Эх, мне бы сейчас мой клеймор!
Мой успех, очевидно, вывел эльфку из себя. Вскочив на ноги, Митра буквально затряслась от бешенства и, взвыв по-волчьи, яростно и протяжно, кинулась на меня с занесенным кистенем. Если в начале боя она еще пыталась применять против меня какие-то тонкие фехтовальные финты, рисовалась, показывая свою технику владения оружием, то теперь действовала прямолинейно, полагаясь лишь на свою силу и нечеловеческую ловкость. Я оценил их уже в следующее мгновение, когда ее кистень ударил в щит, и он с громким треском расселся у меня на руке. И тут Митра меня удивила — отбросила кистень, прыгнула на меня, вцепилась пальцами мне в горло и начала душить. Когда на вас кидается голая девка и пытается убить, ощущения, не побоюсь сказать, самые незабываемые. Но тогда мне было не до шуток. Мы покатились клубком по плитам арены: обломки щита слетели у меня с руки, и меч я тоже потерял. Митра обладала неженской силой, и я ощутил это на своей физиономии и прочих частях тела — эльфка так молотила меня кулаками, что дыхание у меня перехватило, живот просто наполнился болью, а левый глаз от точного удара заплыл и перестал видеть. Я изловчился и сбросил мерзавку с себя, ударив коленом в живот, попытался встать, но поздно. Митра уже была тут как тут — и с кистенем в руке. Ударь она сразу и без выкрутасов, мне был бы полный абзац. Но эльфка наверняка решила порисоваться перед своими хозяевами и прикончить меня красиво. Левой рукой она вцепилась мне в волосы и потащила на себя.
Боль была невыносимая, и я завопил. Увидел прямо перед собой перекошенное кровожадным торжеством, покрытое пылью и потом лицо Митры, заглянул в ее ледяные серые глаза. Не взглядом, всем своим существом наблюдал, как она медленно, с уверенностью загнавшего добычу зверя начала заносить кистень, чтобы выбить мне мозги. Наверное, она так делала уже не раз. Но одного красотка не учла — я был человеком из другого мира.
— Ме лаен туир, Митра! — крикнул я прямо ей в лицо. — Ниесс ми клаинн!
Она расценила мои объяснения в любви и просьбу не убивать меня, как мольбу о пощаде и совершила ошибку — перевела взгляд на темные молчаливые фигуры, наблюдавшие за боем. Хотела услышать их волю, решила, что они тоже слышали мои слова и наверняка поняли их. А я получил секунду, которая спасла мне жизнь. Рванулся, оставив часть своего скальпа в железных пальцах виари, но оброненный в схватке меч оказался у меня в руке.
Митра поняла свою оплошность, вновь яростно завизжала, но я опять обманул ее — она ожидала, что я нанесу рубящий удар, и подняла руку с кистенем. А я взял и просто ударил ее в лицо эфесом фальчиона. Прямолинейно, без всякой фантазии. Хорошо ударил, на глушняк.
Несколько мгновений я стоял, пытаясь отдышаться и убедить самого себя, что весь этот кошмар закончился. Митра лежала на спине, раскинув руки, и была без сознания. Я видел, как слабое дыхание надувает кровавые пузыри на ее разбитых губах.
— Хороший бой, — сказал знакомый голос, и в нем было нескрываемое удивление. — Ты и впрямь необычный воин. Что же ты медлишь? Убей ее.
— Нет, — ответил я со всей решительностью. — Еще миг назад легко бы прикончил. А сейчас не буду.
— Жалеешь врага?
— Не хочу плясать под твою дудку. И вообще-то я теперь свободен. Так что отправляйте-ка меня обратно в Фор-Авек.
Ответом мне был саркастический смех.
— Отправить тебя обратно? — спросил голос. — Отпустить врага, причем такого опасного?
— Так-так, — сказал я и плюнул себе под ноги. — Значит, вот чего стоит слово сулийца? Ну что ж, тогда продолжим. Кто следующий на очереди?
— Никто, — ответил другой голос, от звука которого сердце у меня сжалось и волосы встали дыбом. — Вы дали слово, магистр, и должны его исполнить.
— Домино?!
— Я очень долго ждала нашей встречи, — сказала Домино, появившись из клубящегося мрака. — Здравствуй, любимый.
В первое мгновение я опешил. Буквально прирос к земле, не в состоянии сделать шаг. А потом…
Я, задохнувшись от радости и забыв обо всем, рванулся вперед, чтобы обнять ее, поцеловать, ощутить запах ее волос — и ударился в невидимую преграду, устроенную при помощи какой-то магии. Я мог видеть Домино, но не мог к ней подойти. Дрожа от злости, я еще раз попытался шагнуть вперед — и вновь был отброшен назад.
— Дайте мне подойти к ней! — заорал я в обступившую меня темноту.
— Эвальд, милый, успокойся, — Домино подошла ближе, нас разделяло всего несколько шагов. — Так надо. Таковы правила.
— Так значит, они все-таки захватили тебя? — с горечью спросил я и тут же, захваченный приливом отчаянной надежды, добавил поспешно: — Или все, что происходит со мной сейчас, всего лишь кошмар?
— Увы, это реальность, — Домино сделала еще один шаг ко мне. Она была одета во все черное, на ее шее, в ушках и на затянутых в черные кружевные перчатки пальчиках горели разноцветными огоньками какие-то самоцветы — наверное, бриллианты. Однако искорки в ее чудесных глазах горели ярче бриллиантов, и она мне улыбалась. Милые кавайные хвостики сменила сложная, тщательно уложенная прическа из множества мелких локонов. Она будто стала выше ростом за прошедшее время. Я просто не мог оторвать от нее глаз, такой прекрасной она мне казалась.
— Мы должны поговорить с тобой, Эвальд, — сказала Домино. — Магистры вняли моей просьбе и разрешили нам встретиться. У нас не так много времени, и я прошу тебя выслушать меня.
— Домино! Домино, господи, это ты! Как же я хотел видеть тебя!
— Я знаю. Потому я здесь.
— Домино, ты меня любишь?
— Люблю. Наверное, даже больше, чем раньше. Ведь ты был забавным и милым мальчиком, а стал настоящим воином. Разве можно не любить такого?
— Ты… это искренне говоришь? — У меня от волнения и счастья загорелось лицо.
— Конечно. Но сейчас не время говорить о любви. Ты в большой опасности, и я хочу тебе помочь.
— Магистры не выпустят меня живым.
— Выпустят, если я попрошу.
— Вот как? Они прислушаются к просьбе рабыни-виари?
— Начнем с того, что я не рабыня. Во мне течет благородная кровь, и магистры это знают.
— Однако они разыскивали тебя и захватили!
— Не захватили. Я сама сдалась им, когда погибли Кара Донишин и Пеппер.
— Домино, что случилось?
— Кара ошиблась. Она много лет изучала древние эльфийские манускрипты, хранившиеся в тайном хранилище братства. Эти манускрипты написаны на байле, нашем древнем наречии, которым виари давно не пользуются — лишь несколько слов осталось в нашем языке. Но Кара неплохо знала байле, или же ей казалось, что она его неплохо знает. Случайно в библиотеке Ложи Кара обнаружила старинную книгу с переводами с байле. В книге рассказывалась история великого волшебника виари То-Брианэля, одного из восьми магов нашего народа, обладавшего великой силой Нун-Агефарр. Когда власть в Островном королевстве захватил жестокий узурпатор Агарэлион, То-Брианэль отказался присягать ему на верность и возглавил восстание против Агарэлиона. Король жестоко покарал сторонников мага, но самому То-Брианэлю и нескольким его ученикам удалось бежать. Кару очень интересовало, каким образом волшебник это сделал.
— Я знаю эту историю. Я читал книгу в библиотеке Фор-Авек.
— Значит, ты понимаешь, о чем я говорю. Это хорошо. Кара считала, что То-Брианэль мог уйти из осажденного королевскими войсками святилища в Лавис-Эрдале только тремя способами. Первый способ — То-Брианэль и его ученики могли уйти тайным ходом, неизвестным королевским воинам. Второй способ — это вызвать демона при помощи магии Нун-Агефарр и с его помощью переместиться в пустоши Неназываемой Бездны Ваир-Анон. Третий способ — То-Брианэль мог использовать сильный магический артефакт. При помощи этого артефакта он, используя заклинания Магии Сопряжения мог изменить время и пространство. Помнишь, я рассказывала тебе, как смогла убежать от вербовщиков? Я использовала яйцо дракона, и с его помощью открыла проход в твой мир. Так вот, изучая свитки виари, Кара узнала, что когда-то, еще в начале Третьей эпохи в Лавис-Эрдале хранилась великая святыня — Харрас Харсетта, яйцо прародителя драконов. Согласно древней легенде, Дуанн-Арайе, Дракон-отец, родился, не разбив скорлупы своего яйца — так решили высшие существа, которые испугались, что заключенная в яйце невероятная мощь может при рождении Отца драконов разрушить сотворенный ими мир. Его сила была настолько велика, что одно только прикосновение к нему давало арас-нуани возможность использовать самые могущественные заклинания. Магистр Донишин заинтересовалась этим совпадением, а после, изучив свитки, пришла к выводу, что То-Брианэль спасся именно благодаря Харрас Харсетта. И артефакт может до сих пор находиться в древнем святилище Айлифа.
— И Кара решила найти этот артефакт?
— Верно, Эвальд. Она много лет готовила эту экспедицию. Ей было непросто на это решиться. Харрас Харсетта обладает неслыханной мощью. Кара боялась, что имперские маги могут использовать этот артефакт как оружие.
— А зачем он был нужен Каре?
— Это был азарт ученого. Кара считала, что просто обязана разгадать эту загадку.
— И что было дальше?
— Мы прибыли на Порсобадо и начали поиски. Кара не ошиблась, в Айлифе оказалось древнее подземелье, вход в который был скрыт в развалинах. Но когда мы прошли вовнутрь, мы столкнулись с полчищами призраков. Это были неупокоенные души жертв короля Агарэлиона. Сломав магическую печать входа, мы освободили их, и они напали на нас. Мы были не готовы к такой атаке и даже не успели применить защитные заклинания. Кара, Пеппер и все воины охраны погибли, призраки выпили из них жизнь. Я смогла убежать, какое-то время пряталась в развалинах близ Айлифа, а потом увидела, как в Айлифскую бухту вошел корабль вербовщиков.
— Они схватили тебя?
— Нет. Я испугалась, что инквизитор Дуззар обвинит меня в смерти моих спутников. В этом случае меня бы ждал имперский трибунал и жестокое наказание. Знаешь, что бывает с магами, которых осудила имперская инквизиция?