— Мне дорогая зачем? — Парамонов пожал плечами. — Главное — память. Сыну покажу потом. Скажу, смотри, эта штука сделана в Америке, и я купил ее в Ираке, на иракской войне, когда мы вместе с амерами саддамовских выродков и террористов из Аль-Каиды чихвостили. Такая зажигалка была у приятеля моего сержанта Фокстрота. Потом включу ему киношку «Апокалипсис»: «Говорит Ромео Фокстрот. Потанцуем?» Скажу, твой папа тоже знался с такими ребятами, и пожимал им руки, и на задания ходил вместе с ними. Даже искреннее дружил с америкашками и ничем от них не отличался. Вот он удивится! Пофиг, сколько стоит эта зажигалка, если я так ему сказать смогу. Может, к тому времени и про иракскую войну такой же хороший фильм снимут? Мы с тобой, Леха, там тоже за героев сойдем. — Он подтолкнул Коновалова в бок. — Снимет такой Коппола и про нас. Представь, мы с тобой на БТРах едем, над нами вертушки американские, танки по пустыне пыль поднимают, кругом стрельба, а мой Петька и твой Ванечка, совсем здоровый, на нас смотрят и оба говорят — мой папа тоже здесь был. Здорово будет.
— Может, и снимут. — Коновалов улыбнулся. Фантазия Парамонова ему явно понравилась. — Только ты очень уж размечтался. Впрочем, и мне надо что-то потом на память присмотреть. Джин, подскажешь?
— Конечно, — согласилась она. — Сходим вместе перед твоим отъездом домой, да еще Майка позовем. Он больше моего понимает в памятных вещицах военного типа.
— Мэм, скорее, — подбежал к Джин ее помощник Фредди. — У большой дамбы перестрелка. Привезли несколько раненых, и есть тяжелые. Капитан Долански просит вас вернуться в госпиталь.
— Сейчас иду.
— Коновалов, Парамон! — из танка выбежал Михальчук. В одной руке он держал два пакета чипсов, а в другой — мобильный телефон. — Да, да, я все понял, — кричал он в трубку. — Мы выдвигаемся. Слушаюсь. Срочно на выезд. — Отключив телефон, он сунул его в карман. — В городе перестрелка, а в старой части, у кофейни Саладина, подрыв. Трое убитых, около пятнадцати раненых. По машинам!
— Удачи, ребята!
Джин побежала в госпиталь. Обернувшись, она видела, как украинцы запрыгивают на выехавшие к воротам базы БТРы, вслед за ними выдвигались два американских «Хаммера».
— Фредди, срочно халат — надо обработать руки, и еще маску с перчатками! — приказала она, вбежав в операционную.
— Бери вот этого. — Когда Джин была готова, Мэгги показала ей на молодого человека в форме полицейского. — Непроникающее, огнестрельное черепа. Задача по твоей части. Скорее всего, рикошет. Он без сознания и у него шок.
— Я поняла. Фредди, дайте свет!
Джин быстро склонилась над раненым.
— Да, парню повезло, — заметила она через мгновение, осматривая повреждение. — Ранение локализовано в пределах кости. Поврежденную кость я вижу на дне. Рана сильно загрязнена. Что ж, Фредди, будем работать. Снимите с него обмундирование, введите морфин и приготовьте необходимый инструмент. В первую очередь надо остановить кровотечение.
Очистив рану и удалив посиневшие части кости, Джин промыла рану антибиотиком.
— Ушиб тяжелый, похоже, образовалась подоболочечная гематома. — Молодая женщина покачала головой. — Придется вскрывать. Конечно, не хочется, но другого выхода нет.
Удалив гематому, Джин уже накладывала первичный глухой шов, когда Фредди кивком указал ей на стеклянную стену операционной. Джин повернулась и увидела стоящего за стеклом Дэвида. Он сделал знак, чтобы она подошла. Джин только подняла руку в перчатке и с инструментом, показывая, мол, не могу, работаю. Тогда Уитенборн сделал жест в сторону противоположного здания, и она поняла, насколько срочное у него дело.
Джин кивнула.
«Какие-то сведения о Магеллане, — мелькнула тревожная мысль. — Что-то произошло? Непредвиденное?»
— Так, рану мы обработали, кость резецировали, детрит и инородные тела удалили. — Она снова сосредоточилась на раненом. — Выраженного отека нет, поэтому шов лег неплохо. Я оставляю здесь дренаж, но за ним надо очень внимательно следить, Фредди, так как в ране не должна накапливаться жидкость. Сейчас отвезете его в палату. Голову надо держать на небольшом возвышении, чтобы жидкость не растекалась. Поскольку рана сильно загрязнена, нейроинфекции нам не избежать. Требуется усиленная терапия. Сейчас поставите ему капельницу — физраствор 1000 миллилитров и глюкоза 500 миллилитров. Инъекции антибиотика через каждые четыре часа. Успокоительное для снижения последствий психического шока. Я посмотрю пациента через несколько часов. Мэгги, — сняв окровавленные перчатки и бросив их в пакет, она подошла к Долански, — я должна подняться к Дэвиду. Он вызывает меня.
— Хорошо, — Мэгги кивнула, не отрываясь от раненого, — иди. Самое трудное мы сделали, а дальше я справлюсь сама.
— Спасибо, — благодарно сказала Джин.
Молодая женщина вышла из операционной. Переодевшись в соседней комнате, она быстро прошла по коридору и, сбежав по ступенькам, направилась в противоположное здание. Дэвид сидел за столом перед компьютером. Когда Джин вошла, он быстро взглянул на нее.
— Закончили?
— Не совсем, но Мэгги позволила мне уйти.
— Она заслуживает поощрения. — Дэвид улыбнулся.
— Мэгги понимает, как я нужна тебе здесь.
Джин села на стул.
— Какие-то новости о Магеллане? — спросила она настороженно.
— Похоже, да, — кивнул Дэвид. — Мне пару минут назад сообщили, что на шоссе Эль-Кут — Эс-Сувейра — Багдад обстрелян автомобиль, в котором ехали несколько представителей администрации города и полицейские. Все погибли. Мы связались с мэрией. По их данным, аль-Кариди выехал в сопровождении охраны именно в этом направлении за полчаса до того, как произошло нападение. Он направлялся в Эс-Сувейру для встречи с какими-то людьми, с кем конкретно, мэру неизвестно, так как ему он ничего не сообщил.
— Тогда как мы поймем, аль-Кариди ли это был? — спросила Джин.
— Пока не знаем, но я связался с капитаном Фостером. Они находится в городе вместе с твоими украинцами. Фостер возьмет с собой мэра, и они поедут на опознание. Скоро мы узнаем. Ждать осталось недолго. Майк сразу же сообщит мне результаты.
— Кто стрелял?
— Тоже пока неизвестно, но вполне возможно, люди Муктады. Оружие использовалось исключительно западных модификаций, причем самых последних. «Армия Махди» снабжалась таким оружием для несения полицейской службы в городах и населенных пунктах. У Аль-Каиды, как правило, вооружение разношерстнее. Всего понемногу, как говорится.
— Ждать тяжело, — Джин вздохнула, — но вариантов нет.
— Я думаю, это он. — Дэвид успокаивающе прикоснулся пальцами к ее руке. — Никогда не надо забегать вперед. Мы с тобой уже договаривались.
— Тогда я вернусь к Мэгги? — Джин встала.
— Хорошо. Я сообщу тебе, когда поступит точная информация.
Джин вышла из кабинета Уитенборна и снова пошла в госпиталь.
— Судя по характерному звуку всасывания, пуля прошла внутрь.
Через несколько минут молодая женщина уже осматривала мальчика, попавшего в перестрелку у дамбы.
— Диафрагма сокращается, и воздух входит в грудную клетку через отверстие в ней. Какой пульс, Фредди?
— Очень слабый, мэм, нитевидный, — ответил помощник. — Сердцебиение учащенное. Давление низкое и все время снижается.
— Гиповолемический шок и большая потеря крови, — кивнула Джин. — Морфин вводить нельзя, так как он еще больше понизит давление, а этого мы допустить не можем. Приготовьте местную анестезию, Фредди. Надо сейчас работать максимально быстро, и тогда пациент не почувствует боли.
— Джин, — подошла к ней Мэгги. В руке она держала мобильный телефон. — Тебя снова Дэвид.
— Подержи, пожалуйста, я не могу взять. — Джин прислонила ухо к трубке. — Я слушаю. — Она постаралась говорить как можно спокойнее. — Фредди, вводите анестезию, не ждите, — распорядилась Джин, взглянув на санитара.
— Я тоже мог бы потянуть время, прямо как Фредди, — услышала она в трубке голос Дэвида. — Понимаю, как это важно для тебя. Я хочу сказать тебе…
— Он мертв? — Джин не утерпела и перебила его.
— Да, — подтвердил Уитенборн. — Наш план сработал, Джин. Мэр опознал своего заместителя. Его убили люди Муктады, и осмотр места обстрела подтвердил нашу версию. Обнаружено несколько характерных деталей.
— Он мертв…
Против воли слезы навернулись на глаза Джин. В какое-то мгновение она снова увидела перед собой горящую Южную башню Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, охваченную черно-серыми клубами дыма, страшный вой падающих конструкций, и прощальный стон Криса, погибающего под ними, зазвучал в ушах молодой женщины. Пальцы разжались. Мобильник скользнул из рук. Джин с трудом его удержала.
— Анестезия готова. — Голос Фредди снова вернул ее к действительности.
— Да, я вижу. Дэвид, у меня раненый. Большая кровопотеря. — Взяв в себя в руки, Джин постаралась ничем не выдать своих чувств.
— Я понимаю. Действуй, волшебник Гэндальф, — шутливо произнес начальник. — Не смею задерживать. Магеллана привезут сюда, на базу, в морг. Тебе еще придется повстречаться с ним. Потом сожгут и развеют прах. Думаю, даже пыли от него не останется. Я намерен ходатайствовать о награждении тебя Серебряной звездой. Я считаю, ты ее заслужила.
— Моя мама получила Серебряную звезду во Вьетнаме. — Джин смутилась от неожиданности. — По сравнению с тем, что ей пришлось там испытать, я почти ничего не сделала.
— Мне виднее, — ответил Дэвид. — Обезвредить такого матерого шакала, как Магеллан, — заслуга ничуть не меньшая, чем спасти от смерти несколько сотен солдат и офицеров, раненных вьетнамцами в джунглях. Теперь другая война, Джин, и подвиги на ней порой не столь заметны, но от этого они не становятся менее важными. Я не изменю своего решения.
— Спасибо, Дэвид.
— Когда освободишься, зайди ко мне, — попросил он. — Волшебник Гэндальф, — снова засмеялся Дэвид.
— Хорошо.
Начальник повесил трубку.
— Спасибо, Мэгги. — Джин взглянула на подругу, и ее глаза блестели от слез.