
– Да нет, понимаю! – напустилась на меня Минерва. – Ты обвиняешь Сеффи в смерти Каллума и хочешь отомстить. Не притворяйся, будто у тебя есть какие-то другие причины, кроме желания облегчить себе душу. Признайся честно хотя бы в этом.
– Ты что, считаешь, что мы, бойцы Освободительного Ополчения, боремся именно за это? Чтобы облегчить себе душу?
Минерва смерила меня взглядом, но у нее хватило ума промолчать.
– Давай, говори. Ты так хорошо понимаешь, что я думаю и чувствую, – скажи мне, почему я пошел в Освободительное Ополчение?
Молчание.
– Отвечай! – заорал я на нее.
– А зачем человеку вступать в т-террористическую организацию?.. – начала Минерва.
– Мы не террористы. Мы борцы за свободу! – В этом я был непреклонен.
– Что одному здорово, то другому смерть? – отозвалась Минерва, не сумев скрыть ехидство. – Вы устраиваете взрывы, убиваете ни в чем не повинных людей…
– А сколько нулей погибло из-за притеснений со стороны Крестов? Сколько из нас умерло физически или душевно из-за вашего зверского обращения? Но вам-то какое дело? Ведь это вас прямо не касается, так что вам на это наплевать. Никто из вас не берет на себя труд выслушать нас, когда мы пытаемся рассказать, что чувствуем, каково нам приходится. Чтобы привлечь ваше внимание, нам приходится кричать. Громко, изо всех сил.
– А взрывать и убивать – это вы так кричите? – спросила Минерва.
– Это привлекает ваше внимание.
– И отбивает всякое желание вам сочувствовать…
– Не нужно нам ваше треклятое сочувствие! – заорал я на нее. – Нам нужно равенство. Нам нужны те же права и свободы, что и у вас, Крестов. Подавитесь вы своим сочувствием!
– Моя сестра тебе не враг, – сообщила Минерва. – Она пыталась спасти Каллума. На всех углах твердила, что Каллум ничего плохого не сделал.
– Если бы не она, мой брат сегодня был бы жив. Она зверски убила его!
– Его повесили.
– Если бы она оставила Каллума в покое, он не стал бы искать встречи с ней и не попался бы. И был бы сейчас жив.
На это Минерве сказать было абсолютно нечего.
– Джуд, хватит болтать. Доведи дело до конца, – устало попросила Сеффи.
– Сеффи, так нельзя! – тут же запротестовала Минерва. – Подумай о ребенке!
– Я больше ни о чем не думала! – Сеффи заплакала. – И с каждой секундой все сильнее и сильнее ненавижу это существо, которое растет внутри меня, потому что оно живет, а Каллум умер, а должно было быть наоборот.
– Ты что, серьезно?! – пролепетала Минерва.
– Минни, оставь меня в покое. – Сеффи с трудом поднялась на ноги. – Ты всегда ненавидела Каллума – разве тебе не все равно, что случится с кем-то из нас?
– Не обижай меня. Мне не все равно, – заявила Минерва и встала.
– Да помолчите хотя бы секунду!
Я был сыт всем этим по горло. Мне нужно было собраться с мыслями и подумать.
Когда я пришел сюда, я хотел убить Сеффи, и ничто не мешало мне это сделать, а теперь все изменилось. А почему? Потому что она сама хочет умереть. Если я ее убью, то добьюсь только одного: избавлю ее от мучений. А я здесь не для того, чтобы облегчить ей жизнь. Но тогда для чего? Каким должен быть мой следующий ход?
– Ты не собираешься меня убивать, да? – спросила Сеффи, пристально глядя на меня. – Почему? Ты что, решил пойти на попятный? А если я встану на колени и начну умолять тебя, это поможет? Или я, наоборот, должна встать на колени и просить пощады? Это тебя убедит?
– Замолчи, Сеффи! – сказала Минерва.
– Тебе этого надо, Джуд? – не отставала Сеффи. – Ты любишь, когда жертвы беспомощно умоляют тебя? Если нужно так, я готова.
Минерва подскочила к сестре и заслонила ее собой.
– Если ты хочешь кого-то убить, вот, перед тобой я. Но ты не тронешь мою сестру и ее ребенка. Клянусь могилой Каллума, не тронешь!
И тут Минерва – вот все-таки тупая курица! – бросилась к двери и принялась во всю мочь звать на помощь. Тогда я сделал то, что должен был. Поднял пистолет и нажал на спуск. На этот раз осечки не было. На этот раз прогремел выстрел. Минерва шлепнулась на пол, дернулась и затихла.
– Минерва! Минни, скажи что-нибудь!
Я медленно приоткрыла глаза. Было очень холодно. Почему мне так холодно? Надо мной маячило лицо Сеффи, в глазах ее стояли слезы. Она держала мою голову на коленях. А над ней стоял… Джуд. Тут до меня разом дошло, что случилось. Что-то загрохотало, будто дверью хлопнули. И что-то врезалось мне в плечо – будто ракета проникла под кожу и теперь прожигала себе путь сквозь меня.
– Сеффи…
Я хотела что-то сказать, но губы словно смерзлись вместе. Когда здесь успело так похолодать? Сеффи быстро, но мягко взяла мою голову и положила на ковер, а потом неуклюже поднялась на ноги.
– Ублюдок! – завизжала она. – Убийца!
– Если бы я хотел убить твою сестру, она была бы уже мертвая, – ответил Джуд.
– Ты ее убьешь?
– Нет.
– А меня? – спросила Сеффи.
– Нет. Больше не собираюсь, – сказал Джуд. – Взгляни на себя. Папочка вышвырнул тебя из дома, выглядишь ты в три раза старше своих лет. Сдается мне, тебе будет больнее остаться в живых.
– Мой отец не вышвыривал меня из дома. Я сама ушла. Не желаю даже приближаться к своим родственникам. Это было мое решение.
– Ну да, конечно! – насмешливо протянул Джуд.
Я попыталась открыть рот и сказать Джуду, что это правда от первого до последнего слова, но не смогла заставить язык выговаривать нужные звуки. Хотела сесть – но боль пронзила меня огненной стрелой, и я рухнула обратно на пол. И тут боль резко прекратилась, и меня снова охватил леденящий холод.
– Если ты не собираешься нас убивать, тогда можно мне вызвать скорую? – спросила Сеффи.
– Кто тебе мешает? – сказал Джуд.
Я смотрела из-под полуприкрытых век, как Сеффи настороженно идет к телефону. Ее рука потянулась к трубке, потом замерла.
– Ну, давай, – сказал Джуд. – Никто за тебя этого не сделает. Мы, нули, занимаемся своими делами, а в ваши не лезем. Вы, Кресты, сами нас к этому приучили.
– Я хотела, чтобы меня оставили в покое. Поэтому и перебралась сюда, – сказала Сеффи.
– Как скажешь.
– Так и говорю, – с нажимом отозвалась Сеффи. – Понимаешь, я же знала, что ты за мной придешь.
Джуд и Сеффи смотрели друг на друга, а обо мне забыли. Я истекала кровью на твердом ледяном полу – а обо мне забыли.
– Вперед. Звони в свою скорую, – сказал наконец Джуд. – Пусть приедут, да побыстрее.
Сеффи нажала кнопки, набрала номер службы спасения. Повернулась ко мне и попыталась ободряюще улыбнуться, а потом заговорила в трубку, но я не разбирала, что она говорит, ее голос все удалялся, удалялся, вся комната отступала куда-то вместе с ней. Я поняла, что отключаюсь, но успела заметить, как Джуд шагнул к моей сестре, подняв пистолет. Я хотела заговорить, хотела предупредить ее, пыталась остаться в сознании. Но глаза сами закрылись…
От Минервы больше можно не ждать никаких неприятностей. Она вышла из игры, но будет жить. Я повидал достаточно пулевых ранений, чтобы это понимать. Дождался, пока Сеффи положит трубку, и прижал ствол к ее виску.
Она застыла.
– Тебе может быть наплевать на саму себя, Персефона Хэдли, но, несмотря на все твои громкие заявления, тебе не наплевать ни на сестру, ни на всех своих близких, – сказал я. – И как бы ты ни пыталась убедить меня в обратном, мы с тобой понимаем, что тебе не наплевать на ребенка в твоей утробе. – Я опустил пистолет, вместо него прижал губы к виску Сеффи и нежно прошептал: – И вот как я отомщу тебе – через твоего ребенка.