Передавая Декларацию для опубликования, митрополит Сергий в беседе с корреспондентом газеты «Известия» подчеркивал:
«…и ранее были заявления с нашей стороны о недопустимости выступлений против советской власти[185], но эти заявления были половинчаты и недостаточно реагировали на выступления. Теперь мы переходим на реальную, деловую почву и говорим, что ни один служитель церкви в своей церковно-пастырской деятельности не должен делать шагов, подрывающих авторитет советской власти. Всякий такой шаг будет подрывать и церковь, нормальной деятельности которой с большим нетерпением ждут все верующие. И, несомненно, что благоразумное большинство целиком присоединится к нашему заявлению. Десять лет существования советской власти кое-чему, конечно, научили.
Советскую власть мы признаем властью нормальной и законной. И мы подчиняемся всем ее постановлениям вполне искренне. В случае войны наши симпатии всецело на стороне Советского Союза: ведь мы служим нашей родине, а всякие интервенты борются только в своих интересах, чтобы эксплуатировать русский народ и русскую землю»[186].
Не обошел стороной Сергий и вопрос о «карловацкой церкви». Он заявил, что эта церковь не может делать какие-либо заявления от имени всей Русской православной церкви, так как она не отражает позиции церкви на родине. В силу этого от иерархов Зарубежной церкви потребовано дать письменное обязательство о лояльности в церковно-общественной деятельности по отношению к советской власти. Ее текст был прост и лаконичен: «Я, нижеподписавшийся, даю настоящее обязательство в том, что, ныне состоя в ведении Московской патриархии, не допущу в своей общественной, в особенности же церковно-пастырской деятельности, ничего такого, что может быть принято за выражение моей нелояльности к советскому правительству. Подпись». Не подчинившимся, отказавшимся от выражения лояльности советскому правительству грозило увольнение, что означало для них полный разрыв каких-либо связей с Патриаршей церковью.
Группа священнослужителей и клириков в среднеазиатской ссылке. В первом ряду слева направо: епископ Анатолий (Грисюк), митрополит Арсений (Стадницкий), епископ Никодим (Кротков)
1927
[Из открытых источников]
Заседание Временного патриаршего синода
1927
[Из открытых источников]
Сравнение Декларации от 29 июля 1927 г. с посланием от 10 июня 1926 г. показывает, что в ней сохранены принятые большинством иерархов и в СССР, и за его пределами основные принципиальные положения – лояльность, легализация, осуждение «церковной контрреволюции». Еще раз подчеркнем – принципиальных отличий эти тексты не имели! А потому попытки «доказать», что Сергий Страгородский пошел на какие-то неоправданные, навязанные властью компромиссы не имеют под собой никаких объективных оснований и намеренно искажают исторические реалии![187]
Выписка из протокола № 33 общего собрания верующих
Спасо-Преображенской православной общины
г. Сормова
5 июня 1927 г.
Слушали: О регистрации Преосвященнейшего митрополита Сергия.
1. Зачитывается протокол заседания совета от 24 мая с. г. за № 30 § 205 следующего содержания:
Слушали: Доклад митрополита Макария о том, что в бытность его в Москве у митрополита Сергия на прошлой неделе митрополитом получена из Административного отдела ЦАУ НКВД РСФСР следующая бумага от 20 мая 1927 года за № 22-4503-62:
«Гражданину Страгородскому Ивану Николаевичу
Москва, Сокольники, ул. Короленко, д. 3/5
Справка
Заявление исполняющего делами местоблюстителя патриаршего престола митрополита Нижегородского Сергия, гр-на Страгородского, и список организовавшегося при нем временного так называемого “Патриаршего Священного Синода” в составе: митрополита Новгородского Арсения Стадницкого, митрополита Тверского Серафима Александрова, архиепископов: Вологодского Сильвестра Братановского, Хутынского Алексия Симан-ского, Костромского Севастиана Вести, Звенигородского Филиппа Гумилевского, епископа Сумского Константина Дьякова – в Административном отделе ЦАУ НКВД получены и приняты к сведению.
Препятствий к деятельности этого органа впредь до утверждения его не встречается».
Таким образом, и наша староправославная церковь получила легализацию, чего так давно и сильно желала и ждали все верующие.
После обмена мнениями по этому вопросу единогласно постановили: Выразить глубокую радость и удовлетворение совершившимся актом в твердой уверенности, что он послужит надежным фундаментом для полного благоустроения православной церкви на исключительно церковных началах и поведет к полному освобождению ее от тяжелых подозрений в мнимой контрреволюции.
Послать Высокопреосвященнейшему митрополиту Сергию и патриаршему при нем Синоду сыновнее поздравление и пожелание сил для плодотворной работы. Заверить, что сормовские общины, как неотделимые капли церковного моря, приложат все силы, чтобы быть доброкачественными внутренне и полезными для общецерковного дела Христова.
Общее собрание единогласно (против и воздержавшихся не было) постановило: Протокол совета считать выражением воли всей общины. Сверх того поручить совету обратиться от имени общего собрания во ВЦИК и НКВД с выражением благодарности за долгожданную регистрацию и с выражением уверенности, что за этим первым шагом немедленно последуют и другие соответствующие мероприятия к тому, чтобы православная церковь патриаршей ориентации свободно могла на деле пользоваться всеми предоставленными советским законодательством правами и чтобы высланные без суда и без объявления верующим их вины архиереи и священники были возвращены на места своей прежней службы.
Да, тексты не совпадают между собой полностью, и окончательный вариант имеет некоторые коррективы. Но логика их появления абсолютно понятна: сохранить главное и уступить в частностях. Не забудем, что мы не знаем других авторов послания от лета 1926 г., кроме митрополита Сергия, тогда как окончательный вариант создан при соучастии будущих членов Синода и епископов-единомышленников – общего числа их мы также не знаем.
Чем же отличается окончательный вариант? В частности, более развернуто дано положение о «законопослушности» верующих и об отношении церковного руководства к правительству СССР; резче оценивается деятельность «карловчан»; не так категоричны рассуждения о «противоречиях» между «православными» и «коммунистами-большевиками». И особо подчеркнута надежда на то, что правительство все же разрешит собрать Поместный собор для урегулирования вопроса о высшем церковном управлении.
Среди епископата, клира и верующих как в СССР, так и за рубежом Декларация вызвала различные отклики. О них в высшие партийно-советские инстанции постоянно в своих спецсводках и обзорах о положении в стране сообщало ОГПУ.
Из сводок ОГПУ за 1927 г.
С выдвигаемым митрополитом Сергием положением «лояльность к советской власти не есть измена православию» многие церковники не согласны, как, например, «непримиримые», группа Агафангела, ссыльные епископы, группа Новоселова. Эти группы держатся пока выжидательно. Обвиняют вместе с тем его в том, что он продался власти. Ряд епископов отказывает ему в подчинении. В свою очередь, проявляют активность тихоновцы по борьбе со сторонниками позиции митрополита Сергия и с обновленцами (ВВЦС и др.).
Следует отметить, что значительная часть духовенства, возглавляемая митрополитом Сергием, относится к советской власти лояльно, считая ее устойчивой. Организовав при себе временный синод, который вынес решение прекратить контрреволюционное деяние, требуя от заграничников подписать отказ от антисоветской работы, предлагает церковникам СССР стать лояльными по отношению к советской власти или же выйти из православной церкви.
Разосланное в августе митрополитом Сергием «послание Синода ко всем верующим» (опубликованное в «Известиях» ВЦИК от 19 августа с. г.), которым Сергий торжественно провозглашает полную лояльность церкви к советской власти, внесло смятение в среду верующих и духовенства. Произошло разделение на две почти равные части. Одна часть духовенства и мирян (торговцев, бывших чиновников и т. п.) резко осудила митрополита Сергия за его послание, заявляя, что он продался советской власти, стал «красным» и т. д. Другая часть мирян и белого духовенства, настроенная лояльно к советской власти, приветствовала этот шаг Синода, указывая, что наконец-то, благодаря посланию, смогут наладиться правильные взаимоотношения церкви с государством, что легализация церкви – долгожданный момент.
Такое же сильное впечатление произвело среди эмигрантского духовенства другое послание Сергия, в котором предлагалось митрополиту Евлогию (находится в Париже) взять подписки-обязательства у зарубежного, белоэмигрантского духовенства о лояльности к советской власти. Есть сведения, что Евлогий дал предварительное согласие на это, однако неизвестно, сможет ли он получить требуемые Сергием подписки от каждого церковника в отдельности. Можно лишь предположить, что Евлогий с некоторой частью духовенства пойдет за Сергием, в то время как другая часть церковников с Антонием Храповицким займет противоположную позицию.
Епископат постепенно разделился на три неравные группы. Первая, меньшая, резко осудила Сергия и пошла на разрыв с ним. В одном из своих посланий представитель этой группы митрополит Ленинградский Иосиф (Петровых) заявлял: «Для осуждения и обезвреживания последних действий митрополита Сергия (Страгородского), противных духу и благу святой Христовой церкви, по внешним обстоятельствам не имеется других средств, кроме как решительный отход от него и игнорирование его распоряжений. Пусть эти распоряжения приемлет одна всетерпящая бумага да всевмещающий бесчувственный воздух»