— Хорошо. Вы умеете убеждать. Я поговорю с вашим приятелем.
— Он здесь, в рыцарском зале. Пригласить его?
— Да. И если он мне не понравится, Роберт, даже огромное уважение к вам не спасет его задницу от пинка, который вытолкнет его за ворота цитадели. Зовите!
Статуя стояла прямо в центре огромного зала, увешанного знаменами и геральдическими щитами и освещенного факелами в поставцах. И эта статуя была великолепна.
Девушка в полном рыцарском вооружении, сидящая на коне, в левой руке сжимала штандарт с фламеньерским крестом, а правой указывала куда-то вперед, в пространство перед собой. Лицо ее было совсем как живое: пухлые губы полуоткрыты, глаза широко распахнуты, будто говорила она: "Там, впереди, слава или смерть!". Скульптор мастерски и с огромной любовью сработал каждую черточку ее лица, каждый элемент доспехов. И мне почему-то казалось, что лицо бронзовой Воительницы очень похоже на лицо моей Домино. Или это любовь, и теперь всякая девушка будет напоминать мне о Домино?
— Эвальд!
Сэр Роберт стоял в дверях анфилады, ведущих к кабинету комтура Паи-Ларрана.
— Шевалье де Крамон ждет тебя, — сказал он, приглашая жестом следовать за ним. — Слушай его внимательно, не перебивай и не возражай. Крамон хороший человек, но уж если примет решение, переубедить его невозможно. Поэтому постарайся произвести на него наилучшее впечатление.
В кабинете было светло и пахло чем-то душистым, вроде как ладаном. Человек в черно-оранжевом, "осином" сюрко, стоявший у огромного письменного стола, накрытого развернутой картой, был точной копией певца Александра Розенбаума. Бритая голова, пышные седеющие усы, нос с горбинкой, черты лица один в один. Только очков на нем не было. В руках он держал четки из крупных янтарных бусин.
Я поклонился. Человек приветливо кивнул мне.
— Я шевалье Америк де Крамон, — сказал он. — Назови свое полное имя, отрок.
— Эвальд Данилов, мессир, — ответил я, вновь кланяясь (Ничего, спина не сломается!)
— Любопытно. Сэр Роберт очень лестно отзывался о тебе. Он считает, что ты мог бы послужить братству.
— Я глубоко благодарен сэру Роберту за его слова. Насчет службы братству решать не мне.
— Благоразумно сказано, — де Крамон кивнул. — У тебя великолепный меч. Где ты его взял?
— Он достался мне в наследство от человека по имени Энбри, мессир. К несчастью, этот человек погиб от рук вербовщиков Суль.
— Где это случилось?
— Я не знаю точного названия места, мессир. Где-то на севере Роздоля. Вербовщики охотились за моей девушкой. За Домино, мессир.
— Хорошая новость, нечего сказать! — лицо де Крамона помрачнело. — Выродки разгуливают по имперским землям и убивают людей, а мы ни сном, ни духом. Как вам удалось спастись от вербовщиков?
— Домино убила двоих, а потом мы убежали в лес.
— Как получилось, что ты стал спутником этой арас-нуани?
— Мы познакомились случайно, мессир.
— Где?
— В книжной… лавке, мессир. Домино рассматривала книги, и я заговорил с ней.
— В книжной лавке? То есть, ты умеешь читать?
— Да, мессир, и неплохо.
Де Крамон и сэр Роберт переглянулись.
— Ты ставишь меня в тупик, отрок, — сказал комтур. — Твои руки, манера изъясняться и вести себя позволяют думать, что ты знатного происхождения. Твоя одежда весьма необычна, я имею в виду твои странные штаны и ботинки. И еще этот меч. Я желаю знать все. Расскажи мне, кто ты и откуда.
— Мессир, — я проглотил застрявший в горле ком, — мой рассказ наверняка удивит вас. Надеюсь, я буду достаточно убедителен и смогу сделать так, что вы мне поверите.
И я начал говорить. О том, кто я, где родился, где учился и кто мои родители. Как я увлекся фентези, начал посещать клуб ролевиков и познакомился там с Андреем Михайловичем, Сычом и прочими "хоббитами". Как мы собрались отметить на природе праздник Белтан. Как я встретил Домино и влюбился в нее, и что же с нами случилось на берегу реки Лещихи утром второго мая. Пересказал, стараясь не упустить ни одной подробности, все, что рассказала мне Домино о себе. Когда я закончил, фламеньеры долго молчали — видимо, моя история потрясла их. Такого они не ожидали услышать.
— Все, что рассказал Эвальд, поразительно, — наконец, отмерз сэр Роберт, — но что-то говорит мне, что все это чистая правда.
— Человек из неизвестного нам мира? — де Крамон был явно ошеломлен услышанным. — Человек ли?
— Вы, наверное, думаете, что я какой-нибудь демон, — сказал я. — Но я обычный человек, уверяю вас. Я не владею магией, и никогда ей не интересовался. Все получилось случайно. Ни я, ни Домино в этом не виноваты.
— Что скажете, Роберт? — спросил комтур, стараясь не встречаться со мной взглядом.
— Скажу, что для меня это ничего не меняет, — твердым голосом ответил де Квинси. — Я по-прежнему намерен испытать этого юношу.
— Такую историю нельзя сочинить, — произнес де Крамон. — Но о подобных случаях я даже не слышал.
— Все возможно в этом мире, милорд, — философски заметил сэр Роберт. — Думаю, нам надо поговорить с эльфкой. Если они лгут, ложь неминуемо обнаружит себя.
— Я тоже так думаю, — сказал комтур. Вздохнул, повернулся ко мне и впился в меня тяжелым свинцовым взглядом. — Кем же ты был в своем мире, мальчик?
— В своем мире я историк…. историограф, мессир, но работаю менеджером в телекомпании и…
— Историограф? Ты можешь исполнять обязанности писца и хрониста, не так ли?
— Если вам будет угодно, мессир. Я прошу вас только об одном: не разлучайте меня с Домино. Я ее очень люблю.
— Девица будет отправлена в академию магов при Высоком Соборе, — ответил де Крамон. — Мне очень жаль, но это необходимое условие ее безопасности. Тебе придется смириться с этим.
— Я не хочу терять Домино!
— Ты ее не потеряешь. Вам будет дозволено раз в месяц обмениваться посланиями. В будущем, если братство сочтет возможным принять тебя в свои ряды, ты сможешь встретиться с ней.
— Ради Домино я готов на все.
— Похвально, — взгляд де Крамона просветлел. — Истинно сказано в Золотых Стихах: "Любовь единственная движет миром". Мне по душе твои чувства и твои слова, отрок. Я подумаю о твоей судьбе. Пока же передаю тебя во власть сэра Роберта де Квинси. Отныне он твой сеньор, и ты обязан беспрекословно ему подчиняться.
— Постараюсь не разочаровать сэра Роберта, — ответил я.
— Я присмотрю за ним, комтур, — добавил сэр Роберт. — Можете не беспокоиться.
— Тогда ступайте. Да пребудет с вами милость Воительницы!
— Простите, милорд, — решился я, — а как же мой меч? Он мне очень дорог, это память о хорошем человеке, которого я бесконечно уважал. Неужели вы хотите забрать его у меня?
— По законам империи простолюдин не имеет права в мирное время носить оружие с клинком длиннее восемнадцати дюймов, — сказал комтур. — Исключения для тебя мы делать не станем. Одно могу тебе обещать: если братство сочтет возможным принять тебя в свои ряды, меч будет тебе возвращен. Но не раньше.
— То есть, вы даете мне честное слово?
Комтур и сэр Роберт снова переглянулись.
— Милорд, вы мне обещали, — тихо произнес де Квинси.
— Да, я даю честное слово, — помолчав, ответил де Крамон и едва заметно улыбнулся. — Сэр Роберт, забери этого наглеца, пока я окончательно не потерял терпение!
Завтра пойду к плотнику и договорюсь с ним насчет швабры. А то спина болит.
Ха, вообще забавно. Попасть в другой мир для того, чтобы мыть здесь полы! Или просто так уж устроено мироздание, что во всех мирах происходит одно и то же? Короли царствуют, воины сражаются, воры воруют, а новички везде и всюду моют полы.
Воды в лохани почти не осталось. Зато пол в библиотеке блестит. Теперь нужно вынести старый тростник и посыпать пол свежим. И весь остаток дня в моем распоряжении.
— А, боевое пополнение!
Оглядываюсь. Это два брата-близнеца Детлеф и Дитрих, кадеты из пятого эскадрона. Сыновья какого-то большого вельможи из Лотарии, чуть ли не герцога. Они уже получили черно-оранжевые орденские дублеты и право носить на одежде символику братства, отчего важничают необыкновенно. Я их называю Дет и Дит, или просто "Двое из ларца".
— А ты неплохо управляешься с тряпкой, — заявляет Дит. — Большой опыт?
Молчу, выжимаю тряпку в лохань. Дит подходит к стеллажу, снимает перчатку и проводит пальцем по верхней полке.
— Пыль, — заявляет он. — Как в проклятой терванийской пустыне. Придется мыть полы еще неделю, стрелок Эвальд.
— Сейчас домою и вытру, — отвечаю я спокойно.
— Неверный ответ, — Дит подходит ко мне и тычет пальцем мне в грудь. — Верный ответ звучит так: "Виноват, сэр, будет сделано, сэр".
— Понял.
— А если понял, доложи, как положено. Ну?
— Виноват, сэр, будет сделано, сэр.
— Оставь его, Дитрих, — говорит Дет. — Что требовать от убогого, свалившегося с луны?
— Да, я и забыл, что ты у нас лунатик, — Дит явно провоцирует меня на разборки. — Кстати, как там на Луне? Какие у вас девушки? Какие у них сиськи? Или ты их никогда голыми не видел? А может, ты девственник?
— Слишком много вопросов, сэр, — отвечаю я. — Выберите, на какой мне ответить вначале, сэр.
— Чего?
— Это еще один вопрос, сэр. У вас слишком много вопросов ко мне, сэр, и вы отвлекаете меня от работы, сэр. Сейчас придет господин архивариус Лабуш и надерет вам задницу, сэр.
— Пошли, Дит, — предлагает Дет. Похоже, мозгов у него больше, чем у брата. — Найдем себе занятие поинтереснее.
Дит, злобно ухмыльнувшись, смачно плюет на чисто вымытый пол, и братцы уходят. Вообще-то, обязательно придет день, когда я набью Диту морду. Но не сейчас. Так что не стоит злиться на недоумка — пусть себе думает, что он крутой. А вот насчет пыли он, пожалуй, прав. Мэтр Лабуш наверняка придерется к этой самой пыли.
А это значит, что надо сменить воду и продолжить уборку.