Сообщение
Министр-председатель князь Г. Е. Львов отправил губернским комиссарам телеграмму, в которой отмечает недопустимость вмешательства некоторых общественных комитетов в распоряжения церковной власти, что вызывает среди верующих возмущение.
Такое самовольное вмешательство сельских, волостных, уездных и губернских общественных комитетов в церковную жизнь, определяемую лишь церковными законами, является недопустимым и противозаконным.
Нешуточная борьба разгорелась в Предсоборном совете относительно устройства высших органов церковной власти. Меньшая часть членов Совета настойчиво выступала за наличие лишь одного органа – Священного синода. Причем мыслилось, что в его составе епископат будет представлен в заведомом меньшинстве, и тем самым мнение епископата фактически не имело бы какого-либо значения при решении дел в Синоде. Большинство пыталось отстоять идею двухпалатной системы управления: из Священного синода и Высшего церковного совета, дабы епископы могли самостоятельно обсуждать и выносить свое коллегиальное решение. Председательствовавший на том заседании архиепископ Сергий отстаивал вариант большинства. Он был убежден, что возрождение церкви невозможно без участия иерархии, а потому лишать ее влияния на управление церковной жизнью недопустимо. «Мы настаиваем, – говорил Сергий, – чтобы русский епископат имел свое представительство в лице Священного синода, откуда исходили бы, например, благословения и другие чисто иерархические решения как от лиц, имеющих на то божественное право. От этого права мы отказываться не можем, и церковь с нас этой обязанности никогда не снимет, пока она православная церковь». Во многом благодаря твердости архиепископа Сергия Предсоборный совет согласился с его точкой зрения[82].
Остроту тогда набирал и вопрос о церковно-приходском имуществе, месте священника в управлении хозяйственными делами общины. И вновь Сергий предлагал иные, чем прежде, пути разрешения как уже существующих, так и неизбежных в будущем конфликтов. Ссылаясь на апостольские времена, он указывал, что если есть недовольные распоряжениями пастырей, то надо предоставить самим христианам управлять приходскими хозяйственными делами. «Раз нам не доверяют, – заключал он, – сами хотят все контролировать, мы тотчас же отказываемся от всяких внешних хозяйственных дел, но наше служение, “служение слова”, остается при нас».
Предсоборный совет заседал в обстановке углубляющегося кризиса Временного правительства, обостряющейся борьбы между различными социальными силами и движениями, политическими партиями. Опасаясь непредсказуемости политической ситуации, Синод вечером 5 июля утвердил место проведения и скорейшую дату начала работы Поместного собора – 15 августа в Москве. Одновременно к участию в Соборе приглашались епископы, клирики и миряне, которые избирались на епархиальных собраниях. Члены Собора выдвигались также от армии и военного духовенства, от монастырей и Духовных академий, от университетов и Академии наук, от Государственной думы и Государственного совета.
По окончании работы Предсоборного совета архиепископ Сергий выехал в Москву. Он разместился на подворье Валаамского монастыря, что вблизи Брестского вокзала, где многие годы он останавливался, бывая в Москве. Место было удобное во всех отношениях: несколько отдаленное от кипящего страстями центра города, хотя и очень близко ко всем основным городским транспортным артериям, предполагаемым местам проведения Собора и размещения его членов и гостей. Немаловажным обстоятельством было и то, что на Подворье пока еще поддерживался почти в неизменном виде комфортный быт и порядок для проживающих.
В начале августа на подворье Валаамского монастыря на имя Сергия Страгородского пришла телеграмма, извещающая о начале чрезвычайного епархиального съезда во Владимире. Сергий был уведомлен, что его кандидатура на пост управляющего епархией принята епархиальным съездом и о результатах он будет извещен.
Приложение
№ 1Биография Сергия Страгородского
Сергий родился 11 января 1867 г. в г. Арзамасе Нижегородской губернии, обучался в Нижегородской духовной семинарии и окончил образование в Петроградской духовной академии в 1890 г. первым кандидатом.
Его кандидатское сочинение было переработано в магистерское и издано под названием «Православное учение о спасении». Это – не ординарная работа для получения ученой степени, а книга, которая произвела целый переворот в русской богословской науке, установив твердый взгляд на самоценность христианской добродетели.
Кто наблюдал вблизи жизнь архиеп[ископа] Сергия, тот имеет нравственное право добавить, что указанное сочинение не есть просто научная, отвлеченная от жизни работа, но искреннее исповедание живой веры ее автора и основное правило его поведения.
По окончании академического курса, молодой монах, оставленный профессорским стипендиатом при Духовной академии, несмотря на свою природную склонность к научной деятельности, не пользуется своим преимуществом, но добровольно отправляется в далекую Японию. Здесь он успешно изучает японский язык и вступает в миссионерское дело. Просветитель Японии преосв[ященный] Николай заявляет, что из всех помощников, которых присылали ему из России, иеромонах Сергий был единственным, которого он мог бы желать иметь своим преемником.
Состояние здоровья не позволило ему надолго остаться в этой стране, которую он успел сердечно полюбить и связи с которой у него сохраняются доселе. Тем не менее, двукратное, в общем пятилетнее, пребывание в Миссии принесло ему богатый опыт в деле организации христианской жизни по духу первых веков христианства. Две его книги: а) «На Дальнем Востоке (письма японского миссионера)» и б) «По Японии» – дают весьма яркое понятие о той школе, где он учился христианскому практическому деланию под руководством еп[ископа] Николая, и о его собственном лице.
Во время своих странствований молодой монах утвердил и расширил свои знания новых языков, вместе с этим приобщился к тому широкому кругозору, который является достоянием представителей западной культуры, ничего не утратив из своего всегда строгого православия и церковности. Впоследствии он, благодаря этому, принял живейшее участие в трудах общества сближения Православной церкви с Англиканской.
Служба в Посольской церкви в Афинах и путешествие в Палестину позволили ему лично познакомиться с церковной жизнью и церковными деятелями единоверного нам Востока; знакомство это чрезвычайно важно для лица, находящегося в центре управления нашей Церковью, которая ожидает переустройства на канонических основаниях. Новая поездка в Японию и возвращение в Петроград к учебной деятельности, которая началась ранее назначения его в Афины, – такова последовательность перемен в жизни нынешнего архиеп[ископа] Финляндского. Его учебная деятельность протекала в Московской и Петроградской духовных академиях, преимущественно в последней. Ректором Петроградской дух[овной] семинарии он был очень недолго. Проходя должность инспектора и ректора Петроградской духовной академии, он был прямым продолжателем дела и традиций, идущих от преосв[ященного] Антония Вадковского. Его простота, доступность, гуманное отношение к студентам и сослуживцам, широкая терпимость и, так сказать, интеллигентность оставили доброе и неизгладимое о нем воспоминание во всех, кто имел с ним общение в эти годы. Религиозно-философское о[бщест]во многократно видело его в своих заседаниях и ценило как его нравственную личность, так и его церковный ум, и широкую образованность.
В сане епископа (Ямбургского) он состоит с 25 февраля 1901 г., а в 1905 г. был назначен архиеп[ископом] Финляндским. Управление Финляндской епархией позволило ему детально ознакомиться с оригинальным устройством православных финских приходов, непохожим на устройство таковых в России.
Архиепископ Финляндский, по установившемуся обычаю, является как бы бессменным членом Св. Синода и работает как в зимней, так и в летней сессиях его. Но никто из финляндских архиепископов не работал в Св[ятейшем] Синоде так много, как высокопреосв[ященный] Сергий.
Кажется, все комиссии по церковным реформам имели его, начиная с годов первой революции, своим членом. Он участвовал в Предсоборном присутствии и до сего времени состоит председателем Предсоборного совещания при Св[ятейшем] Синоде. Он председательствовал в миссионерском совете, в комиссии по вопросу о поводах к разводу, по реформе церковного суда и т. д. С 1913 г. он был председателем Учебного комитета при Святейшем Синоде.
Несмотря на эту массу дела, он находил время вести практическую работу по исправлению церковно-богослужебных книг и работал здесь более всех членов комиссии. Его ученый багаж и административный опыт чрезвычайно обширны.
Все, кто имел счастливый случай служить вместе с высокопреосвященным, в один голос заявляют о его уменье председательствовать в коллегиях и комиссиях: с ним приятно работать. Полное внимание к высказываемым мнениям, спокойное изложение своей мысли или убеждения без навязчивости, абсолютное отсутствие начальнического превозношения, никакого признака самодержавия, столь часто наблюдаемого у владык, – все это черты архиепископа Финляндского. Доступный для всех, он с одинаковым вниманием и благожелательностью принимал и заслуженного ректора архимандрита и исключенного семинариста.
Направление его убеждений можно характеризовать как церковно-прогрессивное. Он убежденный сторонник соборного принципа в управлении Церковью. Он был противником Григория Распутина и его компаньонов. В деле о назначении Варнавы на епископскую кафедру и о самовольном открытии им мощей архиепископ Сергий стал во главе оппозиции и составил письменный отзыв на имя государя, подписанный и другим видным членом Синода, за что удостоился высочайшей нравственной награды – выговора и неудовольствия Царского Села.
В сфере духовно-учебной архиепископу Сергию приписывалось авторство проекта 1911 г. о реформе духовно-учебных заведений. Этот проект возбуждал большие неудовольствия.
Но имя высокопреосвященного связано с этой реформой не совсем правильно. Творцами указанного проекта были преосв[ященные] Могилевский – Стефан и Харьковский – Антоний. Что же касается архиеп[ископа] Сергия, то он был на стороне отвергнутого Синодом проекта о полном общеобразовательном курсе, который позволял бы семинаристам поступать в высшие учебные заведения, и добавочных трех классах специально-богословских.
Высокопреосвященный Сергий ни у кого не заискивал. Что касается отношений его к земным выгодам и преимуществам, то оно является истинно-монашеским. Неустанно работая на пользу Церкви, он не пытался сменить бедную Финляндскую кафедру на более обеспеченную. Мало того, люди, знающие жизнь его, передают, что финское жалованье он не получает на руки, а все целиком передает на Карельскую миссию, довольствуясь тем содержанием, которое получает из Синода, и ведя крайне простой и невзыскательный образ жизни.
Особенностью доброго и честного архиепископа является также и удивительное в его сане обстоятельство; ни одна пикантная сплетня не прилипла к его монашеской рясе, и мироносицы ни роем, ни в одиночку не тревожат его покоя.
Его простое, любящее сердце и его способность понимать душу человека объединяет вокруг него самые разнообразные элементы: и простого мужичка или монаха из захолустья, и важного генерала, и старовера, и интеллигента. Известно, что освобожденный из Шлиссельбурга Новорусский нашел на первых порах себе приют и ласку у высокопреосвященного Сергия, бывали у него с доверием и другие шлиссельбуржцы, например, известный Морозов. Это сочувствие всему искреннему и достойному, равно как и несчастному, а иногда и озлобленному человечеству, всегда было в нем нелицемерно истинным, чуждым рисовки или политиканства.
Всероссийский церковно-общественный вестник. 1917. № 22. 7 мая.