27 января 1944
Подлинник
[РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 498. Л. 21–21 об.]
21 января 1944 г. по телефону Карпов доложил В. М. Молотову о приближающемся дне рождения патриарха Сергия, которому 23 января должно было исполниться 77 лет.
– Что Вы предлагаете? – услышал он в ответ.
– Считаю, что можно было бы сделать патриарху подарок из промышленных и продуктовых товаров на сумму до 10 тысяч рублей.
– Правильное предложение, но… 10 тысяч как-то маловато для патриарха. Давайте условимся, что сделаем патриарху подарок на сумму в 30–35 тысяч рублей.
– Будет исполнено.
– Да. Только предварительно хорошенько продумайте, что покупать и как преподнести.
– Есть мнение купить карманные золотые часы, шелковый бархат для патриаршей мантии, шелковый репс, шелковое полотно на 6 пар белья. Учитывая различного рода официальные приемы и визиты к патриарху, добавить 10 бутылок коньяку, 10 бутылок шампанского, 10 килограммов фруктов, икры, шоколад.
– Хорошо… Вот что еще, сами сходите на праздник и потом доложите мне.
– Вячеслав Михайлович, может, стоит практику награждения развернуть шире и иметь в виду ближайших к патриарху архиереев? Например, приурочить вручение подарков к пасхальному празднику?
– Разумно, но не увлекайтесь количеством.
Патриарх отклонил предложения о торжествах в Елоховском соборе по случаю своего 77-летия и принял у себя, в Патриархии, лишь ближайших сотрудников. Литургия служилась в домовой церкви. Патриарху сослужили протоиерей Николай Колчицкий и келейник архимандрит Иоанн (Разумов). Помолиться собрались все служащие Московской патриархии, бывшие в Москве иерархи, а также московские благочинные. Несмотря на всю простоту и скромность обстановки, у собравшихся было торжественное и молитвенное настроение. Они горячо, проникновенно молились и просили Господа продлить годы жизни старца-патриарха.
Неспешно шла беседа за скромной трапезой. Вдруг в прихожей послышались голоса, шум и в зал вошел неожиданный гость – председатель Совета Г. Г. Карпов. От имени правительства и от себя лично он пришел поздравить патриарха с днем рождения и преподнес просто царские по тому времени подарки: разнообразные материалы и ткань для пошива одежды и облачения патриарха. Сергий был тронут. Улыбались и оживленно обсуждали произошедшее гости. Карпов при всех подарил патриарху часы с золотой цепочкой, пожелал ему здоровья. Как нельзя кстати пришлись принесенные для юбиляра коньяк, шампанское, икра, фрукты.
Священники блокадного Ленинграда, награжденные медалью «За оборону Ленинграда». Слева направо: протоиерей Михаил Славницкий, протоиерей Владимир Дубровицкий, митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский) и протоиерей Николай Ломакин
15 октября 1943
[Из открытых источников]
Именно Г. Г. Карпов, высоко оценивая патриотическую деятельность Русской церкви, предложил представлять к государственным наградам иерархов, духовенство, активистов-верующих. Первое большое награждение состоялось в октябре 1943 г., когда была отмечена деятельность ленинградского духовенства в дни блокады города.
Трудно переоценить роль и значение Совета по делам Русской православной церкви при СНК СССР в нормализации отношений между Советским государством и Русской церковью, в «возрождении» русского православия в Советском Союзе, в расширении патриотической деятельности Церкви и верующих в годы войны в СССР и за его пределами, а в итоге – в общественной стабилизации в стране и формировании единства фронта и тыла в противостоянии немецко-фашистскому агрессору.
Остается только сожалеть, что государство не успело выразить свою благодарность патриотическому деланию патриарха Сергия… Может, это сделают власти сегодняшние?
Письмо председателя Совета по делам Русской православной церкви при СНК СССР Г. Г. Карпова в СНК СССР с просьбой разрешить проведение пасхальных служб в православных церквах Москвы и других городах
6 апреля 1944
[ГА РФ. Ф. Р-6991. Оп. 1. Д. 3. Л. 74]
Докладная записка Г. Г. Карпова И. В. Сталину о пасхальных богослужениях в церквах Москвы и Московской области
19 апреля 1944
[ГА РФ. Ф. Р-6991. Оп. 1. Д. 2. Л. 56–56 об.]
В воскресенье 14 мая 1944 г. в московском Ризоположенском храме, что расположен неподалеку от Донского монастыря, было столпотворение верующих – шла патриаршая служба. Как всегда, она оставляла впечатление большой церковности, духовности и одновременно простоты. Все собравшиеся испытывали чувства благости, душевности, соборности. Было много сослужащих патриарху, пел замечательный хор. И все это рождало ощущение большого семейного торжества, от которого исходят теплота и вера.
Москва. Храм Ризоположения на Донской улице
[Из открытых источников]
Естественным продолжением службы стало возведение архимандрита Макария (Даева) во епископа Можайского. Хиротонию возглавил патриарх Сергий в сослужении с митрополитами Крутицким Николаем (Ярушевичем), Ленинградским Алексием (Симанским), епископом Дмитровским Иларием (Ильиным).
Сергий вернулся к себе в Чистый переулок радостным и бодрым. Прямо с порога заявил своим ближним, что не нуждается и не имеет желания или надобности в отдыхе, а пригласил бывших у него в доме священников и иерархов в сад. Они гуляли по саду, где уже зазеленели деревья и кусты. Выбрав в тени скамеечку, Святейший пригласил спутников посидеть с ним. Преосвященный Иларий, усаживаясь поудобнее, повредил спинку скамейки, и она едва не отвалилась. Это развеселило Сергия, и его безобидная ирония сопровождала «катастрофу». Сидя на скамейке, Святейший заявил, что за всю весну он не чувствовал себя так хорошо, как сегодня: ни усталости, ни слабости. Потом Сергий радушно угощал домочадцев обедом, а вечером вернулся в сад вместе с протоиереем Н. Колчицким, чтобы побеседовать с ним о делах.
Кончина и похороны патриарха Сергия
В половине восьмого утра 15 мая 1944 г. в квартире Карпова в Доме на набережной раздался звонок. Привыкший к утренним неожиданным известиям Карпов поднял трубку и услышал трагическую весть о внезапной кончине патриарха Сергия.
Через полчаса Карпов прибыл в Чистый переулок. В доме толпились близкие патриарха. У одра почившего собрались члены Священного синода. Митрополит Крутицкий Николай совершил первую панихиду. Возгласы и общее пение были тихими, скорбными, то и дело прерывавшиеся слезами, которые нельзя было удержать и которых никто не стеснялся.
Карпов прошел в рабочий кабинет. Здесь были иерархи, духовенство. Вызвали келейника патриарха архимандрита Иоанна (Разумова), который рассказал о последних часах жизни Сергия Страгородского. «Патриарх проснулся рано утром, – говорил он, – и поскольку до назначенного времени визита домашнего врача оставалось еще немало времени, Сергий решил прилечь. Когда я вернулся спустя час и вошел в спальню, меня поразила необычайная бледность лица патриарха. Я подбежал, окликнул, но он не отвечал… Прибывший врач констатировал кровоизлияние в мозг».
Москва. Дом на набережной
[Из открытых источников]
В комнату тихо вошел митрополит Алексий (Симанский), подал знак, прося пройти за ним. Карпов прошел в личные покои патриарха. Находившиеся здесь митрополиты Алексий и Николай вместе с управляющим делами Московской патриархии протоиереем Н. Ф. Колчицким осмотрели письменный стол. В одном из ящиков был обнаружен пакет, скрепленный сургучной печатью Сергия и с датой, написанной рукой патриарха, – 12 октября 1941 г. То было завещание патриарха, составленное еще накануне эвакуации в Ульяновск. Первый пункт его гласил: «В случае моей смерти или невозможности исполнять должность патриаршего местоблюстителя, эта должность во всем объеме присвоенных ей патриарших прав и обязанностей переходит к Преосвященному митрополиту Ленинградскому Алексию Симанскому». На экстренном совещании Синода было постановлено исполнить волю патриарха.
Журнал № 51 экстренного заседания Священного синода
15 мая 1944
[ГА РФ. Ф. Р-6991. Оп. 2. Д. 2а. Л. 83–86]
Докладная записка председателя Совета по делам Русской православной церкви при СНК СССР Г. Г. Карпова В. М. Молотову с сообщением о смерти патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) и вступлении в должность патриаршего местоблюстителя митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского)
15 мая 1944
[РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 498. Л. 23–23 об.]
По церковному уставу патриарх был переодет иподиаконами в полное архиерейское облачение и митру. Тело усопшего было перенесено в соседний с домовой церковью зал. Гроб патриарха был покрыт патриаршей мантией, осенен рипидами, окружен принадлежностями патриаршего служения: куколем, посохом, трикирием и дикирием. Начатое митрополитом Ленинградским Алексием чтение Евангелия беспрерывно совершалось московским духовенством по особому расписанию весь день и всю ночь.
Карпов вернулся в Совет, где сотрудники озабоченно сновали по кабинетам, выполняя поручения председателя о необходимых мерах по подготовке к похоронам патриарха. Пройдя в свой кабинет, Карпов буквально за несколько минут написал срочное секретное письмо Сталину с докладом о смерти патриарха Сергия, его завещании и с информацией о местоблюстителе. Здесь же высказывалась мысль о возможности захоронения почившего патриарха в Богоявленском соборе.
Во вторник, 16 мая, в два часа дня гроб с почившим патриархом в сопровождении архиереев был торжественно перевезен в кафедральный Богоявленский собор. Здесь уже собралась многочисленная толпа верующих, желавших проститься со своим патриархом. Гроб был установлен посреди собора. Наполовину он был закрыт зеленой патриаршей мантией, на ней лежал венок из живых белых роз. В ногах на особом возвышении были поставлены икона и белоснежный патриарший куколь, тут же находились предносный патриарший крест и посох, а вокруг гроба множество живых цветов. В левом Никольском приделе собора была приготовлена могила для патриарха.