Однако когда она наконец попала в кабинет, врач держался настолько спокойно и профессионально, что все сомнения испарились. Он почти не говорил, но при этом не был резок и не торопился. Люси спросила про свою шишку, и доктор Сигал терпеливо объяснил, что это доброкачественная фиброма – довольно обычное дело, беспокоиться не о чем.
– Вытяните руку, – произнес он, подхватывая с полки пухлый медицинский томик.
Люси боязливо повиновалась. Врач впервые улыбнулся.
– Я, конечно, мог бы назначить операцию и стрясти с вас деньги, но просто шлепну по руке книжкой, и шишка расправится. Возможно, она вылезет снова, но если б мы стали ее удалять, то вы разорились бы и вам пришлось бы носить повязку. Идет?
Люси улыбнулась. Отчего-то она полностью ему доверяла.
– Идет, – сказала девушка – и тут же заорала, ведь доктор и правда ударил ее книжкой по руке. Шишка расплющилась.
– Что, очень больно? – спросил Сигал.
– Нет, – проговорила Люси, глядя, как он заполняет карточку. – Это всё?
Доктор молча кивнул, совершенно перестав обращать внимание на пациентку. Люси вышла.
Неделю спустя Джулз увидел ее у стойки в кофейне и присел рядом.
– Как рука?
– Спасибо, хорошо, – ответила Люси с улыбкой. – Хотя ваши методы весьма нетрадиционны, свое дело вы знаете.
Он сверкнул зубами.
– Вы даже не представляете, насколько я нетрадиционен. А я не представлял, насколько вы богаты… Газета «Сан» опубликовала список владельцев игорных точек, и у Люси Манчини таких десять. Я мог бы сделать на вашей шишке целое состояние.
Люси не ответила, вдруг вспомнив наставления Хейгена. Доктор Сигал снова улыбнулся.
– Не волнуйтесь. Я знаю, как тут все устроено. Вы просто подставное лицо, в Вегасе таких полно. Как насчет сходить вечером на шоу? Я угощу вас ужином и даже куплю фишек на рулетку.
Люси замялась, но доктор настаивал.
– Я бы рада, – сказала она наконец, – только, боюсь, исход вечера вас разочарует. Я не такая раскрепощенная, как местные девушки.
– Именно поэтому я вас и пригласил, – Джулз пожал плечами. – Я как раз прописал себе ночной отдых.
– Это так заметно? – с легкой грустью усмехнулась Люси и, когда Джулз кивнул, решительно сказала: – Ладно, на ужин согласна, но фишки для рулетки я куплю себе сама.
Вечернее шоу прошло на ура. Джулз веселил Люси, описывая оголенные бедра и груди в медицинских подробностях – очень забавно и без похабности. Потом они вместе выиграли в рулетку сто с лишним долларов. Наконец поехали за город, чтобы в лунном свете полюбоваться на Боулдер-дэм[42]. Там Джулз попробовал склонить Люси к сексу, но после нескольких поцелуев она отстранилась, и он, поняв, что ничего не выгорит, отстал. Поражение, впрочем, доктор воспринял очень легко.
– Я предупреждала, – напомнила Люси, чувствуя себя немного виноватой.
– Если б я даже не попытался, ты обиделась бы, – заметил Джулз.
И она рассмеялась, ведь в самом деле так и было бы.
За следующие несколько месяцев они стали лучшими друзьями. О любви речь не шла, ведь они не занимались любовью – Люси не позволяла. Она видела, что Джулз озадачен ее неприступностью, однако не обижался, как обижались бы многие, и от этого доверяла ему еще больше. Оказалось, что за фасадом профессионала скрывалась веселая и бесшабашная натура. По выходным Джулз гонял на тюнингованном внедорожнике в калифорнийских ралли, а отпуск проводил в центральной части Мексики и рассказывал про дикие края, где тебя могут убить просто из-за ботинок, а жизнь такая же примитивная, как и тысячу лет назад. В одном из разговоров Джулз невзначай упомянул, что когда-то работал хирургом в крупной нью-йоркской больнице.
Люси изрядно удивилась, почему же он устроился в отель, но на ее вопрос Джулз сказал:
– Раскрой мне свою мрачную тайну, и я раскрою свою.
Она залилась краской и не стала настаивать. Они продолжили общаться. И эта теплая дружба оказалась ей нужнее, чем она могла предположить.
И вот, сидя у бассейна и держа на коленях белокурую голову Джулза, Люси чувствовала, как ее переполняет нежность. Внизу живота все горело, и она незаметно для себя стала нежно поглаживать доктору шею. Джулз как будто спал и не замечал, и Люси ощущала возбуждение просто от того, что он рядом. Вдруг он поднялся и, взяв девушку за руку, повел по траве к бетонной дорожке. Она послушно шла следом, даже когда Джулз повернул к своему бунгало. Внутри он сделал два больших коктейля. После палящего солнца и эротических мыслей алкоголь сразу ударил в голову. Потом Джулз обнял Люси, и их практически обнаженные тела прижались друг к другу. «Не надо…» – бормотала девушка, но как-то неубедительно, и Джулз не обратил внимания. Он быстро снял с нее верх купальника, стал массировать и целовать объемные груди, потом опустился губами к округлому животику и бедрам, одновременно стягивая с Люси остатки купальника. Немного повозившись, скинул свои плавки, и вот они полностью голые, не разжимая объятий, упали на кровать. Люси почувствовала, как Джулз входит в нее, и этого легкого касания хватило, чтобы она достигла оргазма. Доктор вдруг замедлился, явно от удивления. Девушка почувствовала ужасный стыд, вроде того, что испытывала до знакомства с Санни, однако Джулз перевернул ее так, чтобы одна нога касалась пола, и, придерживая вторую на весу, вошел под другим углом, продолжая целовать Люси. На этот раз она ощутила его полностью, но самое важное – ей было ясно, что он тоже что-то чувствует и вот-вот изольется.
Когда Джулз откатился в сторону, Люси свернулась калачиком и заплакала. Ей было очень стыдно.
– Моя бедная глупенькая итальяночка, – к ее невероятному удивлению произнес Джулз с тихим смехом. – Ты поэтому отказывала мне все эти месяцы? Вот дурочка, ну точно как из темного средневековья!
В его словах было столько дружеской нежности, что Люси повернулась к нему, и он прижал ее обнаженное тело к себе. Девушка плакала, а Джулз продолжал ее утешать.
Наконец он зажег сигарету и вставил Люси в рот. Она закашлялась от дыма, и слезы прекратились.
– Ладно, послушай. Будь у тебя нормальное современное воспитание, твою проблему решили бы еще в юности. Давай объясню: это не какое-то уродство вроде плохой кожи или косоглазия, с которыми даже пластический хирург не справится. Это скорее как бородавка на подбородке или искривленное ухо. Перестань думать, будто у тебя там «дупло», которое не дает мужчинам достаточной фрикции. Имеет место обыкновенная деформация, приводящая к дисфункции тазового дна. Как правило, ее вызывают беременность и роды, однако иногда виной неправильное устройство костей таза. Хотя проблема распространенная, многие женщины всю жизнь страдают, не зная, что достаточно простейшей операции. Некоторые даже накладывают на себя руки. Я бы ни за что не догадался, ведь у тебя просто идеальное тело. Слушая твои рассказы, я думал, что ты переживаешь психологическую травму после утраты Санни… Дай я хорошенько тебя осмотрю и точно скажу, насколько серьезное вмешательство необходимо. Сходи подмойся и возвращайся.
Люси сходила в душ. Терпеливо выслушивая все протесты, Джулз уложил девушку на кровать и раздвинул ей ноги. В бунгало у него имелся запасной медицинский саквояж, а также стеклянный столик с другими инструментами. Джулз с видом профессионала осмотрел влагалище, вставил внутрь пальцы и пошевелил. Люси чувствовала себя поруганной, но Джулз поцеловал ее в пупок и немного рассеянно произнес:
– Впервые в жизни получаю удовольствие от работы.
Затем он перевернул Люси и вставил палец ей в задний проход, любовно поглаживая по шее. Закончив с осмотром, снова положил девушку лицом вверх и нежно поцеловал в губы.
– Детка, я тебе все там переделаю, а потом лично устрою тест-драйв. Это будет первый случай в истории медицины. Мои статьи опубликуют в серьезных журналах.
Джулз все делал так добродушно и нежно, так явно заботился о Люси, что стыд и смущение отступили. Он даже взял с полки медицинский справочник, нашел похожий случай и объяснил, какая операция нужна. Девушке вдруг стало очень интересно.
– Речь в том числе о твоем здоровье, – добавил Джулз. – Если не исправить сейчас, у тебя потом будет куча проблем по женской части. Без хирургического вмешательства мышцы продолжат деградировать. Просто ужас, что ретроградство и целомудрие не дают врачам вовремя диагностировать и исправить ситуацию, на которую жалуется толпа женщин.
– Не надо об этом, не надо, пожалуйста, – взмолилась Люси.
Джулз видел, что ей по-прежнему стыдно из-за своего тайного «уродства». Хотя с медицинской точки зрения это был верх глупости, он вполне мог ей посочувствовать. И даже придумал, как ее успокоить.
– Ладно, я узнал твой секрет, теперь расскажу свой. Ты постоянно спрашиваешь, почему я, «самый молодой и виртуозный хирург на Восточном побережье», – передразнил он заголовки газетных статей о себе, – работаю здесь. Правда в том, что я аборционист. Ничего плохого, половина врачей этим промышляют. Но я попался. У меня был приятель, доктор по фамилии Кеннеди, мы вместе проходили интернатуру. Он очень правильный малый, но пообещал выручить. Я так понял, семья Корлеоне перед ним в каком-то в долгу. Он поговорил с Томом Хейгеном, и буквально на следующий день все обвинения против меня были сняты, однако Медицинская ассоциация и ведущие больницы Восточного побережья внесли меня в черный список. Корлеоне нашли мне работу здесь. Я хорошо зарабатываю, я востребован. Местные танцовщицы постоянно залетают, и делать им аборты легче всего на свете, если они вовремя обращаются. Я вычищаю их, как отскабливают сковородку. Фредди Корлеоне – сущий кошмар. По моим подсчетам, за все время, что я здесь, он обрюхатил пятнадцать девушек. Я всерьез подумываю провести с ним воспитательную беседу о сексе. Особенно после того как трижды пришлось лечить его от триппера и один раз от сифилиса. Фредди категорически не признает презервативы.