Разрушив город, Агарэлион направился на восток в Долину Спящей Девы, чтобы принудить тамошние кланы виари, стоявшие за Аритиона, к повиновению, но по дороге настигла его ужасная кончина, и все думали, что это сбылось проклятие То-Брианэля. После смерти Агарэлиона Лавис-Эрдал еще два века лежал в руинах, пока король Седьмой Драконьей династии Ллаиндир Скромный не повелел восстановить город и святилище, от которого остались лишь подземный лабиринт и несколько дрвних гробниц. В память же о мучениках, принявших смерть в Лавис-Эрдале, было построен новый храм, сохранившийся до наших дней…"
— Интересно, — сказала Элика, когда я закончил читать, взяла у меня книгу и посмотрела на титульный лист. — Эта книга из библиотеки Академии в Рейвеноре? Переводы древневиарийских хроник, относящихся к началу Третьей эпохи. Выходит, Кара знала, что ищет на Порсобадо. Нам надо отправляться в эти руины.
— Не стоит делать этого сейчас, миледи, — заметил Дуззар. — Скоро наступит ночь, а с ней придут туман и ужас. Вы еще не знаете, что это такое.
— Давайте начнем с самого начала, — произнес я. — Расскажите, как случилось, что магистр Кара и ее спутники пропали.
— Я знаю не больше вашего. Конечно, по прибытии магистр Кара и ее практиканты прошли коллоквиум со мной, как то полагается по законам церкви. Магистр показалась мне особой опытной и знающей, поэтому я охотно согласился предоставить ей полную самостоятельность. Поначалу все шло хорошо, маги побывали в Айлифе, где, по словам магистра Кары, находилась цель их путешествия. В День Урожая — да, это была именно праздничная пятница, — я видел магистра Кару Донишин и молодых магов в последний раз. Они ушли рано утром. Их сопровождала охрана: сержант Милан Тарде и пять арбалетчиков. Обратно не вернулся никто.
— Нам сказали, шевалье де Апримон собирался послать воинов на их поиски.
— Само собой. Исчезновение магов — это не шутка, милорд. Не мне вам объяснять, что каждый маг для империи на вес золота. А тут пропали сразу три, причем один из исчезнувших — магистр Академии и член Охранительной Ложи! Однако шевалье решил, что группа могла заночевать в одной из деревень в окрестностях Фор-Авек, и время было упущено. Лишь на третий день, когда стало ясно, что маги исчезли и воины охраны с ними, де Апримон забил тревогу. Но тут началась такая буря, что описать нельзя. Две недели небывалого ливня, милорд. Поиски в такую погоду были невозможны. Все дороги размыло, а пустоши вокруг Фор-Авек превратились в гиблое болото. После этого де Апримону осталось лишь уведомить Рейвенор о случившемся. Это была гарантированная отставка и позор на всю оставшуюся жизнь. Видимо, именно страх перед будущим заставил бедного шевалье полезть в петлю. Хотя, возможно на такой страшный поступок его толкнули чары.
— Чары? Вы сказали — чары?
— Именно так, милорд, — Дуззар кивнул. — Фор-Авек уже второй месяц во власти злых чар.
— Скажите мне правду, Дуззар, — я шагнул к инквизитору и коснулся его плеча. — Откровенно скажите — они живы?
— Очень хочу надеяться на это. Но надежда моя — как бы это сказать поделикатнее, — весьма призрачна. Я понимаю ваши чувства: я знаю, что в составе группы магистра Кары была ваша…возлюбленная. Увы, мне нечем вас успокоить, шевалье.
— Вы инквизитор, брат Дуззар, — сказал я. — Наверняка у вас есть какие-то мысли на счет происходящего.
— Разумеется. Мистические явления в Фор-Авек начались после исчезновения группы магистра Кары. Я думаю, ваши коллеги сами того не желая пробудили какую-то древнюю зловещую магию виари.
— Вы знаете, милорд инквизитор, что виари никогда не прибегали к черной магии, — с некоторым вызовом в голосе сказала Элика.
— Тогда как вы объясните, что призрачные голоса в тумане разговаривают на древнем наречии виари? — ответил Дуззар. — Я достаточно хорошо знаю язык вашего народа, дамзель магесса, чтобы понять, о чем они говорят. Духи в тумане жалуются, что их постигла жестокая смерть, и прах их остался неупокоенным. Они говорят, что ненавидят нас за то, что мы живы, а они умерли. Вы сами сможете это услышать, если после полуночи выйдете на стены и постоите в тумане некоторое время.
— Не самая лучшая идея, — сказал я.
— Согласен, — кивнул Дуззар. — Когда вокруг тебя в тумане ходят призраки, это неприятно. И опасно. За несколько недель мы потеряли пять человек. Они сошли с ума и позже умерли в мучениях. Я не мог им помочь. Перед смертью троих из них рвало грязной водой, как утопленников, а у двоих на теле невероятным образом появились следы страшных ожогов. Что это, по-вашему, если не самая черная магия?
От слов инквизитора меня холодом пробрало. Домаш, похоже, испытал похожие чувства. Но в глазах Элики по-прежнему поблескивали сердитые огоньки.
— Это ничего не доказывает, брат Дуззар, — сказала она. — Но будь по-вашему: сегодня же я отправлюсь на стены крепости и сама послушаю, что говорят эти ваши таинственные голоса.
— Мы отправимся, — сказал я. — Неужели ты думаешь, что мы позволим тебе пойти одной?
— И я пойду, — впервые за все время подал голос байор Домаш.
— Воля ваша, — ответил инквизитор. — Я тоже отправлюсь с вами, хотя мне бы не хотелось вновь пережить этот ужас.
— Вы можете остаться в замке, брат Дуззар, — сказал я. — Мы справимся сами.
— Конечно, ведь дамзель Элика весьма искушена в магии, как понимаю, — инквизитор слегка улыбнулся. — Вы правы. Я был бы невеждой и глупцом, если бы усомнился в способности члена Охранительной Ложи противостоять самому могучему колдовству. К тому же другого способа найти хоть какую-то подсказку, где искать исчезнувших магов, у нас все равно нет. Только умоляю, шевалье — будьте предельно осторожны. Если позволите дать дружеский совет, я бы предложил вам вначале переговорить с Пейре де Тороном — он усилит стражу на стенах.
— Мы будем осторожны, — ответила за всех Элика.
— Однако я только сейчас понял, что веду себя как неотесанный болван, — сказал Дуззар. — Вы ведь наверняка устали и голодны. Беды бедами, но мы просто обязаны отпраздновать прибытие нового шевалье в Фор-Авек. Изысканных явств в замке нет, зато малиновое вино у нас на Порсобадо очень неплохое, а копченая лососина, сельдерей и яблоки просто отменные. Пойдемте, я провожу вас в покои, отведенные для коменданта. Вы сможете отдохнуть, а я пока похлопочу о достойном вас столе на вечер и заодно закончу с этим беспорядком. Проклятые дожди чуть не погубили все мои книги.
2. В тумане
После нескольких дней скачки по грязным дорогам и пятидневного путешествия на корабле баня — это событие. Это настоящее райское наслаждение. А баня в Фор-Авеке оказалась на удивление добротной. Чистой, теплой, со стенами, обшитыми дубовыми досками, с деревянным полом, а главное — с маленьким бассейном, наполненным теплой водой.
После получасового купания я почувствовал, что вполне готов начать новую жизнь. Что же до Домаша, то он, накупавшись и развалившись на полоке, дремал как сытый довольный жизнью кот. И тут появилась Элика.
Эльфка была закутана в длинную льняную простыню: улыбнувшись нам, она сбросила простыню и нырнула в бассейн. Ее появление и ее поступок были настолько неожиданными, что я даже удивиться не успел.
Сделав несколько гребков, Элика выплыла на середину бассейна и с лукавыми звездочками в глазах наблюдала, как я лихорадочно пытаюсь прикрыть нижнюю часть тела куском холста, заменяющим мне полотенце.
— Предки, какая отличная вода! — сказала она, убрав с лица упавшие мокрые волосы. — Как приятно купаться!
Сказав это, Элика вытянула из воды правую руку ладонью кверху, что-то произнесла, и на ладони появился высокий хрустальный флакон с синей искоркой внутри. Элика тут же вылила содержимое флакона в бассейн. Вода в бассейне забурлила — ну прямо тебе джакузи! — покрылась высокой серебристой пеной, над головой эльфки заглубился легкий туман. В жарком воздухе парильни запахло морской солью, ароматами цветов, чем-то чистым, свежим и невероятно манящим.
Словом, женщиной запахло. Молодой, красивой, ухоженной и желанной.
— Ты… зачем ты здесь? — только и мог сказать я.
— Затем же, что и ты. Хочу вымыться.
Я посмотрел на Домаша. Роздолец не проявлял к появлению в бане голой женщины никакого интереса. Вероятно, после приключений в таверне Агерри он еще не успел соскучиться по общению с противоположным полом. Или в Роздоле, как в свое время на языческой Руси, мужчины и женщины парятся в бане вместе, так что подобные вещи для Домаша вполне привычны?
— Именно так, — угадала мои мысли Элика. — Постараюсь не смущать тебя, салард. Когда мне надоест сидеть в воде, я попрошу тебя отвернуться. Или напущу на тебя чары, которые не позволят тебе увидеть того, что ты так хочешь увидеть.
— Хочу? Ты…
— Хочешь. Или ты не мужчина?
— Элика, ты выбрала неудачное место и время для того, чтобы меня соблазнять.
— Соблазнять? — Эльфийка рассмеялась звонко и искренне. — Нет уж, прости. Меня сюда привела любовь к чистоте и к воде, а не желание испытать твои мужские способности. Кстати, могу я спросить тебя, Эвальд — у вас с Домино была настоящая любовь?
— Зачем тебе это? — буркнул я, опуская глаза.
— Просто спросила. Мне интересно, чем ты умудрился так привязать к себе Брианни. Она просто без ума от тебя.
— Элика, не трави душу. — Слова эльфки одновременно обрадовали и огорчили меня. — Пока Домино не нашлась, я не могу об этом говорить.
— Тогда извини, — магичка быстро подплыла к краю бассейна и легко выбралась из воды. Мне очень хотелось рассмотреть ее, но я решил быть деликатным, и отвернулся.
Впрочем, так уж устроены глаза мужчины, что даже за одно мгновение способны запечатлеть обнаженное женское тело во всех мелочах. Элика была великолепна. Гибкая спина, красивые, хоть и узковатые плечи, тонкая талия, крепкая округлая попка, ножки, как у косули. В пупке пирсинг с крупным изумрудом. Отстутствие волос на лобке и маленькие груди с бледно-розовыми, нахально торчавшими вперед сосками делали ее красоту немного кукольной. И еще я заметил над левой лопаткой магички тот же самый знак, который когда-то видел у Домино — татуировку, которой метили детей, предназначенных для передачи вербовщикам. Пурпурное изображение не то дракона, не то морского конька.