Сказав это, де Аврано с силой ударил мечом по гранитной глыбе у костра несколько раз, пока клинок не переломился. После этого Де Аврано взошел на костер, положил рядом с покойником обломки меча, накрыл тело графа новым фламеньерским плащом и, стоя над усопшим, прочитал молитву. Говорил он тихо и устало, но в наступившей на площади тишине я отчетливо слышал его слова, и они сильно взволновали меня.
— Сказано в Золотых Стихах: "Моя церковь восторжествует по всей земле, неся людям свет и правду. Пусть слова ваши будут как чистое серебро, а поступки — как чистое золото. Огонь истинной веры, что был возожжен Мной у врат Мирны, будет гореть вечно, и нет силы, могущей погасить его", — говорил посол, стоя над телом Деррика. — Огонь сей — как маяк для слабой человеческой души, блуждающей в черном грозовом море ужаса и отчаяния. Чтобы не угасло чистое пламя веры, и не пал род людской в бездну неназываемую, лучшие из лучших отдают жизни свои. Отдают с радостью и готовностью, ничего не требуя взамен. Блаженны они, ибо честным примером своим доказывают истинность нашей веры и правильность нашего пути. Безупречны они, ибо поступки их подобны чистому золоту, как и говорится в Стихах. Вечно будут жить они в царстве Света и в нашем сердце. И когда придет великий День Воздаяния, и пресвятая Воительница придет на землю, чтобы пробудить от вечного сна рыцарей своих и повести их на последнюю битву со злом — ты, Ренан де Лагерн, граф Деррик, и твои храбрые воины, будете одними из первых, кого призовет рог Матери! Вы в блистающих доспехах встанете в первых рядах Святых Воителей, ибо чисты души ваши и велика ваша жертва! Вы отдали свои земные жизни ради других людей, но взамен приобрели жизнь вечную и великую славу, которая будет сопутствовать вашим именам, пока сияет над миром свет Церкви и существует святое братство фламеньеров! Пресвятая Матерь да хранит твою бессмертную душу, а твое славное имя и память о деяниях и подвигах твоих да сохранят люди! Зажигайте костры.
Я стоял, смотрел на разгорающееся пламя погребальных костров, на суровые лица воинов, прощающихся со своими боевыми товарищами, и думал о многих вещах.
О том, что с самого начала мне необыкновенно повезло. Кто знает, как бы все обернулось, не повстречай я сэра Роберта.
О том, что мир, в котором я оказался, не простит мне ни лени, ни самоуверенности, ни легкомыслия, ни трусости.
О том, что все виденное и испытанное мной — это всего лишь начало, и одному Богу известно, что ждет меня дальше.
О том, что мне еще очень многому придется учиться.
И еще о том, что если мне очень не повезет, и я останусь в этой реальности навсегда, я бы хотел, чтобы меня похоронили так, как хоронят сегодня сэра Ренана. Но заслужу ли я эту честь?
Будущее покажет.
Магазин негоцианта Вортана Караджина "Диковинки четырех ветров" находился в двух кварталах от цитадели. Вывеска над входом сообщала, что здесь любой желающий может купить самые редкие и ценные товары из Тервании и Ростиана по смешным ценам. На двери был висячий замок, который Лукас открыл с ловкостью и сноровкой заправского вора.
Магазин находился на первом этаже. Едва мы вошли, как в ноздри нам ударил тяжелый густой запах смерти. Я заметил, что Лукас и сэр Роберт многозначительно переглянулись.
Обгоревшее тело хозяина магазина мы нашли в коридоре второго этажа. В спальне были еще два тела — женщины и девочки лет пятнадцати.
— Значит, они не успели покинуть город, — сказал сэр Роберт. — Я не ошибся насчет мага. Вортана убили огненным заклинанием, это очевидно.
— Вортан был фламеньером? — спросил я, глядя на тело.
— Он служил братству верой и правдой. Он обеспечивал всем необходимым наших курьеров и снабжал братство полезной информацией.
— Вряд ли мы найдем того, кто его прикончил, — заметил Лукас.
— Нам важнее знать, почему его убили. Наверняка его смерть и гибель Джесона связаны между собой. Давайте осмотрим дом, может, найдем что-нибудь важное.
Неприятное это занятие — рыться в вещах погибших насильственной смертью людей. Ничего интересного в жилых комнатах мы не нашли: женские украшения в шкатулке, несколько писем от разных людей относительно заказов на товары, связка ключей, долговые расписки на очень небольшие суммы, одежда и обувь в сундуках, пара книг — вот и все наши находки. Осмотрев комнаты, мы спустились в магазин.
Первый делом сэр Роберт занялся конторкой. Мы заглянули в ящики — пусто. Осмотрели прилавок и стеллажи с товарами. Все было в полном порядке, если не считать размашистой надписи углем прямо на стене: "Торговый дом Мирко Саручан, Проск, подарки для любимых матерей". Потом сэр Роберт остановился у камина.
— Идите сюда, — велел он.
Мы подошли к рыцарю. Фламеньер показал на пепел в камине.
— Здесь жгли какие-то бумаги, — сказал он. — Сейчас посмотрим, какие именно.
Сэр Роберт снял с шеи золотой медальон с голубоватым пятиугольным камнем внутри, шагнул к камину и положил медальон на горку пепла. Потом негромко произнес какое-то заклинание. Камень в медальоне засветился, воздух над ним пришел в движение, образуя что-то вроде миниатюрного смерча, и пепел на наших глазах превратился в разрозненные листки серой бумаги, исписанные мелким четким почерком.
— Хрономагия, — пояснил мне Лукас. — Отличная штука, особенно когда снимаешь какую-нибудь старую шлюху. Платишь ей гроши, надеваешь на шею медальончик, шепчешь заклинание — и на тебе, молоденькая красотка к твоим услугам!
— Лукас, не говори чепухи, — сказал сэр Роберт, рассматривая листки. — Смотрите, это написано рукой Вортана, я знаю его почерк. Записи из его приходной книги, причем недавние.
— Что-нибудь интересное? — осведомился Суббота.
— Возможно. Вортан пять раз за последние четыре месяца получал деньги от какого-то Ирвана Шаи. Вот, написано: "Сорок пять золотых от Ирвана Шаи за крепления, гвозди, дерево и инструмент для прииска Хабурт". В графе прибыль записано "Восемь монет". Смотрим дальше — ага, еще есть: "Десять золотых от Ирвана Шаи за продовольствие для рабочих". Эти записи я возьму с собой. Надо найти этого Ирвана Шаи, или хотя бы узнать, кто он такой.
— Не понимаю, как это может быть связано с Джесоном и нашим делом, — сказал Лукас.
— Может быть, и связано, а вот как, я пока не знаю, — сэр Ричард сложил листки в кипу и сунул их в свою поясную сумку. — Кто-то сжег эти записи, значит, не хотел, чтобы их увидели посторонние глаза. Это уже подозрительно. Так что поторопимся, тут нам больше нечего делать.
Покинув мертвый дом, мы отправились в цитадель. К большому удивлению сэра Роберта наместник тут же вспомнил, кто такой Ирван Шаи.
— Это богатый гуджаспанец, который приехал в Баз-Харум еще зимой, — ответил он. — Он часто бывал у прежнего наместника и дважды встречался с принцем Зулейкаром. Преподносил богатые дары.
— Какие именно?
— Изделия из слоновой кости, дорогие сосуды, благовония. Жертвовал деньги на бедняков. А еще он купил землю недалеко от города и собирался добывать серебряную руду.
— Прииск Хабурт, верно?
— Истинно так, сеид.
— Мне нужно найти этого Шаи, — мне показалось, что сэр Роберт очень взволнован.
— В цитадели его нет, сеид Роберт. Наверняка он погиб или уехал из города.
— Надо осмотреть прииск. Немедленно. Он далеко от города?
— Пол-фарсанга на север.
— Я попрошу тебя и твоих людей, наместник, поехать с нами. Это очень важно.
— Я не могу покидать крепость, сеид, я…. — Тут Шахин встретился взглядом с сэром Робертом и осекся. — Да, сеид. Повинуюсь.
Через час мы были на прииске. Хорошо заметная тропинка, начинавшаяся у подножья низких каменистых холмов, привела нас к входу пещеру, возле которой стояли повозки и виднелись дыры в земле от кольев шатров и костровища. Здесь мы спешились. Сэр Роберт взял меня, Лукаса и десять воинов Шахина, самому наместнику и остальным терванийцам велел ждать снаружи. Мы зажгли факелы и вошли в пещеру.
Это был низкий скалистый грот, в глубине которого открывались два прорубленных в известняке тоннеля. Их своды подпирали установленные через каждые пять-семь метров деревянные крепления. Правый туннель оказался тупиком, левый вывел нас в просторный подземный зал. И вот тут я ощутил, как зашевелились у меня волосы под шапкой и кольчужным капюшоном. Это была явно не природная пещера. На противоположной от входа стене был высечен большой рельеф. На рельефе неведомый скульптор изобразил длинную вереницу длиннобородых людей в причудливых одеждах, склонившихся перед царственной парой, сидящей на троне. В полу под рельефом зияло несколько ям разной глубины. Вокруг самой большой из них лежали обломки разбитой каменной плиты, покрытые какими-то знаками.
— Стоять! — крикнул сэр Роберт, делая предостерегающий жест. Сам же он, держа меч в правой руке и факел в левой, направился к яме. А потом я услышал, как он тяжело вздохнул.
— Эвальд, — сказал он, — немедленно приведи сюда наместника!
Я сбегал за Шахином, и мы подошли к яме, возле которой уже стояли остальные. В яме лежали круглый щит, сломанный меч и искореженные и разбросанные части доспехов явно терванийской работы.
— Амир Зулейкар, — выдохнул Шахин.
— Вот и нашлась пропажа, — добавил Лукас.
— Матерь пресвятая, только не это! — неожиданно вырвалось у сэра Роберта.
— Я вижу, ты не в восторге от находки, — заметил Суббота.
— Наместник, вы уверены, что это доспехи пропавшего принца Зулейкара? — спросил сэр Роберт. Судя по голосу, он был сильно взволнован.
— Это его доспехи, сеид, — сказал терваниец. — И его щит с золотым львом. Такого вооружения не было ни у кого больше. Но где же сам принц?
— Это магия, худшая из всех, — сказал сэр Роберт.
— Значит ли это, что принц мертв, сеид?
— Теперь я могу сказать это с уверенностью.
— Бог единый, помилуй нас! — сказал Шахин. — Это плохая новость. Но, может быть, можно найти хотя бы тело?