12 августа 1941 г.
I. Выступление церковников и сектантов против фашизма
(По материалам мест)
Горьковский облсовет СВБ сообщил, что в церквах Горьковской области церковники широко распространяют патриотическое послание «Пастырям и пасомым Христовой православной церкви Московского и Коломенского митрополита Сергия».
Ждановский райисполком г. Горького разрешил проводить службу о даровании победы русскому воинству в Высоковской церкви (здесь не было попа около 2-х лет).
Сообщен[ие] от 8 августа 1941 г.
В г. Калинине в первые дни войны сектанты «доказывали» Библией победу СССР над Германией тем, что в Библии сказано, что он победит, а Германия, Англия, Франция, Финляндия и т. д. – женского рода. «Он» – это СССР. И тут же заканчивали свои выводы агитацией о «конце мира».
Поп Селиховской церкви Конаковского р-на Калининской области на другой день после объявления войны раздобыл велосипед и стал объезжать свою епархию, рассказывая о войне.
Сообщение от 23 июля 1941 г.
В Новосибирске, в кладбищенской церкви, по воскресеньям заметно увеличилось число верующих, главным образом жен красноармейцев, и подачи записок на молитвы «о здравии воинов».
Сообщение 12 июля 1941 г.
Такое же явление наблюдается и в Ильинской церкви г. Загорска Московской обл.
В последнее время заметно активизируют свою деятельность так называемые «нищие», околачивающиеся около церквей. В Новосибирске, например, «нищие» за подачку распевают вслух около церкви молитвы «о здравии воина Макария и других» и вместе с тем на ухо верующим передают какие-то «новости».
Сообщен[ие] 10 августа 1941 г.
В г. Загорске Московской области 28 июня в Ильинской церкви вечером состоялся молебен о даровании победы «христоволюбивому» русскому воинству и его вождю.
Из Рогачева Коммунистического р-на Моск. обл. в последнее время по Загорскому р-ну путешествует одна странница, некто Ольга, которая ходит по знакомым верующим и говорит: «Крепитесь в православной вере».
Эта странница Ольга остановилась ночевать в селении Новинки Васильевского с/с Загорского р-на у колхозницы Олимпиады Петровны Плешановой. Под влиянием этой странницы Плешанова недавно говорила: «Война будет продолжительной, и пока существует Рим, война не закончится. На немецких самолетах кресты, а кресты, как в Библии написано, непобедимы. С немцами долго придется бороться, все же, в конце концов, мы победим».
В Загорском р-не настроение колхозников бодрое. Они работают успешнее, чем до войны, и «престольные» праздники не празднуют. Например, в Псареве Альферьевского с/с в прошлом году колхозники праздновали «Петров день» 1 1/2 дня, а в этом году в этот день все колхозники до 60 лет работали.
В колхозе Захарьино Воронцовского с/с Загорского р-на в этом году праздник «обретение» 18 июля вообще не праздновали, тогда как в прошлом году в этот день гуляли 2 дня.
Сообщения 16 июля 1941 г.
Во время беседы на антифашистские темы председателя райсовета СВБ т. Сакулина в с. Неверово Тумского района, Рязанская область, в прениях колхозница Елена Ивановна Белова (70 лет) заявила: «У меня в Красной Армии 3 сына. Когда мне старший сын капитан-летчик Тимофей, награжденный за боевые заслуги орденом Красного Знамени, прислал письмо, в котором писал: “Мы зарвавшуюся фашистскую гадину уничтожим и сотрем с лица земли”, то я попросила нашего безбожника т. Сакулина, ввиду неграмотности, написать сыну ответ». Вот что она продиктовала: «Дома все в порядке. Сейчас в колхозе идет сенокос… Настроение у всех колхозников хорошее. У всех одно желание: вовремя и без потерь убрать колхозный урожай. Бей беспощадно, сынок, фашистскую гадину».
Сообщение от 12 августа 1941 г.
По сложившейся довоенной традиции информацию о состоянии религиозных объединений в СССР собирал Наркомат внутренних дел (НКВД). Ему же было поручено это делать и в отношении религиозной политики немцев на оккупированной территории, о политической позиции религиозных центров, поведении духовенства и верующих на захваченной территории и в прифронтовых районах. Материалы поступали из самых различных источников: подразделений НКВД, разведывательных органов, действующей армии, партизанских отрядов, местных партийных и советских органов. Они обобщались и анализировалась в центральном аппарате НКВД, а затем уже наркомат доводил ее до правительства и ЦК ВКП(б), и он же выходил с инициативами по проведению тех или иных акций в отношении религиозных организаций во внутренних районах Союза ССР, на оккупированной советской территории и даже за пределами СССР.
К концу 1941 – началу 1942 г. отчетливо проявилась политическая значимость религиозного вопроса как для ситуации на оккупированной немцами территории, так и для внутриполитической обстановки в Советском Союзе. Она основывалась на наиболее больной проблеме: отношение Советского государства и немецких оккупационных властей к самой крупной религиозной организации – Русской православной церкви, члены которой оказались разделенными фронтом, и от их политической позиции во многом зависел исход войны.
Думается, что именно этим объясняется то, что Советское государство все в большей мере выделяло из общего числа религиозных объединений именно православные приходы, предоставляя им все большую степень свободы и разнообразия культовой и внекультовой деятельности.
Докладная записка НКВД в ЦК ВКП(б) о проведении Пасхи в Москве и в других городах
31 марта 1942
[РГАНИ. Ф. 3. Оп. 60. Д. 5. Л. 49а]
Несмотря на осадное положение в столице, на Пасху 1942 г. распоряжением коменданта Москвы было разрешено беспрепятственное движение по городу всю ночь. По данным Управления НКВД по Москве и Московской области, в действующих православных храмах на пасхальные богослужения собралось более 160 тысяч верующих. И, как отмечалось в справке управления, «верующее население и духовенство в связи с религиозным праздником Пасхи, а также полученным разрешением беспрепятственного хождения населения г. Москвы и районов Московской области в ночь с 4 на 5 апреля реагировало положительно»[323].
Православная церковь привлекается к участию в деятельности государственных и общественных организаций. 2 ноября 1942 г. митрополит Николай (Ярушевич) был приглашен в состав Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. Комиссии поручалось засвидетельствовать и учесть ущерб, причиненный оккупантами религиозным организациям страны, факты разрушения и осквернения культовых зданий, разграбления церковной утвари, издевательств, насилия и убийств духовенства и верующих. В написанных митрополитом докладах, статьях, сообщениях и публичных выступлениях передавалась страшная картина «разрушения и смерти», оставленная немецкими захватчиками на советской земле. Об этом и сегодня нельзя читать без боли и гнева.
Церковь приняла активное участие в работе Всеславянского комитета борьбы с фашизмом, призванного способствовать сплочению славянских народов, переходу их на сторону антигитлеровской коалиции, объединению усилий общественных, в том числе религиозных, антифашистских сил в странах со славянским населением. В распоряжение комитета предоставлялись материалы по темам «О свободе совести в СССР», «Бог благословляет народную справедливую войну против гитлеровских захватчиков», «Участие духовенства и верующих в помощи Красной Армии», «Немцы – злейшие враги христианства», авторами которых выступали митрополиты Алексий (Симанский), Николай (Ярушевич), архиепископы Лука (Войно Ясенецкий), Фотий (Топиро) и другие. Они печатались на страницах советских и зарубежных средств массовой информации, передавались по радио, распространялись в виде листовок на оккупированной территории и в странах антигитлеровской коалиции, в частях неприятеля и прифронтовой зоне.
В мае 1943 г. митрополит Николай (Ярушевич) впервые появился в президиуме III Всеславянского митинга в Москве. В своей речи, которая позже была опубликована, он призвал к единению славян в борьбе с общим врагом. В день двухлетия начала войны в особом послании «К братьям-славянам» митрополит Николай писал: «Братья-славяне! Приблизился час великих событий на фронтах. Предстоят решающие бои. Пусть не будет ни одного среди нас, кто бы не содействовал всеми своими силами и возможностями победному разгрому нашего общего ненавистного врага и на полях брани, и в тылу, и мощными ударами народных мстителей-партизан. Будем все, как один, в предстоящих битвах! С нами Бог, дорогие братья!»[324]
«Религиозный вопрос» имел и внешнеполитический аспект. Для союзников по формирующейся антигитлеровской коалиции вопрос о религиозной свободе в СССР был очень важным. Им всем надо было убедить свое население в необходимости выступить против Германии на стороне СССР, и сделать это можно было, лишь снимая или существенно сокращая общественные предубеждения против антицерковной политики внутри Советского Союза.
Планы президента США Ф. Рузвельта объявить войну Германии широко обсуждались в американском обществе и имели существенную поддержку. Однако они встречали и определенное противодействие. Как пример можно привести резолюцию американского Совета церквей Христа, в которой указывалось, что участие США в войне на стороне Советского Союза недопустимо, ибо Советский Союз – это «безбожное государство», где не обеспечена религиозная свобода. Опросы общественного мнения показывали, что, хотя большая часть американцев выражала надежду на победу СССР, но вместе с тем до половины из них выступали против оказания американской финансово-технической помощи советской стране.