— Как тебе удается есть все подряд и не толстеть? — Подсознательно я пыталась польстить Франческе.
— Просто я каждый день на ногах с семи утра до девяти вечера.
— Даже когда дети в школе?
Франческа погрозила мне вилкой:
— Не смей, Тесса Кинг!
— Что не сметь?
— Не заставляй меня оправдываться. Хватит с меня и Ника.
— Честное слово, я не хотела. Просто я думала, что ты успеваешь передохнуть, пока дети в школе, вот и все.
— Ага, отдыхаю на полную катушку: меняю лампочки, разношу по туалетам бумагу, собираю мокрые полотенца, стираю, отправляю в ремонт наш драндулет, разгружаю посудомойку, загружаю посудомойку, снова разгружаю, готовлю еду, бегаю по магазинам, прибегаю домой вовремя, снова встаю к плите… продолжать?
— Не надо.
— Скука смертная, да?
— Да.
— Погоди минутку, сахар впитается — смогу рассуждать разумно.
Я пригубила чай с перечной мятой, обожгла язык и отставила чашку, постеснявшись жаловаться. Франческа уже доедала пирожок.
— Одна пьянка — и я слетела с нарезки, — пробубнила она.
— Никогда не видела тебя такой, даже после вечеринок, — согласилась я.
— Потому что работала! — сурово пригвоздила Франческа.
— Только не по выходным, — парировала я. Еще посмотрим, кто кого…
— Вечеринки по выходным — это забавно, хотя бы мелочами не заморачиваешься.
Я растерялась.
— Ты о чем?
— Ни о чем, Тесса.
Мне будто нанесли удар под дых. Франческа отвернулась и заказала еще кофе с молоком. Я плюнула на чай и попросила два.
— Ну, что еще расскажешь про Хэлен? — спросила Франческа. — Слушай, она такая тощая — хоть что-нибудь ест?
— Она всегда была худой.
— Не настолько. Правда, многие женщины резко худеют, когда перестают кормить грудью.
— Она все еще кормит. Говорит — это лучший способ не растолстеть.
— Хреново. Когда кормишь, аппетит зверский, и ничем не перебьешь. Вот тогда-то и откладывается толстенный слой жира. Живот, зад, ляжки превращаются в жировое желе. Прелесть.
— Франческа! Ты никогда так не язвила. Что стряслось?
— Говорю же, пьянки за полночь — не для меня.
— Тебе и сорока нет.
— Правда?! А я уж и не помню, с каких пор чувствую себя взрослой. Как думаешь, не пора ли прикупить айпод, запереться в комнате, курить траву и балдеть под Кэрол Кинг?
— Траву? — тревожно переспросила я.
Франческа уставилась на меня в упор.
— Ах, извини, забыла, как она теперь называется. Дурь, сканк, а в последнее время — курительные палочки. Небось даже ты еще не в курсе, дорогая?
Я отвела глаза. Лицо Франчески стало враждебным, а что я могла ответить?
— Ты должна была сказать мне, что Каспар курит марихуану.
— Он обещал бросить.
— И ты поверила шестнадцатилетнему сопляку?
— Да, я поверила Каспару. — Понимая, что кругом не права, я насупилась. — Точнее, мне хотелось ему поверить. Я думала, это временный сбой в системе.
— Как же, временный. Между прочим, он освобожден от уроков по причине острого конъюнктивита.
— У него конъюнктивит?!
— Нет! — Франческа повысила голос. Я видела, что она силится держать себя в руках. — Он прогуливал школу. Сплошное вранье. Чертову справку сам состряпал. Понятия не имею, откуда у него медицинский бланк с печатью.
Кто, как не Каспар, приводил в чувство мой компьютер, когда тот выкидывал фортеля? Крестник у меня — компьютерный гений.
— Ясно откуда — из Интернета. Здорово твой сын рубит в компьютерах, правда?
— Риторический вопрос.
— Ох, прости.
— Ты должна была сразу же сообщить мне.
— Я боялась, что он перестанет мне доверять.
— Тесса, он мой сын.
И возразить нечего.
Франческа заставила меня подробно рассказать, что произошло на следующий день после шестнадцатилетия Каспара. Узнав, что Каспар не ограничивается марихуаной, она была потрясена. Затем потребовала объяснить, что я на самом деле искала у него в комнате и если нашла, то что именно. Я поклялась, что сообщила бы ей о подозрительных находках, но, так как меня уже уличили во лжи, аргумент веса не имел.
— Когда ты узнала, что Каспар прогуливает школу? — перевела разговор я.
— В пятницу.
— Так вот почему в субботу вечером ты злилась на меня.
— Нет. Я понятия не имела, что ты все знаешь. Мне просто хотелось забыться. Что я и сделала.
— Я заметила.
— Ничего смешного, Тесса.
— Прости.
— Вчера мы с Каспаром страшно поскандалили. Он ссылался на тебя, твердил, что ты сказала, что марихуана — это нормально.
— Врет! Не говорила я такого.
— Он до сих пор обижен, что ты шарила у него в комнате. Я сразу-то не поверила ему, а теперь знаю — хоть в этом не соврал.
— Извини, Фран. Тогда я не могла сказать тебе, что искала. Но ты же сама говорила, что он исправился, вот я и решила дать ему шанс…
— А сама устроила обыск у него в комнате.
— Фран, я свою вину признаю, но не одна я виновата!
— Надо было рассказать про тот чертов день рождения, объяснить, что ни черта Зак ему не подливал. Каспар пробовал наркоту, ты знала об этом и молчала!
— Я велела ему все тебе рассказать. Думала, будет лучше, если ты узнаешь от него.
— А он соврал. И ты промолчала.
Терпеть не могу, когда меня загоняют в угол; во мне просыпается инстинкт бойца.
— Франческа, я совершенно случайно увидела его тем вечером и сунула визитку с номером мобильника.
— И столько денег, чтоб ему на дурь хватило.
— Нет, только чтобы добраться до дома. А если бы не дала, ничего бы не изменилось. Ник сам говорил, что Каспар как с цепи сорвался: доводил тебя, скандалил, хлопал дверями. Это явные признаки разлада. Правда, я не придала им особого значения, но ведь и ты ничего не заподозрила, а вы живете под одной крышей!
Франческа сникла. Злиться на других гораздо проще, чем на себя.
— Как думаешь, давно это у него? — пробормотала она.
— Не знаю.
— Где же он берет деньги?
Я догадывалась, но говорить не хотела.
— У тебя случайно деньги не пропадают? Может, недосчитывалась пятерки-другой?
— Боже, Тесса, ты на что намекаешь? — Она запустила пальцы в волосы. — Мой сын не вор, нет. В воспитании детей я не ас, но по крайней мере основы морали я им привила.
— А как же украденное пиво?
Она уронила голову на ладони и снова чертыхнулась. Да разве я могла сказать ей, что ее воспитанный мальчик, ее Каспар стащил пятьдесят фунтов из моего бумажника, стоило мне только отвернуться?
— Но… тогда он вроде ради других старался — для вечеринки… — простонала Фран.
— Может, вещи продает?
Она покачала головой.
— Постой-ка, он продал велосипед другу — мол, уже вырос. Собирался купить другой, но… — Франческа помолчала. — Как я могла забыть? Не заметить, что велосипед он так и не купил?
— Каспар считает, что ты занимаешься только девчонками.
— Прекрасно! Значит, это я во всем виновата?
— Этого я не говорила. Так считает Каспар — с позиций подростка.
— Да, с девчонками забот хватает. Во-первых, их двое, а во-вторых, они гораздо младше.
— Ты не виновата. Все дело в Каспаре. Ты всегда была образцовой матерью. Вы с Ником — идеальные родители.
Франческа подняла на меня грустный взгляд.
— А Ник что говорит? — осторожно спросила я.
— Грозится вышвырнуть его из дома.
— Тоже мне — нашел выход!
— Мои слова. Вот мы с Ником и цапаемся…
— Видишь, подействовало — Каспар своего добился. Он мечтал о вашем внимании и получил его. Очень вовремя, я бы сказала: у него серьезные проблемы.
Франческа насторожилась:
— Что еще?
Пришлось выложить всю правду.
— Он украл у меня пятьдесят фунтов.
— Как?! Когда?
— В день моего возвращения из Индии.
Франческа подскочила из-за стола.
— Прости. Я не хотела тебя расстраивать.
— Мне пора. — Она лихорадочно рылась в сумке.
— Оставь, я заплачу.
— Выписать тебе чек на сумму, которую украл Каспар?
— Еще чего. Каспар сам отработает долг. Отправь его ко мне на неделе — у меня найдется миллион мелких дел.
— Этого слишком мало.
— Стоки на балконе, к примеру, засорились.
— Слишком мягкое наказание.
— Мне кажется, он не хотел красть эти деньги, Фран. Тем более у меня.
— Намекаешь на ваши особые отношения?
Ее тон мне совсем не понравился.
— Так вот, ты ошибаешься. Нас он начал обворовывать давным-давно.
— Но ты только что говорила…
— Просто не хотела в это верить. Увы, так и есть. Он творил что хотел у меня под носом. Прости, Тесса, мне правда пора.
— Хорошо.
Она отвернулась, а я по глупости попыталась удержать ее за руку:
— Можно, Хэлен позвонит тебе?
— Зачем?
— Ты объяснишь ей, как не наделать ошибок с мальчишками.
— Передай, что постепенно она привыкнет.
Я состроила гримасу:
— Так и передать?
— Слушай, Тесса, я думала, тебе не надо объяснять, что в советчицы я не гожусь. Сама до сих пор совершаю столько ошибок, что советоваться со мной — себе дороже.
Я долго смотрела ей вслед. Пожалуй, в ближайшее время не стоит упоминать при ней Хэлен.
Я возвращалась к машине, когда у меня в кармане завибрировал телефон. Номер был незнакомым, и я дождалась включения автоответчика. К подобным мерам предосторожности я начала прибегать, только когда чуть не стала жертвой маньяка. Неудивительно, что я застряла на одном жизненном этапе: слишком старательно отгораживалась от мужчины, который весь день засыпал меня безумными письмами, а вечером ехал к жене и детям. После такого не захочешь, а будешь пугаться каждого звонка. Подумав об этом, я сразу поняла, что вру себе — точно так же, как Фран обманывала себя, твердя, что ее сын не вор, хотя все доказательства были налицо. А я уверяла, что даже не вспоминаю о любви, хотя она была лейтмотивом всей моей жизни. Телефон попискивал. Я прослушала сообщение.