На соборных заседаниях продолжались обсуждения вопросов церковной жизни: о преподавании Закона Божия в школе и за ее пределами; о деятельности высших органов церковного управления; о патриаршем местоблюстителе…
В неопубликованных стенограммах третьей сессии Собора мы встречаем и имя Сергия Страгородского. Так, 10 августа при обсуждении вопроса о школьном преподавании Закона Божия он предлагал отказаться от теоретизирования и быть ближе к реальной школьной практике:
«Постановления Собора должны иметь деловую постановку и, прибавлю, должны отвечать на вопросы, которые всего более нас занимают по определенному предмету. В данном случае суждения должны идти не о том, должен ли Закон Божий в школе иметь целью воспитание или обучение, должен ли при учебных заведениях устраиваться благолепный храм, должна ли быть в классе святая икона. Отнюдь не о том. Если мы разрешим все эти вопросы, то все же не удовлетворим нашей нужды, и наше постановление не будет иметь делового характера. Вопрос, который теперь является насущным, о том, как преподавать Закон Божий, когда он изгнан из школы и школьное преподавание его запрещено, как нам организовать преподавание Закона Божия без школы? Если мы этого вопроса не разрешим, все наши рассуждения о школьном преподавании Закона Божия окажутся совершенно бесполезными, а так как времени для соборной работы осталось мало, то все эти рассуждения теперь – непростительная роскошь. Нужно попросить Отдел, чтобы он представил доклад о преподавании Закона Божия без школы».
«О местоблюстителе патриаршего престола»
Определение Поместного собора Российской православной церкви
28 июля / 10 августа 1918 г.
1. Местоблюститель патриаршего престола избирается на время междупатриаршества.
2. По освобождении патриаршего престола, старейший из членов Священного синода, после предварительного совещания с прочими членами Синода, незамедлительно созывает соединенное присутствие Священного синода и Высшего церковного совета.
3. В соединенном присутствии, под председательством того же старейшего иерарха, члены Священного синода и Высшего церковного совета тайным голосованием избирают местоблюстителя из среды присутствующих членов Священного синода, причем избранным считается получивший более половины избирательных голосов.
Примечание. В случае если при первом голосовании никто не получит более половины избирательных голосов, производится новое голосование, причем голосованию подвергаются и те, кои не получили требуемого большинства при первой подаче голосов.
4. Местоблюститель незамедлительно об освобождении патриаршего престола и о своем избрании доводит до сведения государственной власти и сообщает (по телеграфу) всем епархиальным архиереям.
5. Местоблюститель созывает Собор для избрания патриарха, согласно соборному определению о порядке избрания патриарха, и председательствует на Соборе.
6. Местоблюститель председательствует в Священном синоде, Высшем церковном совете и соединенном их присутствии и вступает в управление собственно патриаршей областью.
7. Совместно со Священным синодом местоблюститель а) сносится с автокефальными Православными церквами по вопросам церковной жизни во исполнение постановлений Всероссийского церковного собора или Священного синода; б) обращается ко всей Российской церкви с учительными посланиями и пастырскими воззваниями; в) имеет попечение о своевременном замещении епархиальных архиерейских кафедр.
8. В период междупатриаршества за богослужением во всех храмах Российской церкви возносится моление о местоблюстителе патриаршего престола и о Священном синоде.
Примечание. В случае отпуска или болезни патриарха временное председательствование в Священном синоде и Высшем церковном совете патриарх поручает одному из членов Священного синода; в случае нахождения патриарха под судом на его место в Священном синоде и Высшем церковном совете заступает старейший из иерархов; в случае же оставления патриархом патриаршего престола или кончины действуют статьи соборного определения о Местоблюстителе патриаршего престола. Права и обязанности патриарха как епархиального архиерея переходят к архиепископу Коломенскому и Можайскому.
Включился Сергий и в обсуждении 13–15 августа вопроса о монастырях и монашествующих, предлагая дать бо́льшую самостоятельность монастырям в регулировании их административно-управленческой жизни и общении с «миром».
Но в повестку дня Собора настойчиво «врывались» злободневные проблемы, на которые необходимо было реагировать: обсуждение и принятие Конституции РСФСР, левоэсеровский мятеж, расстрел царской семьи, принятие Наркомюстом инструкции «О порядке проведения в жизнь декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви», национализация церковного и монастырского имущества, репрессии в отношении иерархов и духовенства, расширение и обострение «красного» и «белого» террора, вторжение многонациональных войск интервентов…
В этих условиях продолжение деятельности Собора теряло смысл. Количество членов Собора таяло день ото дня. Они, что называется, голосовали ногами. 20 сентября в Епархиальном доме собрались оставшиеся немногочисленные члены Собора (чуть более 100 человек, т. е. 1/5 часть от всех членов Собора) на свое последнее заседание. Настроение было подавленное. Попытки в предшествующие дни связаться с Совнаркомом для решения спорных вопросов о положении церкви в новых условиях оказались тщетными. Власть все более видела в церкви политического противника. Надежд на проведение Собора через три года, согласно установленному соборными документами порядка, не было…
Собрание определений и постановлений Поместного собора (вып. 1. М., 1918)
[Из архива автора]
Ситуация еще более усугубилась после известного письма патриарха Тихона председателю Совнаркома В. И. Ленину к первой годовщине Октябрьской революции[104]. Властью оно было расценено как политический документ, как «контрреволюционная пропаганда», как свидетельство перехода церковью Рубикона (сегодня сказали бы «красной линии»). Патриарх был заключен под домашний арест, деятельность Синода приостанавливалась, жестко ограничивался доступ лиц в Троицкое подворье, где были проведены обыски и выемки документов. Против патриарха возбудили уголовное дело по обвинению в антисоветской деятельности. По поручению Синода и Высшего церковного совета профессор Н. Д. Кузнецов обратился в Совнарком с просьбой об освобождении патриарха[105], но положительного результата это не принесло[106].
Заявление членов Священного синода и Высшего церковного совета в СНК с просьбой об освобождении патриарха Тихона, переданное Н. Д. Кузнецовым
29 ноября 1918
[ГА РФ. Ф. Р-130. Оп. 2. Д. 162. Л. 42–42 об.]
Согласно решениям Поместного собора в случае невозможности для патриарха исполнять свои обязанности председательство в Синоде брал на себя старейший по хиротонии член Синода.
Поначалу Сергий Страгородский пытался жить «на два дома»: Владимир – Москва. Но углубляющаяся и расползающаяся по российской территории Гражданская война с ее тяготами и бедами для мирного населения, фронты, приближавшиеся к Москве, развал железнодорожного сообщения, постоянный интерес ВЧК к Троицкому подворью заставили сделать выбор в пользу Москвы[107]. С декабря 1919 г. Сергий постоянно проживал в Москве. К тому же вскоре он остался старейшим по хиротонии из числа пребывавших на свободе членов Синода и возглавил работу Синода.
Если судить по еженедельным сводкам ВЧК, направлявшимся В. И. Ленину, то ситуация во Владимирской губернии не вызывала у властей каких-либо беспокойств. За весь 1920 г. лишь дважды в них упоминаются события церковной жизни епархии. Первый раз в сводке за 1–7 января сообщалось: «Духовенство начинает усиленно проповедовать слово божие – устроены в церквах и догмах частные вечерние преподавания закона божия с детьми школьного возраста. Такая школа открыта в Суздале, в с. Лапотницах Суздальского у[езда] по сведениям образован кружок святых отцов, куда вошли кулаки-старики…»[108] Второй раз в сводке за 16–20 апреля, говорилось: «Иеромонахом Серафимом ведутся духовно-философские лекции, имеющие своей целью усилить влияние духовенства. Организовывается религиозно-философский кружок из местной интеллигенции и буржуазии. При аресте близких друзей Серафима и членов кружка – делопроизводителя технической части радиодивизиона Антоньева и взводного командира той же части Виноградова обнаружен тайно установленный радиоприемник и условные знаки вызова иностранных радиостанций»[109].
…В конце марта 1921 г. очередной приход в Троицкое подворье чекистов под руководством И. А. Шпицберга обернулся тотальной проверкой всего и вся. Чекисты тщательно осмотрели все помещения, вскрывали ящики письменных столов и книжные шкафы, беззастенчиво рылись в бумагах Синода, Высшего церковного совета и канцелярии патриарха. Изымалась прежде всего переписка патриарха как с иерархами внутри России, так и письма к нему из-за рубежа. Сыщики увезли из Подворья несколько огромных коробок, доверху заполненных документами.
На следующий день, с утра, в невзрачном сером кабинете Шпицберга на Лубянке сидел спешно вызванный митрополит Сергий Страгородский.
– Вы понимаете причину, по которой вновь состоялось наше свидание, – спросил сразу следователь.