— Больше никого не пускать, — велела она охранникам.
— Но там очередь… Человек десять!
Десять игроков! Еще недавно Анна бы обеими руками вцепилась в такое счастье, но сейчас боялась, что здание не выдержит напора. Она уже не знала: рябит у нее в глазах, или лампочки и вправду неровно мигают от перенапряжения сети.
Самое ужасное, что во всеобщей толкотне совершенно невозможно было понять, жульничает кто-то или нет, каково соотношение ставок и выигрышей. Радоваться успеху — или хвататься за голову от снежного кома долгов. Химик забаррикадировался за барной стойкой, разделил территорию с Любой, и теперь не покладая рук выдавал расписки. Стопка заготовленных листочков таяла на глазах, и Анна почти физически ощущала, как с каждым выданным обязательством тяжелеют ее долги.
Стараясь лишний раз не думать о последствиях, она только следила за временем, гипнотизировала стрелку часов, умоляя двигаться чуть быстрее. Казалось, столпотворение не закончится никогда, голова кружилась от шума, дыма и запахов, но вот, наконец, как в сказке про Золушку, пробила полночь, и заклятие Анны спало. Окрыленная, она пробилась через толпу к бару, схватила микрофон и с облегчением объявила:
— Акция окончена! Ставки больше не принимаются, казино закрыто до завтрашнего вечера!
Зал опустел через полчаса. И уже тогда стало понятно, что Люба была права во всем, включая уборку. Дело не ограничилось пустыми бутылками и окурками. Грандиозная попойка, которая вошла бы в историю, как крупнейшая в городе, будь заведение легальным. Пол походил на современную арт-инсталляцию: широкие кляксы рвоты самых разных цветов, точечные вкрапления пепла, обрывки бумаги, карты, фишки, осколки бокалов… А в туалет и вовсе страшно было заходить. Алкогольная интоксикация грозила не только ушедшим клиентам, но и каждому, кто просто глубоко вдохнет спертый, почти ядовитый воздух.
Изможденные контуженные крупье попадали в кресла, уронив головы на стол, и отказались шевелиться. Анна сама распахнула окна и какое-то время просто стояла у форточки, глотая живительную ночную прохладу.
Вторая уборщица на звонки не отвечала, первая потребовала доплату. Впрочем, никакие деньги не помогли бы одному человеку отскрести полы и стены до первозданного вида за одну ночь. Анна плюнула на статус хозяйки, отыскала потрепанную спецовку охранника, старые резиновые сапоги и перчатки до локтя и на пару с пожилой казашкой взялась за авгиевы конюшни. Даже станцуй Анна макарену на барной стойке в одном белье, Химик удивился бы меньше.
— Ты уверена?.. — он ошарашенно смотрел, как великая Анналеоне заползает под рулетку.
— Займись подсчетами, — коротко скомандовала она. И не столько потому, что не хотела разговаривать, сколько потому, что боялась лишний раз вдохнуть.
Химик подчинился, а Анна с удвоенным рвением взялась за уборку. Да, противно, да, тяжело. Но если бы она сейчас не заняла руки, то пришлось бы идти в кабинет и наблюдать, как Химик считает деньги и долги, сходить с ума от волнения, изгрызть ногти до мяса… Нет. Уборка — так уборка. В конце концов, любая жена и мать хоть разок в своей жизни, да влезала во что-нибудь гадкое по колено.
Брезгливость закончилась после первой десятки квадратных метров. Дальше пришло методичное равнодушие. Мусор — в этот мешок, фишки — в коробку, спреем— пшик-пшик, щеткой — вжих-вжих. И лишь наткнувшись задом на противоположную стену, Анна осознала, что конюшня пройдена до конца. Выпрямилась не без труда, осознала, что старость ближе, чем казалось. Поясницу скрутило, руки свело, пальцы ныли, как у артритника со стажем. Хотелось с вышки нырнуть в бассейн с хлоркой и замочить там себя на пару часов. Один нюанс: для этого пришлось бы куда-то идти, а ноги у Анны категорически отказывались двигаться.
Почти на одной идейной тяге она доползла до кабинета, стянула с себя провонявшую спецовку, сапоги и перчатки и прямо так, в тонких колготках и лифчике, шлепнулась в кресло. Сил не осталось даже на переживания. Где-то там, на задворках подсознания, ворочался страх долгов, стыд перед Наташкой, на которую пришлось повесить детей, раздражение на Нелли Марковну, которая непременно узнает, кто сегодня не ночевал дома, и, сдобрив пикантными подробностями, разнесет по соседям свою версию… Но усталость была сильнее.
— Что там? — невнятно спросила Анна у Химика.
— Не оденешься? — он окинул ее странным взглядом.
Ах, ну да. Приличия. Наедине с посторонним мужчиной в неприглядном виде… Где-то там, в глубине, должна же быть скромность… Ау, скромность!.. Нет. Ничего. Наплевать.
— Что с деньгами? — она прикрыла глаза, решив, что если она не видит постыдного, то его и не существует.
— У меня для тебя две новости. Хорошая и плохая. Хорошая — ты расплатишься с Барсом сегодня.
— Сегодня? — Анна открыла глаза и нахмурилась. — Он же собирался завтра с утра…
Химик молча кивнул на окно, из которого уже лился холодный дневной свет.
— Боже, сколько времени?!
— Восемь. Так вот. Суть в том, что долг Барсу ты отдашь, хватит еще на выплату губернатору, мужику из департамента образования и парочки особо нетерпеливых типов.
— А плохая новость?
— Плохая новость в том, что на остальные выигрыши придется еще заработать. Нов целом, если без форс-мажора, ты должна успеть за три дня. Максимум — пять. Думаю, договоримся.
— То есть, все сработало?! — она не верила собственным ушам.
— По идее, да… — он вздохнул и провел пятерней по волосам. — Если честно, я был настроен скептичнее, но… Видимо, ты везунчик.
— Шутишь?! Я за три дня потеряла столько денег, что…
— Ты за три дня заработала столько денег, сколько у нас за последний год не было. Сейф почти полон. Да, накладки случаются. Но если бы не было Барса и этого сморчка-пожарника…
— Так ведь это моя вина… Еще и оборудование…
— Оборудование было нужно. Рано или поздно, нам все равно надо было укреплять прикрытие. Я предлагал это и Игорю, и Феде, но… Знаешь, пусть все вот так сумбурно, но ты приняла верное решение.
Анне показалось, что невидимая фея-крестная коснулась ее волшебной палочкой: усталость испарилась, кровь быстрее заструилась по венам, плечи расправились сами собой. Похвала Химика, это маленькое чудо, которого Анна уже отчаялась ждать и особенно теперь, после всех неудач, окрыляла.
— Ты правда так думаешь?.. — недоверчиво спросила Анна.
— Да, — в его голосе не было ни сарказма, ни насмешки. — Я считаю, что ты молодец.
И не успела она впитать радость от услышанного, как Химик заговорил снова:
— Я долго думал над тем, что будет дальше. Понятно, что ты должна задержаться еще минимум на несколько дней, пока мы не выплатим все долги, но… Знаю, ты не хотела связываться с криминалом. И теперь у тебя есть нормальная полноценная химчистка. Но… Я был бы рад, если бы ты продолжила заниматься казино.
— Что?.. — она опешила. — Но ведь… Мы договаривались… В смысле, я обещала тебе…
— Я просто сделал, что должен был, — Химик равнодушно пожал плечами. — А Федя бы погубил бизнес. Сначала я думал, что ты только поиграешь — и все. Но в тебе есть что-то. Хватка, напор, идеи… Это твое казино, Ань.
Последние слова он произнес совсем тихо, почти шепотом, но именно они поразили ее сильнее всего. Имя прозвучало нежно, интимно, и по спине побежали мурашки. И лишь в эту секунду Анна почувствовала себя неподобающе раздетой, захотела срочно прикрыться.
— Ты можешь делать, что хочешь, — взгляд Химика стал рассеянным, будто он смотрел одновременно и на нее, и мимо нее. — Я пойму, если ты решишь раздать все долги сразу, но тогда казино придется закрыть. Чтобы зарабатывать, нам нужен фонд для выигрышей, без него все встанет.
Анна вскочила, нервно обхватила себя руками. Казалось бы, только три дня прошло с тех пор, как она собиралась закрыть казино, разорвать все нити, связывающие ее с криминалом, заняться химчисткой. Честным бизнесом законопослушного гражданина. Но теперь… Господи, да когда же Анна успела стать зависимой от адреналина? И почему после целой ночи, проведенной в коленно-локтевой позе, — и не с мужчиной, а с щеткой и чистящими средствами, — она все еще хочет здесь остаться?
— Подумай, не хочу тебя торопить, — он встал, подошел к ней, положил руку на плечо. И хотя его ладонь была теплой, Анне отчего-то стало зябко и до ужаса захотелось прижаться к Диме, уткнуться лицом в его белую выглаженную рубашку…
— Я хочу… — начала она и осеклась, не веря в то, что собирается сказать. — Хочу остаться…
— Ой, пардон, — голос Молота заставил Анну отшатнуться и спрятаться за спину Химика.
— Нет-нет, Илья, это не то, что ты подумал!..
— Да я ничего не подумал, — неубедительно соврал Молот и подавил усмешку. — Только это… Там Барс подъехал, говорит, за деньгами.
— О, Боже! Мое платье… Сейчас, скажи — пять минут, я только в порядок себя приведу… Все ушли уже?
— Да нет, Люба домывает посуду, крупье дрыхнут, Валера наверху, на приемке…
— Ладно, всех отпущу, только рассчитаюсь с Барсом. Да выйди уже, дай одеться!
— Есть, шеф! — Молот выскользнул из кабинета, и Анна осознала, что он впервые назвал шефом именно ее. И подчинился, не спросив одобрения у Химика.
— Ну что, шеф, — улыбнулся тот, видимо, тоже заметив перемену в Молоте. — Наряжайся, давай. И через десять минут ты будешь свободна.
Глава 21
Когда Барс спустился вниз со своими мордоворотами, Анна была в полной боеготовности. И хотя спящие крупье немного портили интерьер, зал сиял и мог принять не то что какого-то Барса, но и английскую королеву. Уж в уборке-то Анна не знала равных. Разумеется, чистота местного эстетствующего бандита интересовала сейчас меньше всего, но зато придавала уверенности хозяйке. Каждую женщину, которая готовится встречать гостей, волнуют две вещи: презентабельность помещения и ее собственный внешний вид. Платье было на месте, ни один волосок не выбивался из прически, и ни единое пятнышко не напоминало о том, сколько народу перебрало накануне с бесплатной выпивкой. Да и Химик ангелом-хранителем стоял за спиной, с ним любая проблема казалась по плечу.