– Ладно. – Санни кивнул. Его взгляд оставался жестким. – Однако и ты уясни, что никто не может встать у нас на пути, если мы захотим добраться до Солоццо. – Он обратился к Тессио: – Есть что-нибудь по Луке?
– Нет, совсем ничего. Видимо, Солоццо его достал.
– Он упоминал, что не боится Луки, – подал голос Хейген. – Подозрительно. Он знает, на что способен Лука Брази, и, вероятно, как-то сумел его устранить.
– Господи, надеюсь, Лука не переметнулся… – пробормотал Санни. – Вот этого я боюсь больше всего. Клеменца, Тессио, а вы что думаете?
– Предать может всякий… возьми хоть Поли, – медленно проговорил Клеменца. – Однако Лука из тех, кто умрет, но не предаст. Крестный отец – единственный, в кого он верит и кого он боится. И дело даже не в страхе, Санни. Он, как никто другой, уважает твоего отца. Нет, Лука ни за что нас не предал бы. С другой стороны, мне трудно поверить, чтобы даже такой лис, как Солоццо, был в состоянии застать Луку врасплох. Тот всегда настороже, подозревает все и всех, всегда готов к худшему. Может, он просто отлучился на несколько дней… Думаю, мы очень скоро получим от него весточку.
Санни посмотрел на Тессио. Бруклинский капореджиме пожал плечами.
– Предать способен любой. Лука очень ранимый. Дон мог его чем-то задеть… Думаю, у Солоццо нашелся козырь в рукаве. Это вяжется со словами нашего консильери. Стоит готовиться к худшему.
– Скоро Солоццо узнает про Поли Гатто, – произнес Санни, обращаясь ко всем. – Как он отреагирует?
– Должен, по крайней мере, задуматься, – мрачно отозвался Клеменца. – Он поймет, что Корлеоне не дураки. А еще поймет, что вчера ему невероятно повезло.
– При чем тут везение? – рыкнул Санни. – Солоццо долго все планировал. Они каждый день следили за стариком и узнали его график. А потом купили Поли и, возможно, Луку. Захватили Тома. В общем, сделали всё, что планировали. Наоборот, им скорее не повезло. Наемные убийцы сработали не так хорошо, а старик оказался слишком резвым. Если б они его убили, мне пришлось бы заключить сделку, и Солоццо победил бы. На время. Лет на пять-десять. Но не говори, Пит, будто ему повезло. Нельзя его недооценивать. Мы слишком зазнались в последнее время.
Один из бойцов принес с кухни блюдо спагетти, потом тарелки, вилки и вино. Майкл с Томом воздержались, и первый с изумлением смотрел, как Санни, Клеменца и Тессио уминают пасту, макая корочки хлеба в соус. Разговор тем временем продолжался, и со стороны это выглядело почти забавным.
Тессио сомневался, что смерть Поли Гатто расстроит Солоццо. Более того, Турок наверняка будет только рад. Меньше платить, да и свое дело Полли уже сделал. И уж тем более он не испугается. Стали бы они сами бояться, раскуси кто-нибудь их шпиона?
– Я, конечно, ничего не смыслю в ваших делах, – позволил себе вставить слово Майкл, – но, судя по всему, что я услышал про Солоццо, и учитывая, что он вдруг перестал отвечать Тому, думаю, что у него есть запасной план. Какая-то хитрость, которая позволит ему вновь оказаться на коне. Узнаем, какая именно, – сможем его обставить.
– Ну да, я тоже об этом думал, – нехотя отозвался Санни, – да только, кроме Луки, ничего в голову не приходит. Всем уже передали: как только объявится, никаких просьб не выполнять, немедленно доставить его сюда. Другой вариант: Солоццо сговорился с остальными нью-йоркскими Семьями, и завтра мы узнаем, что нам объявили войну. Тогда придется выполнить условия Турка. Верно, Том?
Хейген кивнул.
– Да, у меня примерно те же мысли. И без твоего отца нам отпор не дать, только ему под силу выстоять против остальных Пяти Семей разом… Впрочем, у него есть нужные им связи в правительстве, за них при необходимости можно что-то выторговать.
– Солоццо никогда не подберется к этому дому, босс, даже не беспокойся, – заявил Клеменца чересчур уверенно для человека, чей лучший протеже оказался предателем.
Санни задумчиво посмотрел на него, потом обратился к Тессио:
– А что с больницей? Твои люди там?
Впервые за весь разговор Тессио был абсолютно уверен в себе.
– И внутри, и снаружи, круглые сутки. Легавые тоже дежурят. Детективы караулят под дверью палаты, чтобы допросить старика. Смех, да и только… Дон еще под капельницей, его кормят через трубочку, так что за кухню можно не переживать, а то турки эти – спецы по ядам. К дону им пока никак не подобраться.
Санни откинулся на спинку кресла.
– Меня они тоже не тронут. Им ведь нужно с кем-то вести дела. – Он с усмешкой глянул на Майкла. – А как насчет тебя? Вдруг Солоццо решит взять тебя в заложники и вынудить на уступки?
«Ну вот, теперь никакого свидания с Кей», – расстроенно подумал Майкл. Санни его из дома не выпустит.
– Да брось, – не выдержал Хейген. – Он мог захватить Майки в любой момент, но не стал. Все знают, что твой брат не связан с семейным бизнесом. Он посторонний, и если он пострадает, то все другие Семьи, даже Татталья, спустят собак на Солоццо. Нет, тут дело проще. Завтра нам пришлют посланника, который от лица всех Семей потребует заключить сделку с Турком. Этого он и дожидается, в этом и есть его план.
Майкл облегченно выдохнул.
– Слава богу. Мне нужно вечером в город.
– Зачем? – вскинулся Санни.
– Заеду в больницу, проведаю старика, загляну к маме и Конни. Ну и другие дела есть, – добавил он с усмешкой.
Как и дон, Майкл никогда и никому не раскрывал свои планы, а потому не стал говорить Санни, что хочет повидаться с Кей Адамс. Особых причин таиться не было, просто привычка.
Со стороны кухни донесся гул голосов; Клеменца вышел узнать, что стряслось. Вернулся он с бронежилетом Луки Брази в руках. В бронежилет была завернута крупная дохлая рыба.
– До Турка дошли вести, что мы устранили его шпиона, – сухо заметил Клеменца.
– А мы теперь знаем, что стало с Лукой Брази, – так же сухо произнес Тессио.
Санни закурил сигару и залпом осушил стаканчик виски.
– Что это значит? – непонимающе спросил Майкл.
Ему ответил ирландец Том Хейген:
– Старинное сицилийское послание. Лука Брази на дне, кормит рыб.
Глава 9
В город Майкл Корлеоне отправился подавленным. Его против воли затягивало в семейные дела, и даже сидеть на телефоне было невмоготу. На совещаниях свободно говорили об убийствах, как будто Майклу стоило доверять такие секреты. Направляясь на встречу с Кей, он чувствовал себя виноватым. Он не был до конца откровенен по поводу своей семьи. Рассказывая, всегда приукрашивал подробности или сводил все к шутке, отчего байки выглядели киношными приключениями, а не реальностью. И вот в отца стреляют прямо на улице, а старший брат планирует расправу… Такого Майкл ни за что не сказал бы Кей. Да и разве он уже не обмолвился, что отец пострадал «по недоразумению» и что беды позади? Хотя, черт побери, на самом деле все только начиналось. Санни с Томом так и не поняли, кто такой Солоццо, хотя Санни хватило ума согласиться, что опасность есть. Майкл пытался угадать, что задумал Турок. Он определенно был человеком рисковым, хитрым и выдающейся воли. От него стоило ждать чего угодно. С другой стороны, и Санни, и Том, и Клеменца с Тессио в один голос утверждали, что всё под контролем, а у них-то опыта в таких делах явно больше. Нет, на этой войне Майкл «гражданский». И чтобы он вступил в нее, нужно посулить куда больше медалей, чем он получил на Второй мировой.
От этих мыслей стало совестно: родного отца изрешетили пулями, а он как будто совсем не переживает. Однако, как ни странно, Майкл лучше остальных понял слова Тома: ничего личного, просто бизнес. За власть и за уважение, которые отец получил силой и которыми пользовался всю жизнь, приходится платить. Майкл всегда хотел вырваться из этого и жить по-своему. И все же он не мог отмежеваться от Семьи, пока опасность не минует. Он должен помочь, пусть как гражданское лицо. С внезапной остротой Майкл осознал, что навязанная роль – роль неприкосновенного лица, сознательного отказчика – его тяготит. Даже унижает.
Люди Клеменцы довезли Майкла до города и, убедившись, что хвоста нет, высадили в квартале от гостиницы. Кей ждала его в фойе.
Они поужинали и немного выпили.
– Когда собираешься к отцу? – спросила Кей.
Майкл бросил взгляд на часы.
– Посещения разрешены до половины девятого. Пойду, пожалуй, когда никого не будет. Меня пропустят. У отца отдельная палата и сиделки, так что мне разрешат побыть с ним немного. Он, кажется, еще не говорит и даже не узна́ет, что я рядом. Но нужно проявить уважение.
– Мне очень его жаль, – произнесла Кей. – На свадьбе он был таким милым… Прямо не верится в те страсти, что про него печатают газеты. Уверена, почти все это неправда.
– Я тоже так думаю, – уклончиво согласился Майкл.
Его удивляло, что он таится от Кей. Да, он ее любит и полностью ей доверяет, но не может ничего рассказать ей ни про отца, ни про Семью. Она – посторонняя.
– А что ты? – спросила Кей. – Тоже ввяжешься в эту бандитскую войнушку, о которой увлеченно пишут газетчики?
Майкл с усмешкой распахнул пиджак.
– Пистолет видишь?
Кей засмеялась.
Они поднялись в номер. Кей смешала им по коктейлю и села Майклу на колени. Под платьем у нее были шелковые чулки, но Майкл провел ладонью повыше и коснулся бархатной обнаженной кожи. Слившись в поцелуе, они с Кей завалились на постель и не раздеваясь занялись любовью. Закончив, прижались друг к другу, ощущая сквозь одежду жар их тел.
– Теперь ясно, что такое «по-быстрому». Так у вас, солдат, говорится? – прошептала Кей.
– Угу.
– Неплохо, – оценила она.
Они задремали, потом Майкл вдруг вскочил и посмотрел на часы.
– Черт, уже почти десять!.. Я должен успеть в больницу.
Он пошел в ванную умыться и причесаться. Кей зашла следом и обняла его сзади.
– Когда мы поженимся?
– Когда скажешь, – ответил Майкл. – Как только шумиха вокруг моей семьи утихнет и отец поправится. Хотя тебе придется кое-что объяснить родителям.