– Ну конечно, конечно помню! Почему звонить перестала? Мужа нашла?
– Нет-нет, просто была занята… – Упрек в голосе женщины застал ее врасплох. – От Майкла есть вести? С ним всё в порядке?
После некоторого молчания миссис Корлеоне громко произнесла:
– Майки дома. Он не звонил? Не встречался с тобой?
Кей будто ударили в живот; к глазам подступили предательские слезы, и голос слегка дрогнул:
– И давно он дома?
– Уже полгода.
– Ясно.
Кей и правда было все ясно. Ее бросило в жар от стыда, ведь теперь миссис Корлеоне знала, что он ни в грош ее не ставит. А потом накатила злость: на бывшего возлюбленного, на его мать, на всех иностранцев, особенно итальяшек, которым не хватает воспитания по-дружески дать хоть весточку, даже если любовь закончилась. Разве Майкл не знал, что она будет беспокоиться за него, и неважно, хочет он с ней спать или на ней жениться? Думал, она из тех их итальянских дурочек, которые закатывают скандалы или кончают с собой, когда у них забрали девственность, а потом бросили?
– Большое спасибо, – подчеркнуто формально произнесла Кей после короткой паузы. – Я рада, что Майкл вернулся и что с ним всё в порядке. Это я и хотела услышать. Больше звонить не буду.
– Хочешь увидеть Майки, приезжай сейчас же. Будет приятный сюрприз, – затараторила в трубку миссис Корлеоне, как будто не слыша ее слов. – Бери такси; я скажу человеку у ворот, чтобы он оплатил. Скажи таксисту, что тот получит вдвое против счетчика, иначе он на Лонг-Бич не поедет. Сама не плати. Человек моего мужа заплатит.
– Я не могу, миссис Корлеоне, – холодно промолвила Кей. – Если б Майкл хотел меня увидеть, он бы позвонил мне или приехал. Очевидно, он не собирается продолжать наши отношения.
– Ты девушка милая, с красивыми ногами, но без мозгов, – строго выговорила ей миссис Корлеоне и, хихикнув, добавила: – Ты приезжай ко мне, а не к Майки. Я хочу с тобой пообщаться. Приезжай сейчас же. И не плати за такси. Я буду ждать.
Раздался щелчок – миссис Корлеоне повесила трубку.
Кей хотела перезвонить и сказать, что не приедет, но поняла, что должна увидеть Майкла, поговорить с ним, да хотя бы просто перекинуться парой дежурных фраз. Раз он дома и не скрывается, значит, опасность миновала и он снова может жить нормально. Кей соскочила с кровати и начала готовиться к встрече. Очень долго возилась с платьем и макияжем. Перед выходом еще раз придирчиво оценила себя в зеркале. Сейчас она выглядит лучше, чем когда Майкл исчез? Или, став старше, она покажется ему уже не столь привлекательной? Ее фигура обрела более женственные очертания: бедра округлились, груди налились. Итальянцам такое, очевидно, нравится, хотя Майкл всегда говорил, что его в ней привлекает именно стройность. Впрочем, какая разница, если он явно не желает возобновлять отношения? Иначе за полгода хоть раз уж точно позвонил бы.
Таксист, которого она остановила на улице, ехать на Лонг-Бич отказался, но Кей мило улыбнулась и пообещала заплатить два счетчика. Дорога заняла час. С прошлого ее приезда территория вокруг особняка и окружающих его домов сильно изменилась: везде появились стальные заборы, а въезд перегораживали ворота. Там машину встретил человек в белых брюках и белой куртке поверх красной рубашки и, взглянув на счетчик, отсчитал несколько купюр. Только увидев, что водитель не спорит и доволен вознаграждением, Кей вышла из машины и направилась к центральному дому.
Дверь открыла лично миссис Корлеоне и на удивление тепло обняла Кей, а потом окинула девушку оценивающим взглядом.
– Ты красавица, а сыновья у меня глупые, – безапелляционно заявила она, увлекая Кей на кухню, где уже стояла тарелка с едой, а на плите закипал кофейник. – Майкл скоро приедет. Устроим ему сюрприз.
Хозяйка села за стол и заставила девушку поесть, не переставая засыпать ее расспросами. Узнав, что Кей работает в школе, что приехала в Нью-Йорк навестить старых подруг и что ей всего двадцать четыре, миссис Корлеоне пришла в восторг. Она постоянно кивала, как будто все это согласовывалось с некими ее ожиданиями. Кей так нервничала, что лишь отвечала на вопросы и ничего больше не говорила.
Его она увидела из окна кухни. К особняку подъехала машина, оттуда сперва вышли двое, а следом за ними и Майкл. Он о чем-то беседовал с одним из своих спутников. Кей увидела левую половину его лица – помятую, словно у пластиковой куклы, над которой поиздевался ребенок. Как ни странно, это нисколько не умаляло его привлекательности, а наоборот, вызывало слезы. Кей увидела, как Майкл прижимает к носу белоснежный платок, затем поворачивается и идет в дом.
Дверь открылась, в прихожей послышались шаги. Вот они приблизились к кухне – и Майкл застыл в проходе, глядя на Кей с матерью. Сначала его лицо было непроницаемым, потом правая сторона губ слегка раздвинулась в улыбке. И Кей, которая планировала самым отстраненным образом сказать «Ну здравствуй», вскочила из-за стола и бросилась Майклу на шею, уткнувшись носом ему в плечо. Он поцеловал ее в мокрую от слез щеку и обнимал, пока рыдания не унялись, а потом проводил к своей машине, жестом отослал телохранителя и, усадив девушку рядом, выехал со двора. Кей поправила макияж, а точнее, стерла его остатки платком.
– Я не собиралась так делать, правда. Просто никто не говорил, что тебя покалечили.
Майкл коснулся изуродованной скулы и засмеялся.
– Ты об этом? Ерунда. Только нос постоянно заложен. Ничего, я вернулся и, наверное, все исправлю. Ты, главное, пойми, что ни писать тебе, ни звонить я никак не мог.
– Хорошо.
– У меня есть своя квартира в городе. Ты не против поехать сразу туда, или сначала поужинаем и выпьем в ресторане?
– Я не голодна.
Какое-то время они ехали время молча.
– Ты окончила колледж? – спросил Майкл.
– Да. Преподаю в начальной школе у себя в городе. Они нашли того, кто убил полицейского? Ты ведь поэтому смог вернуться?
Майкл ответил не сразу.
– Да, нашли. Об этом писали во всех нью-йоркских газетах, ты разве не читала?
Кей облегченно рассмеялась, убедившись, что он не убийца.
– У нас в городе бывает только «Нью-Йорк таймс». Думаю, это было где-то на восемьдесят девятой странице. Если б я прочитала, то позвонила бы твоей матери раньше. – Помолчав, она добавила: – Поначалу из ее слов я почти поверила, что ты убийца. А прямо перед твоим приходом, за кофе, она рассказала о том психе, который сознался.
– Возможно, мама и сама верила, что это я.
– Твоя родная мама?
Майкл усмехнулся.
– Мамы – они как полицейские. Всегда верят в худшее.
Он поставил машину на Малберри-стрит, в автомастерской, хозяин которой, видимо, его знал, затем провел Кей вокруг неказистого кирпичного дома, вполне вписывавшегося в общую захолустность. У Майкла был ключ от входной двери. Оказавшись внутри, Кей словно попала в гости к миллионеру: так дорого и со вкусом все было обставлено. Они поднялись в квартиру наверху, состоящую из необъятной гостиной, просторной кухни и спальни. В углу гостиной стоял бар, и Майкл смешал обоим по коктейлю. С бокалами в руках молодые люди расположились на диване.
– Можем сразу пойти в кровать, – предложил хозяин.
Кей сделала длинный глоток и улыбнулась.
– Пошли.
Близость принесла Кей те же ощущения, что и раньше, только Майкл стал менее нежным, в нем прибавилось грубости и напористости. Он как будто чего-то боялся. Но жаловаться не хотелось, это пройдет. Забавно… Видимо, мужчины такие долгие перерывы переносят тяжелее. Ей казалось, что нет ничего естественнее, чем снова слиться в экстазе после двухлетней разлуки, словно Майкл никуда и не пропадал.
– Мог бы написать мне, я не проболталась бы, – проговорила Кей, прижимаясь к любимому. – Показала бы тебе новоанглийскую омерту. Мы, янки, знаешь ли, тоже неразговорчивы.
Майкл тихо засмеялся.
– Я ведь даже не думал, что ты будешь ждать. Особенно после случившегося.
– Ни на минуту не верила, что ты убил тех двоих! – горячо произнесла Кей. – Может, только когда твоя мать пыталась меня в этом убедить. Но сердце говорило «нет». Я слишком хорошо тебя знаю.
Майкл вздохнул.
– Пойми вот что: совершенно не важно, я это сделал или нет.
Кей поразила холодность его голоса.
– Хорошо, тогда просто скажи, да или нет?
Майкл приподнялся на подушке, и в темноте вспыхнул огонек его сигареты.
– Если я попрошу тебя выйти за меня, ты не согласишься, пока не узнаешь ответа?
– Нет, мне все равно. Я люблю тебя. И если б ты любил меня, то не боялся бы признаться. И не боялся бы, что я расскажу полиции. Ведь в этом дело, да? Ты гангстер? Мне и правда все равно. А вот то, что ты меня не любишь, не все равно. Даже не позвонил, когда вернулся!
Майкл сделал долгую затяжку, и горячий пепел упал на спину Кей. Она дернулась и шутливо сказала:
– Хватит меня пытать, я не заговорю.
Однако Майкл не засмеялся.
– Знаешь, когда я приехал домой и увидел родных – отца, мать, Конни, Тома, – произнес он как-то отстраненно, – то не очень-то обрадовался. Да, было приятно, но отчего-то не тронуло. А сегодня я прихожу и вижу на кухне тебя – и я рад. Что это, по-твоему, любовь или нет?
– Не совсем, но близко. Мне хватит.
И они снова занялись друг другом. На этот раз Майкл вел себя нежнее. Когда они выдохлись, он вышел за напитками и, вернувшись, сел в кресло напротив кровати.
– Давай поговорим серьезно. Ты хотела бы выйти за меня?
Кей улыбнулась и поманила его в постель. Майкл улыбнулся в ответ, но не двинулся с места и продолжил:
– Серьезно, ладно? Я не могу тебе ничего рассказать о том, что случилось. Сейчас я работаю у отца, он готовит меня на свое место во главе «Дженко Пура». Ты знаешь, что у моей семьи и моего отца есть враги. Ты можешь очень рано овдоветь. Это маловероятно, конечно, но тем не менее возможно. И я никогда не буду делиться тем, что происходит у меня в офисе. Ничего не расскажу о своем бизнесе. Ты станешь моей женой, но не партнером по жизни – так, по-моему, говорят. Ты никогда не узнаешь всего.