2. Михаил Александрович Газенкампф (1843–1913) – военный деятель, генерал от инфантерии. В 1905–1913 годах – помощник Главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа.
ПИСЬМО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ
ГВАРДИИ И ПЕТЕРБУРГСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА
ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ НИКОЛАЮ НИКОЛАЕВИЧУ
от 10 февраля 1908 года
Ваше Императорское Высочество.
Представленные генералом от инфантерии Газенкампфом объяснения, которые Вашему Императорскому Высочеству благоугодно было препроводить мне при письме от 5 сего февраля за№ 51, я не могу признать удовлетворительными по следующим основаниям:
Прежде всего, едва ли представляется правильным устранение себя генералом от инфантерии Газенкампфом от ответственности за замену смертных приговоров, когда таковая последовала по ходатайствам военно-окружного суда. Такая точка зрения несомненно умаляет серьезное значение предоставленного высшему военному начальству права контроля над деятельностью военно-судебных учреждений, низводя установленную в сих целях конфирмацию приговоров к простому обряду утверждения предположений суда безотносительно к их правильности и целесообразности.
Подобным, чисто формальным отношением к ходатайствам суда о смягчении участи осужденных при поступлении состоявшихся о них приговоров на утверждение, по-видимому, только и объясняется замена смертной казни даже в тех случаях, когда виновные посягали на жизнь должностных лиц и не принадлежали к среде тех «мелких грабителей из уличных отбросов и подонков», применить к которым установленную законом кару генерал от инфантерии Газенкампф признает несоответственным.
Вместе с тем, я не могу также согласиться с мнением генерала Газенкампфа о необходимости более снисходительного отношения к грабителям этого рода, чем к другим, действующим под влиянием политического фанатизма. Грабительство и разбой, в которые вылилось в настоящее время охватившее Россию с 1905 года революционное движение, должны быть уничтожены беспощадно, и ввиду этого никакое снисхождение к деятелям такого рода, казалось бы, не должно иметь место. Между тем, из имеющихся в моем распоряжении сведений видно, что генералом Газенкампфом заменялась смертная казнь не только для таких грабителей, но и для убийц чинов полиции. В качестве довольно яркого примера я позволю себе указать на замену по ходатайству суда 24 августа 1907 г. смертной казни заключением в крепость на 3 года без лишения прав бывшему студенту Валентину Михайлову Резцову, который обвинялся в том, что 1 мая 1907 года выстрелил в городового Байкова, скончавшегося несколько дней спустя от причиненной ему раны. Таким же образом, по ходатайствам суда, была заменена смертная казнь крестьянам Моисею Ковалеву, Федору Бутайкину и Григорию Иванову, из коих первый 13 октября 1907 года был признан виновным в покушении на убийство постового городового, двое последних 31 того же месяца в покушении на убийство двух городовых.
За подобное же посягательство на жизнь чинов полиции были судимы упоминаемые в рапорте генерала от инфантерии Газенкампфа крестьяне Павел Храмов и Михаил Ушаков, участь которых была смягчена по его собственному усмотрению.
Исходу этих дел я не могу не придать особого значения, опасаясь деморализующего влияния слабости репрессии именно в этих случаях на чинов полиции, нравственная поддержка коих при несении ими столь тяжелой в настоящее время службы является прямой обязанностью правительства.
Не меньшее значение в общественном смысле должно было иметь также смягчение участи, по ходатайству суда, мещанина Ивана Перевалова и крестьянина Яна Пальма, осужденных 22 декабря 1907 года за предумышленное убийство инженеров Берса и Нюберга, вследствие исполнения последними обязанностей службы.
Приводимые далее в рапорте помощника Вашего Императорского Высочества доводы о колеблющемся будто бы взгляде правительства на условия применения смертной казни представляются лишенными основания. Я вполне согласен со взглядами генерала Газенкампфа, что вдохновители преступлений виновны, конечно, в большей мере, чем исполнители таковых, но тем не менее допускать в отношении их применение смертной казни, когда таковая не угрожает им по закону, я очевидно не могу.
Ввиду этого я и не мог изъявить своего согласия на применение смертной казни к лицам, виновным в хранении и изготовлении разрывных снарядов, так как в качестве председателя Совета министров никогда не могу узаконить противозаконную меру и при каких бы то ни было случаях высказываться за явное беззаконие. Той же точки зрения я держался и при действии введенных по моему почину военно-полевых судов, ибо и последние, вопреки мнению генерала от инфантерии Газенкампфа, не являлись учреждениями «внезаконными», а должны были действовать на точном основании закона.
Эту единственно законную точку зрения, не допускающую и мысли о вовлечении суда в беззаконное действие, я и отстаивал в личных моих объяснениях по указанному предмету и считаю долгом ныне подтвердить с тою же решительностью и твердостью, с которою я вменяю себе в обязанность настаивать на неуклонном применении закона, хотя бы сурового, но необходимого.
С чувством глубочайшего высокопочитания имею быть Вашего Императорского Высочества всепреданнейший слуга
П. Столыпин
10 февраля 1908 г.
№ 110310
ПИСЬМО НИКОЛАЮ II
от 7 марта 1908 года
Думая над вопросом о кредитах на судостроение, я пришёл к убеждению, что существует один только способ провести эти кредиты в Государственной думе и Государственном совете.
Как Вашему Величеству известно, против кредита восстают одинаково и правые, и левые. Поэтому какое-либо давление со стороны верховной власти послужило бы только к ущербу ее авторитета. Но к счастию, большинство удалось, кажется, привести к тому убеждению, что линейный флот России необходим; отказывает в кредите это большинство по той причине, что думает этим отказом способствовать ускорению реформ. Этим настроением я воспользовался, чтобы сделать заявление о том, что Ваше Величество являетесь инициатором реформы флота, так что противники кредита ломятся в открытую дверь. Этим путём, вместо разногласия с патриотично настроенными людьми, в деле, касающемся жизненного вопроса и правильного расходования народных денег, я думал подчеркнуть, наоборот, солидарность с ними верховной власти. Теперь единственно верным ударом было бы явить этому доказательство на деле. Я разумею введение теперь же в строе морского ведомства несколько коренных реформ.
Это послужило бы доказательством тому, что реформы проводятся не из-под палки, вследствие отказа Думою в деньгах, что период времени с конца войны не потерян и употреблен был на серьезную работу и, наконец, что реформы эти вводятся велением Вашего Величества, а не по инициативе законодательных учреждений.
Я очень хорошо понимаю, что преобразование ведомства не может быть произведено наспех, без серьёзной разработки. Находясь далеко от этого дела, я не счёл себя и вправе говорить об этом с морским министром ранее, чем изложить свои мысли Вашему Величеству. Но я знаю, что схема нового управления совершенно готова и думаю, что в части она могла бы быть приведена в действие немедленно, притом единоличною властью Вашею, Государь, так как это не вызывает новых расходов.
Я разумею отрасль судостроения и командования. Если разные комитеты будут заменены управлениями с ответственным начальником судостроения во главе и если отдельные флоты будут подчинены главным начальникам, ответственным за воспитание, обучение, материальную часть и боевую готовность своих судов, то будет сделан громадный шаг вперед и у противников морского ведомства будет выбит главный их аргумент против ассигнования кредитов.
Я слышал, что эти части реформы, которым придают в Думе и Совете наибольшее значение, уже детально разработаны. Чем больше их будут обсуждать в разных комиссиях, тем более затянется дело. Важны, конечно, подробности преобразования, но теперь особенно важен момент его проведения. Я полагаю, что теперь затруднительно было бы осуществить преобразование портовых управлений, т. е. одной из важнейших частей, так как это, видимо, требует наиболее кропотливой работы. Но ведь, вводя вышеупомянутые нововведения, можно было бы повелеть в известный срок провести и реформу портов.
Я решил изложить Вам, Государь, не покидающие меня мысли, не дожидаясь очередного доклада, так как думаю, что вопрос о флоте нельзя бросать на полпути, одними словами тут тоже не возьмешь, нужно дело, а с ним надо торопиться, если желательно добиться своего.
Статс-секретарь Столыпин
7 марта 1908 года
Примечание: Большинство депутатов Государственной думы связывали вопрос ассигнований на правительственную программу воссоздания флота после поражения в войне с Японией с необходимостью реформирования его управления, в том числе создание вместо управлявшегося членами императорской фамилии Адмиралтейств-совета Морского генерального штаба. Но, несмотря на все усилия главы правительства, Государственная дума отказала в 1908 г. в выделении ассигнований, и выделение средств было достигнуто лишь вмешательством Государственного совета.
ШИФРОВАННАЯ ТЕЛЕГРАММА НИКОЛАЮ II
от 21 сентября 1910 года
Ознакомившись, по возвращении в С.-Петербург, с всеподданнейшим докладом о решении финляндского сейма об отказе от обсуждения дел в порядке общегосударственном, приемлю долг всеподданнейше доложить Вашему Императорскому Величеству, что, по мнению генерал-губернатора, разделяемому мною, составление такового сеймового акта без воздействия было бы истолковано как слабость имперской власти. Поэтому всеподданнейше ходатайствую о Высочайшем повелении министру статс-секретарю по делам Финляндии о роспуске настоящего сейма и о новых выборах в установленный законом срок. Вместе с тем полагал бы необходимым обнародование Высочайшего повеления Совету министров о внесении непосредственно в Государственную думу законопроекта об уравнении русских подданных в правах с финляндскими гражданами и о денежных платежах взамен личной воинской повинности, ввиду отказа сейма сообщить по означенным законопроектам своё заключение. Это исключит возможность возвратиться к этим вопросам следующему сейму и вернёт его к текущей работе.