— Давай поищем решение вместе: ты и я.
— Одно-то решение есть, — сказал я осторожно, словно человек, ступающий на потрескивающий под его весом лед.
— Поделись.
Я колебался, страшась озвучить ей столь безжалостное намерение.
— Руфус!
В голосе ее безошибочно угадывалась повелительная нотка.
— Его можно убрать, — пробормотал я, убеждая себя, но сам не веря, что готов хладнокровно убить Фиц-Алдельма, не терзаясь чувством вины.
— Убрать? Иначе говоря, убить?
Я не ответил.
— Говори.
Теперь в ее голосе зазвучал металл.
Она воистину сестра Ричарда, подумалось мне. Не желая и дальше казнить себя, произнося слова, я кивнул.
Ее взгляд был уничтожающим.
— Я удивлена, если не сказать разочарована, слыша подобные заявления. Руфус, такой поступок ниже тебя. Это недостойно рыцаря, более того, трусливо.
Уязвленный, я едва не выпалил, что Фиц-Алдельм уже пытался убить меня, дважды. Но, испугавшись, что Джоанна примет это за выдумку, призванную оправдать мои недобрые намерения, прикусил язык.
— Он и сам далеко не образец рыцарства.
— Фиц-Алдельм совершил низкие и злые поступки, но их нельзя сравнивать с подлым убийством.
Если бы ты только знала… Не сделай я тогда в Шиноне шаг по направлению к Рису, стрела Фиц-Алдельма размозжила бы мне череп.
— Обещай, Руфус, что не станешь причинять ему вреда.
— Госпожа, он бессовестный негодяй, — возразил я. — Вам не все про него известно…
— Руфус, пожалуйста! — Она коснулась моей руки. — Я не хочу, чтобы ты обесчестил себя. Мы найдем способ управиться с ним.
Призыв в ее глазах, да и просто близость той, кого я так любил и желал, подействовали на меня.
— Ну хорошо, — сказал я.
— Пообещай! — потребовала она.
Ругая себя за то, что открыл или слишком мало, или слишком много, все еще переживая насчет зла, которое мог причинить нам этот мерзавец, но втайне радуясь, что мне не придется брать на душу убийство Фиц-Алдельма, я исполнил ее просьбу.
Джоанна одарила меня головокружительной улыбкой.
— Тем временем препятствие, которое нельзя убрать, следует обойти.
— Госпожа?
Я в замешательстве посмотрел на нее.
— Город, Руфус, — промолвила она, указывая на узкую улицу, уходившую из-под большой арки ворот, через которую нам предстояло проехать. — Если встречи в моих покоях или твоем жилище небезопасны, нам следует найти другое место.
Сообразив, я просиял; радость наполнила мое сердце.
Акра была первым городом, который мне довелось повидать в Утремере. Весь каменный, с плоскими крышами, он напоминал Мессину, но жили здесь более скученно. Шумные улочки пестрели базарами, лавками и лотками разных сортов и оттенков. В изобилии встречались бани. Дома терпимости, они же бордели, которыми славилась Акра, снова открыли двери и, судя по толпам солдат в дверях, процветали.
Эти заведения прямо-таки бросались в глаза. Проезжая мимо особенно длинной очереди, мы увидели выглядывавшую из окна девушку в тончайшем полупрозрачном одеянии, увешанную золотыми серьгами и серебряными браслетами. Король отпустил, надо полагать, забавное замечание — Беренгария захихикала, закрыв рот ладошкой. Я шутливо заметил, обращаясь к Джоанне, что затянувшееся воздержание воинов было вынужденным и вот он, итог.
Вместо того чтобы вежливо улыбнуться, она ответила тихонько, что ее воздержание, которому она предавалась в последнее время, тоже происходило помимо ее воли.
Как вспыхнули мои щеки! Как разгорелся мой пыл!
— Вижу, ты ерзаешь в седле, Руфус, — заметила она хриплым голосом.
— Я бы все на свете отдал, чтобы оказаться с тобой наедине, — прошептал я.
— Предвкушение этого наполняет меня удовольствием. Давай постараемся, чтобы это случилось поскорее.
Голова моя шла кругом от сладких грез, пока мы направлялись к цитадели, примыкавшей к северной стене Акры.
Добравшись до нее, мы проехали через ворота и оказались в великолепном месте: то был вымощенный мрамором двор в обрамлении плодовых деревьев. Мы спешились. Рис и Филип при помощи здешних конюхов отвели наших ронси в стоявшую неподалеку конюшню. Я огляделся по сторонам, любуясь каменными скамьями для отдыха, клетками с певчими птицами, журчащими фонтанами. Беренгария и Джоанна были очарованы, как и Беатриса. После многих недель суровой лагерной жизни этому не стоило удивляться.
В дальнем конце двора высилась огромная квадратная башня, в которую попадали через окованную железом дверь, поднявшись по лестнице. Еще один двор находился слева — им пользовались рыцари гарнизона для выгула лошадей. Всадники могут подниматься на верхний уровень, с удовольствием просветил нас Ричард.
— Хочешь попробовать, Руфус? — спросил король, дурное настроение которого исчезло без следа.
— Если вам угодно, сир, то и мне, — с широкой улыбкой ответил я.
На глазах у радостных Джоанны и Беренгарии мы обменялись рукопожатием.
Я предпочел бы остаться в их обществе, но так как охрана больше не требовалась, мое присутствие стало излишним. Ричард отправился с Беренгарией и Джоанной искать отведенные им покои, слуга проводил Беатрису в ее комнаты. Взглядом пообещав Джоанне встретиться снова, я откланялся и пошел за Рисом. Оказалось, конюшня устроена так же прекрасно, как и вся цитадель. Я с одобрением оглядел трубы, подводившие воду к поилкам во дворе.
Я разминулся с Филипом, который перепоручил королевского скакуна заботам конюха, и поспешил в цитадель. Мы договорились встретиться за кубком вина при первой возможности. Рис чистил Поммерса, которого привел в город. Я сменил его, сказав, что он может отдохнуть. Уговаривать парня не пришлось. Он достал откуда-то небольшой кулек с зеленовато-желтыми плодами, известными в тех местах как «райское яблоко», и предложил мне угоститься, но я покачал головой, отнекиваясь.
— Любопытно, почему их так назвали? — спросил я, заплетая хвост коня. — Желтые, продолговатые и кривые — вовсе не похожи на яблоки.
Рис изобразил неприличный жест.
— Знаете, как называют их люди?
— «Уд сарацина», — ответил я, хмыкнув. — Вот более удачное прозвище.
Мы продолжали шутить и смеяться, когда к нам подошла женщина в плаще с капюшоном. Судя по невзрачному синему платью, простым кожаным сапожкам и корзине, это могла быть одна из служанок Джоанны или королевы, но, не видя лица, я не мог сказать наверняка.
Я вежливо поприветствовал ее:
— Могу я вам помочь, сударыня?
Она подошла ближе:
— Королева Джоанна отправила меня в город за покупками. Вы не проводите меня, добрый господин?
В тот миг вид у меня был, надо полагать, как у вытащенной на берег рыбы. Рис тоже выглядел удивленным, потому что голос принадлежал самой Джоанне.
— Почту за честь, сударыня, — ответил я, кое-как придя в себя. — Рис пойдет с нами, он уже освоился в Акре.
Джоанна поблагодарила нас. Не привлекая ничьего внимания, мы направились через обрамленный деревьями двор к воротам. Рис держался чуть впереди, оставив нас наедине.
— Это очень опасно, госпожа, — прошептал я. — Король…
— Ричард в постели со своей королевой. С этой стороны нам ничто не будет угрожать несколько часов.
— Ваши придворные дамы…
— Они преданы мне. Ни одна не выдаст.
Хотя я радовался ее близости, тревога не давала покоя.
— Госпожа, нас может увидеть Фиц-Алдельм.
— Я разузнала у Ричарда. Фиц-Алдельм и его люди — в гавани, наблюдают за разгрузкой кораблей с зерном, пришедших сегодня утром с Сицилии. Это тоже займет несколько часов. Ваши возражения, сэр Руфус, наводят меня на мысль, что вам не угодно мое общество.
— Ничто не может быть дальше от правды, госпожа, — стал оправдываться я, но тут встретился с ней взглядом. — Вы просто дразните меня.
Ответом стала улыбка, от которой у меня все затрепетало внутри.
— Нужно миновать лишь часовых у ворот, а дальше нас никто не узнает, — сказала Джоанна.
Она предусмотрела все, подумал я с изумлением. Правду говорят: женщины хитрее мужчин. По сравнению с ней я казался беспомощным. Впрочем, не совсем. Свистнув Рису, я велел ему отвлечь караульных у входа. Он проделал все мастерски, и мы проскользнули наружу неузнанными. К счастью, поблизости не наблюдалось ни Фиц-Алдельма, ни де Гюнесса, ни прочих его дружков.
Пройдя немного по улице, Джоанна увлекла меня в переулок. Там она сменила плащ с капюшоном на вуаль, которую носили местные женщины — и сарацинки, и христианки.
— Вот так-то лучше, — сказала она.
Я поднял вуаль и, заключив ее лицо в ладони, поцеловал.
Мы обнялись. Будь моя воля, мы бы стояли так долго.
Она нежно отстранила меня:
— Стыдитесь, сэр! Вы всегда так дерзко обращаетесь со служанками?
— Только с теми, которых люблю, — ответил я, снова притянув к себе Джоанну.
— Руфус, нам требуется более уединенное место. Ты знаешь, где такое найти?
Я не знал, но зазвал в переулок Риса, объяснив, что парню много раз доводилось бывать в Акре со времени взятия города. Я не стал уточнять, что он отлучался в свободное от службы время и устраивал кутежи вместе с де Дрюном и Филипом.
— Знаешь приличную гостиницу? — спросил я. — Чистую, хочу я сказать.
— Прошу за мной, сэр. И госпожа, — добавил он с быстрым и почтительным кивком.
Спустя короткое время Рис привел нас в генуэзский квартал с крытой главной улицей. Мы вдвоем принялись разглядывать товары на лотке торговца благовониями, а он отправился в гостиницу. Час был послеполуденный, но сводчатая крыша, переброшенная от одного края улицы до другого, спасала от нестерпимой жары. Легкий морской ветерок проникал под высокие столбы, принося из многочисленных лавочек запахи духов и мыла, пекущегося хлеба, приправ и специй.
Рис вернулся и поманил нас. Мы прошли за ним через главную площадь квартала, с дворцами, укрепленной башней и церковью Святого Лаврентия, затем свернули в боковую улочку. Там Рис знаком велел следовать за ним, вверх по деревянной лестнице. По ней можно было незамеченными войти в комнаты, расположенные над гостиницей. Внутри оказался короткий коридор с двумя дверями по каждую сторону. Рис остановился у второй справа.