Вообще, проблема уверения населения у нас по сей день стоит остро. Замечено: чем бессмысленней, мелочней повод для Чуда, тем вероятнее оно случается. А в самый нужный момент его нету.
Какой резон было Капитану и Михаилу так напрягаться ради кучки дикарей? А вот, пожалуйста, Христос их сподобил, отыграли свои чудеса, как учения МЧС. А сейчас, например, когда народу развелось более 6 миллиардов, и в основном это язычники поганые, атеисты, агностики гололобые; когда все вокруг горит настоящим пламенем, и нужно Чудом шарахнуть, хоть кричи, где Божья воля? Где вселенская опера и балет? Где оратории на тысячу ангельских голосов? Где мохнатые бесы, публично побиваемые крылатыми младенцами? Где стаи блудниц вавилонских, истязаемых с нашей радостью?... Впрочем, последние как раз на месте...
Нету нам Чуда настоящего. Приходится самим выдумывать то атомную бомбу, то компьютер, то межпланетную станцию. По части чудес мы давно обогнали все ангельское сословие. Сотовым телефоном, например, мы легко обратили бы святого Владимира хоть в соляной столб. Но не оказалось нашего человека из МТС в лето 986-е на княжом дворе в стольном граде Киеве...
А Владимир ждал чуда. Никак не хотел всухую креститься.
Глава 7Драма Четырех Вер
Есть еще одна — очень приятная, хоть и неофициальная, — версия о представлении вер. По этой версии 986 год прошел при киевском дворе не в приемах религиозных посольств, а в репетициях придворного театра. Готовилась первая в русской истории драматическая постановка. Режиссером и сценаристом выступала одна из жен великого князя — бывшая греческая монахиня, вдова старшего княжеского брата Ярополка, попавшая в гарем Владимира после братоубийства. Эта утонченная византийская дама скучала у нас беспросветно и, естественно, хотела хоть что-то вернуть из своего девичьего прошлого. Таковым прошлым оказался театр. Сюжет выбрали религиозный с двойным прицелом: не просто показать всякие ужасы, но и обратить князя на путь истинный.
Спектакль состоял из четырех актов по числу наблюдаемых вер.
В первом действии по сцене кружили полуголые гурии в балетных пачках, коварные арабские медики подкрадывались к наивному герою с кровельными ножницами, мытари на киевском рынке потрошили лотки со свининой, менты крышевали подпольное производство водки.
Во втором акте католические рыцари в жестяных латах скакали по сцене на деревянных лошадках, выкрикивали молитвы на отрывистом немецком языке и выглядели очень нелепо.
В третьем действии евреи изображали переход Моисея через Суэцкий канал, неравный бой поселенцев с конницей Пилата, бегство двеннадцати колен Израилевых вприсядку. Князь весело смеялся, и следующий, четвертый акт принял совсем благосклонно.
Тут было здорово! Апокалипсис бушевал безразмерный, драконы и черти бегали в безобразных масках, книги летали по воздуху, православные охотники с крыльями выслеживали трехглавого Зверя, «жена» из придворных стряпух в натуре родила прямо на сцене. А когда из-за кулис вышла совершенно голая Вавилонская блудница, Владимир вскочил и зааплодировал.
— Креста на тебе нет! — вцепилась в рукав жена-постановщица.
— Крещусь, крещусь, отстань! — обещал раненый князь.
Отец Макарий оплевал эту гипотезу вполне голословно:
— «Какие при Владимире театры? Какие в греческих монастырях у монахинь театральные представления? Театров в России и после даже до XVIII века не было...».
— Так это ПРИ ВАС, отец, на Руси театров не завелось! А то была постановка ДО принятия вашей веры! Ну, ладно...
Как бы то ни было, князь вспомнил о представленнии только через год. Что-то произошло в его обиходе, — то ли повторная постановка Драмы Четырех Вер, то ли сниться стало что-то, — но в 987 году он созвал «бояр и градских старцев».
Общественной палате был предложен вопрос о выборе государственной религии. Владимиру хотелось заручиться внешней поддержкой, не брать риск на свою личную душу. Палата стала мямлить по обыкновению, типа, все веры хороши, выбирай на вкус. Владимир нахмурился, и старцы быстро перевели рельсы в безопасную даль:
— «У тебя есть достойные мужи, пошли их испытать предложенные веры на месте»...
Идея князю понравилась, и чрезвычайная комиссия, составленная из самых подкованных придворных, двинулась в путь по первой весенней воде. Посланники князя поехали на испытание вер.
Путь их по летописи был такой — сначала Волжская Болгария, потом католическая Германия, потом — Царьград. Церковная история категорически умалчивает о хазарском еврействе и вообще об испытаниях альтернативных вер. Типа, везде понюхали, поморщились, и быстрей-быстрей — припасть к груди Софии Константинопольской. Купол ее — кто видел — действительно похож на грудь. Только теперь, чтобы прилечь туда всем телом, нужно снести колючки магометанских минаретов, воткнутые по бокам для предохранения.
«Испытание» православия в Константинополе проходило по чисто внешним признакам. Инспекторов протащили по достопримечательностям, выдержали на литургии под Софийским куполом, отлакировали видами золоченых риз. Голодом, естественно не морили, — византийское застолье было предметом зависти для всей Европы. Испытатели растворились без осадка. «Величественное, никогда не виданное зрелище совершенно поразило их сердце и чувства». Послы впали в транс. Так обалдевают папуасы Кука после просмотра «Властелина Колец» в моем домашнем кинотеатре.
Далее, «испытатели» к работе стали непригодны, к евреям не поехали, вернулись к Владимиру и стали нечленораздельно охать: «Не знаем, на небе ли мы находились или на земле!»...
В заключение послы поклялись Перуном, что прямо в алтаре Софии Константинопольской обитает истинный Бог.
— Ну, и каков он? Видали его?
— Ощущали...
Еще ходоки добавили, что теперь отказываются быть некрещеными, и, если князь их не возглавит в этом деле, то уходят в отставку и прочих с собой приглашают.
Князь все медлил. Тогда агитаторы припомнили ему родную бабку Ольгу, «мудрейшую из всех человеков»...
Владимир сломался на родительской слезе и спросил-таки:
— «Где приимем крещенье?»...
— А хоть где, — отвечали папуасы...
Почему церковная летопись опустила описание прочих «испытаний»? — по обычной своей белокочанной привычке.
Мы разочарованно зеваем, но тут нам на помощь приходит...
Глава 8Код Пушкина
Здесь я делаю отступление ради научного открытия, совершенного прямо сейчас, в процессе прощупывания клавиш. Вот это открытие:
«Великая поэма А.С. Пушкина «Руслан и Людмила» — не есть мелодрама с похищением невесты в стиле «Кавказской пленницы», не есть ходилка-стрелялка по летающим бородачам, а есть закодированное описание экспедиции «добрых мужей княжих» — испытателей вер».
Пушкин восстанавливает древние события, излагая их эзоповым языком ради сохранности арапской шкуры. Прочтем же «Руслана и Людмилу» внимательно, и мы увидим виды почище апокалиптических, услышим прогнозы не слабее предсказаний Нострадамуса. Итак, вот мои аргументы, и вот что кодирует Пушкин, рифмующий неизвестный источник, цитирующий анонимного «кота ученого».
Дело в поэме происходит до избрания веры, это ясно из свадебного обряда: никакого венчания, никаких молитв; выпили, закусили, языческий Лель зажигает лампаду, и все! В койку.
Исследуем литературные аллегориии.
Владимир Солнце — это Владимир и есть.
Людмила — как бы его «дочь». Код имени «милая людям» вызывает КВН-овский вопрос:
— Что есть на свете такого, что мило всем и каждому?
Команды академиков чешут репу, я отвечаю досрочно: «Душа!».
Жюри не спорит: имя «Людмила» для души самое подходящее.
И тут случается 1-е историко-архивное открытие:
Поначалу Владимир РЕШИЛ ПРИНЯТЬ МАГОМЕТАНСТВО!!! И уже начал это делать...
Чтобы доказать этот тезис, продолжим расшифровку аллегорий.
Кто есть альтернативные рыцари? — это воплощения популярных вер. Их легко распознать по именам.
«Младой хазарский хан Ратмир» — натурально, — еврей.
«Фарлаф» — скандинав — носитель северной, исконной веры.
«Рогдай» — самое гнусное имя — «дай рог», т.е., «поимей рога» — прямое указание на главного врага — католицизм.
«Руслан» — однозначно мусульманин. В его честь они до сих пор называют своих президентов и греко-римских борцов.
Итак, Владимир пировал весь в сомнениях.
«Меньшую дочь он выдавал
За князя храброго Руслана
И мед из тяжкого стакана
За их здоровье выпивал»...
Вы поняли?! — когда русскому человеку стакан тяжек, это, значит, он в полной прострации.
Тем не менее, отступать некуда, и Душа русского государства оказывается в постели с обрезанным мужиком.
Возникает заминка, которой пользуется темный дух, летящий на крыльях ночи. Этот дух — сомнение князя Владимира, не преодоленное медовухой.
Князь сомневается — то ли божественное удовлетворение он выбрал для Души? — и играет взад. Людмила исчезает из кадра. Руслан рвет и мечет.
Темный дух сомнения подсказывает выход, — пусть все, пришедшие по нашу Душу отправляются, куда глаза глядят. «Кто найдет, того и будет», — такая в детстве у нас была поговорка.
Вы спросите, где православный герой? Чего он не нарисовался среди соискателей?
А он всегда так, — ждет пока объявят официальное решение. Тогда и присоединяется. Поэтому, среди отъехавших православного нету, а воплощение победившего православия мы увидим позже.
Итак, нам представлены члены «испытательной» команды. Они, естественно, являются сторонниками разных вер, — как сейчас наблюдатели на выборах. Также выясняется, что сами испытания организованы перекрестным методом, — приверженцы вер испытывают не «свои», а альтернативные религии.
1. Еврей Ратмир попал в мусульманский гарем.
«В чертоги входит хан младой;